Фродо упал, задыхаясь. Сэм опустился на землю рядом с хозяином. К своему удивлению, он чувствовал, кроме усталости, какое–то странное облегчение, и мысли его прояснились. Спор с самим собой прекратился. Теперь Сэм наизусть знал все доводы отчаяния и не желал их слушать. Решение было принято; теперь Сэма могла остановить только смерть. Спать не хотелось – он чувствовал, что ему сейчас нужен не сон, а скорее напряженное бдение. Он знал, что все опасности вот–вот сойдутся в одной точке. Завтрашний день должен был подвести итог всему походу. Последний отчаянный бросок, победа или поражение, последний глоток воздуха – все завтра!
Но когда оно наступит, это завтра? Ночь казалась бесконечной; она словно выпала из времени. Минута за минутой умирали, не приближая следующего часа; ничто вокруг не менялось. Сэм даже забеспокоился – не настала ли в мире вторая Великая Тьма и придет ли когда–нибудь утро? Наконец он не выдержал и для спокойствия взял Фродо за руку. Рука была холодной и слегка подрагивала. Хозяина знобило.
– Фу ты пропасть, что ж это я одеяло–то выбросил, а? – пробормотал Сэм и, улегшись возле Фродо, обнял хозяина и попытался согреть теплом своего тела. Вскоре Сэма одолел сон, и тусклый рассвет последнего дня застал хоббитов спящими рука в руке. Утихший было ветер поднялся снова; теперь он, правда, сменил направление на северное и усилился. Свет невидимого солнца начинал постепенно просачиваться сквозь мглу, достигая Сэма и Фродо.
– Вперед! Последний глоточек воздуха! – провозгласил Сэм, через силу поднявшись с земли.
Он нагнулся над Фродо и ласково потряс его за плечо. Фродо застонал, собрал волю в кулак и, стиснув зубы, попробовал встать, но упал на колени. С усилием подняв глаза на громоздящиеся перед ним черные склоны Огненной Горы, он пополз вперед на четвереньках. Смотреть на него было жалко.
Сэм готов был заплакать – но на сухих, воспаленных глазах не выступило ни слезинки.
«Я говорил, что понесу его на себе, и понесу, даже если спина треснет», – подумал хоббит.
– А ну–ка, полезайте ко мне на закорки, господин Фродо! – воскликнул он. – Кольцо я у вас забрать не могу, зато понести вас вместе с ним – это пара пустяков! Сэм вас покатает, дорогой хозяин! Только скажите ему, куда вас везти, и он довезет, будьте покойны!
Фродо слабо обнял Сэма за шею. Сэм подхватил его под коленки, исхитрился встать – и с изумлением обнаружил, что Фродо не такой уж и тяжелый! Он боялся, что и без Кольца–то слабo ему будет поднять хозяина, а тут еще это Сокровище, будь оно трижды проклято; но никакой особой тяжести он не почувствовал. Долгая ли дорога так изнурила Фродо, исхудал ли он от ран, паучьего яда, тревог и бесконечных скитаний, или, может, Сэму в этот последний миг были дарованы дополнительные силы – но Фродо показался ему не тяжелее хоббитенка, каких он частенько катал когда–то на закорках по лужайкам и покосам далекого Заселья. Он глубоко вдохнул и сделал первый шаг.
К подножию Сэм и Фродо подошли с севера, чуть–чуть отклонившись вправо. Здесь высокий серый склон казался сравнительно пологим, хотя и был сплошь завален щебнем и обломками валунов. Фродо молчал, и Сэм, отбросив сомнения, решил подниматься наобум, без дороги, пока не изменят воля и силы. Он шел, тяжело ступая, постоянно выискивая более пологое местечко и спотыкаясь, а под конец встал на четвереньки и пополз, как улитка с тяжелой ношей на спине. Когда же воля его иссякла, а тело перестало слушаться, Сэм остановился и бережно опустил Фродо на землю.
Тот открыл глаза и глубоко вздохнул. Здесь, на высоте, дышать было куда легче – дым из Горы полз вниз по склонам и плотным слоем окутывал подножие.
– Спасибо, Сэм, – хриплым шепотом выговорил Фродо. – Далеко еще?
– Понятия не имею, – отозвался Сэм. – Я и вообще не представляю, куда идти.
