В третий раз около хижины восстанавливается зловещая тишина. Зрители и действующие лица жуткой драмы опять занимают свои места.

Лассо еще раз летит на ветку смоковницы. Те же два палача хватают свободный конец. На этот раз они туго его натягивают.

«Скоро Морис Джеральд расстанется с жизнью!»

Теперь несчастный Морис совсем близок к смерти. Даже любовь оказалась бессильной спасти его. Какая же еще сила может предотвратить роковой конец?

Кажется, нет уже возможности помочь ему, нет уже времени для этого. В суровых взглядах регуляторов не видно пощады — одно нетерпение. Палачи тоже торопятся, боясь новой задержки. Они орудуют веревкой с ловкостью опытных профессионалов. Не пройдет и шестидесяти секунд, как приговор толпы будет приведен в исполнение.

— А ну-ка, Билл, готово там у тебя? — спрашивает один из палачей другого, решив больше не дожидаться команды.

— Все в порядке, — отвечает Билл. — Приканчивай этого негодяя! Тяни!

Веревку дергают, но недостаточно сильно, чтобы поднять с земли тело осужденного. Петля приподнимает только его голову.

— Тащи, же ты, проклятый! — кричит Билл, удивленный бездействием своего товарища. — Чего зеваешь?

Билл стоит спиной к лесу и не видит появившегося из-за деревьев человека.

— Ну, подавай! — кричит главный исполнитель. — Давай вместе дернем! Вверх! Кончай с ним!

— Нет, он этого не сделает! — раздается громовой голос.

И колоссального роста человек с ружьем за плечами выскакивает из-за кустов. Еще момент — и Зеб Стумп уже в самой гуще толпы.

— Нет, вы этого не сделаете! — повторяет охотник, наклоняясь над распростертым человеком и направляя дуло своего длинного ружья в сторону палачей. — Отпустите, не то я выстрелю! Эй, Билл Грифин, если ты затянешь хоть чуточку петлю, то получишь пилюлю прямо в живот, и вряд ли ты ее переваришь! Отпустите веревку, проклятые!

Даже дикий рев кобылы не произвел на толпу такого сильного впечатления, как появление Зеба Стумпа.

Его знали почти все присутствующие. Его уважали, и многие боялись. К последним относились Билл Грифин и его товарищ. Веревка выскользнула у них из рук, когда раздалось приказание: «Отпустите!»

— Что за ерунду затеяли эти парни? — продолжал охотник, обращаясь к толпе, онемевшей от удивления. — Ведь не собираетесь же вы вешать больного?

— Мы как раз и хотим это сделать, — ответил грубый голос.

— А почему бы и нет? — спросил другой.

— Почему бы и нет? А кто дал вам право вешать без суда техасского гражданина?

— Подумаешь, важный гражданин! Да и, кроме того, здесь был суд, справедливый суд.

— Вот как! Человек, лишенный рассудка, приговорен к смерти! Отправляют его на тот свет, когда он ничего не сознает! И это вы называете справедливым судом?

— Что нам до этого, поскольку мы знаем, что он виноват? Мы все в этом уверены.

— Уверены? Ладно. С тобой, Джим Стордас, я даже не буду об этом и говорить. Но ты, Сэм Менли, и вы, мистер Пойндекстер, — ведь не может быть, чтобы вы были согласны с тем зверством, которое здесь происходит? По-моему, это не больше не меньше, как убийство.

— Ты не все знаешь, Зеб Стумп, — заговорил глава регуляторов, желая оправдать свое участие в этом деле. — У нас есть факты.

— К чорту ваши факты! Я не хочу ничего слышать! У нас хватит времени в этом разобраться, когда будет настоящий суд, против которого, конечно, никто возражать не станет.

— Вы слишком много берете на себя, Зеб Стумп, — вмешался Кассий Кольхаун. — Убитый не был вам ни сыном, ни братом, то вы, вероятно, заговорили бы иначе. Не понимаю, почему вы вмешиваетесь в это дело.

— Прежде всего потому, что этот парень мой друг, несмотря на то что он иностранец. А во-вторых, потому, что Зеб Стумп не потерпит нечестной игры, хотя бы она и разыгрывалась в прериях Техаса.