Он оглянулся, перевел взгляд наверх – и сам удивился тому, как высоко забрался. Издали Гора, одинокая и зловещая, казалась выше, чем на самом деле. Теперь Сэм видел, что по высоте она уступает даже перевалу, через который они с Фродо проникли в Мордор. Основание Горы расходилось в стороны изломанными, кривыми отрогами высотой каждый тысячи в три локтей; над основанием, всего лишь в половину его высоты, поднимался длинный конус, напоминавший печную трубу с зазубренными краями, – и все. Сэм и Фродо были уже на полпути к конусу, даже немного выше. Плато Горгорот расстилалось далеко внизу – тусклое, подернутое мглой и туманом. Сэм посмотрел вверх – и… вскрикнул бы от радости, если бы мог извлечь из пересохшей гортани хоть какой–нибудь звук. Среди бугров и глыб, то исчезая, то вновь появляясь, шла настоящая дорога! Она поднималась на Гору по западному отрогу и, змеей огибая тело Горы, исчезала из виду с другой стороны конуса.
Ближнего участка дороги Сэм видеть не мог – склон был слишком крут. Но он догадывался, что достаточно еще чуть–чуть поднажать – и они выберутся на эту дорогу, никуда ей не деться! К нему вернулась тень надежды.
«Словно кто нарочно для нас ее проложил, эту дорогу, – сказал он себе. – Не будь ее, оставалось бы только поднять руки и сдаться – и это в самом конце пути!»
Но строители дороги, разумеется, вовсе не имели в виду Сэма. Не ведая того, Сэм смотрел на Сауронову дорогу, соединявшую Барад–дур с Огненным Чертогом – Саммат Науром. Она начиналась от больших западных ворот Черного Замка, по железному мосту перебегала через бездонный крепостной ров и, выйдя на плато, около лиги шла меж двух дымящихся пропастей; затем начиналась длинная наклонная насыпь, по которой дорога поднималась на восточный склон Горы. Обвившись вокруг исполинского основания, дорога широкой спиралью восходила к вершинному конусу и, не доходя до курящегося кратера, ныряла в темную пещеру, нацеленную точно на восток, в то самое окно окутанной мглою крепости Врага, откуда вперялся в пространство Глаз Саурона. Извержения подземных печей, таившихся внутри Горы, не раз погребали дорогу под слоем пепла и лавы, приводя ее в негодность, – но бесчисленные армии рабочих орков тут же снова расчищали ее и восстанавливали.
Сэм вздохнул всей грудью. Дорога–то отыскалась, да вот как к ней подобраться? Впрочем, сперва надо отдохнуть – спину у Сэма так и ломило. Он лег и вытянулся рядом с Фродо. Ни один не говорил ни слова. Вокруг мало–помалу становилось все светлее и светлее… Вдруг Сэма охватило и подтолкнуло вперед непонятное ему самому беспокойство – словно кто–то беззвучно звал его, тормоша за плечо: «Пора! Поднимайся, а не то опоздаешь!»
Собрав все силы, Сэм приподнялся. Фродо, по–видимому, тоже что–то почувствовал. Он с усилием встал на колени и выдохнул:
– Как–нибудь доползу.
Шаг за шагом, цепляясь за камни, Сэм и Фродо, как два серых муравья, вскарабкались на последнюю кучу щебня и наконец выбрались на дорогу – широкую, мощенную битым камнем и крепко утрамбованным шлаком. Фродо перешагнул через обочину, встал – и медленно, будто против воли, повернулся на восток. Вдали все так же неподвижно висели черные завесы вражьей мглы; но вдруг – то ли ветер дунул, то ли где–то там, в сердцевине мрака, что–то тревожно взметнулось или вздрогнуло – покровы свились и на мгновение рассеялись. Глазам Фродо предстали угольно–черные – чернее самой тьмы, окружавшей их, – иглы острых башенных шпилей и, на самом высоком из них, Железная Корона… На одно только мгновение показались они из мрака, но в это же самое мгновение из верхнего, неизмеримо высоко вознесшегося над равниной окна главной башни вырвалась красная молния, нацеленная на север. Это был он – всепроницающий взгляд Красного Ока! Но страшное видение тут же исчезло, и вновь склубилась на востоке мгла. Глаз был обращен в другую сторону – на север, где у ворот Страны Мрака выстроились в боевом порядке войска Западных Королей. Туда и только туда нацелена была сейчас злоба Саурона – к воротам, где сосредоточились для последнего смертельного удара все его силы. Но Фродо, пораженный ужасным видением, рухнул как подкошенный. Рука его судорожно пыталась нашарить цепочку.