— Нечестной игры! Вы это называете нечестной игрой?.. Техасцы, неужели вы робеете перед этим болтуном? Пора покончить с этим делом! Кровь убитого Генри Пойндекстера взывает о мести. Беритесь за веревку!

— Попробуйте только! Первый, кто посмеет, свалится прежде, чем успеет схватиться за нее. Вы повесите несчастного не раньше, чем бесчувственное тело Зеба Стумпа растянется на траве и несколько человек из вас — рядом с ним. А ну-ка! Я хочу посмотреть, кто дотронется до веревки!

Наступила полнейшая тишина. Люди не двигались с места, отчасти опасаясь принять вызов, отчасти из уважения к мужеству и великодушию охотника. Зеб Стумп, пользуясь благоприятным моментом, продолжал настаивать на своем.

— Назначьте над парнем справедливый суд, — требовал он. — Давайте отвезем его в сеттльмент, и пусть его там судят. У вас нет явных доказательств, что он участвовал в этом грязном деле, и будь я проклят, если я поверю этому, не убедившись собственными глазами! Я знал, как он относился к юному Пойндекстеру. Он не только не был ему врагом, но был близким другом.

— Вы не знаете, мистер Стумп, того, что мы только что слышали.

— Что такое вы слышали?

— Показания, которые говорят нам об обратном. У нас есть доказательства, что между Джеральдом и юным Пойндекстером была ссора, больше того — она произошла именно в ту ночь.

— Кто это сказал, Сэм Менли?

— Я сказал это, — ответил Кольхаун, выступая вперед, чтобы его видел Зеб.

— О, это вы, мистер Кассий Кольхаун? Вы знаете, что они оба погорячились? Вы присутствовали при их ссоре?

— Я этого не говорил, Зеб Стумп. А кроме того, я совсем не собираюсь отвечать на ваши вопросы… Я думаю, джентльмены, вы все согласны с вынесенным решением. Я не понимаю, почему этот старый дурень должен вмешиваться в наши дела.

— «Старый дурень»! — закричал охотник. — Вы назвали меня старым дурнем? Клянусь, что вам еще придется эти слова взять обратно, это вам говорит Зеб Стумп из Кентукки! Ну, да пока об этом не стоит толковать. Всему свое время. И ваш час придет, мистер Кассий Кольхаун, и, может быть, раньше, чем вы думаете… Что же касается ссоры между Генри Пойндекстером и этим парнем, — продолжал Зеб, обращаясь к главе регуляторов, — я в нее не верю. И никогда не поверю, пока не будет более убедительных доказательств, чем простая болтовня. Из того, что я знаю, этих выводов нельзя сделать. Вы говорите, что у вас новые факты? У меня они тоже есть. И факты, которые, мне кажется, могут пролить некоторый свет на это таинственное дело.

— Какие факты? — спросил Сэм Менли. — Мы слушаем тебя, Зеб Стумп.

— Их несколько. Прежде всего, вы сами видите, что парень ранен. Я не говорю о царапинах: я предполагаю, что его потрепали койоты. Но посмотрите на колено. Это уж никак не работа койотов. Что ты думаешь по этому поводу, Сэм Менли?

— Тут высказали предположение, что это произошло во время схватки между ним и…

— Между ним и кем? — резко спросил Зеб.

— И человеком, который пропал.

— Да, таково наше мнение, — сказал кто-то из толпы. — Мы все знаем, что Генри Пойндекстер не позволил бы себя убить, как теленка. Между ними была потасовка, и, повидимому, мустангер при падении ударился коленом о камень. Этим следует объяснить опухоль. Кроме того, на голове у него есть рана — похоже, что от пистолета. Что же касается царапин, то мы не знаем, откуда они — от шипов ли растений или же от зубов и когтей койотов, как вы предполагаете. Тут один чудак сочинил сказку о ягуаре, но мы ей не верим.

— О каком чудаке вы говорите? Вы имеете в виду Фелима? А где же он?

— Удрал, спасая свою голову. Мы поищем его, как только покончим с этим делом. Дадим ему попробовать виселицы, и тогда он заговорит по-настоящему.

— Если вам нужно узнать о ягуаре, то вы ничего нового и не узнаете. Я сам видел эту нечисть и едва поспел, чтобы вырвать парня из его когтей. Но не в этом дело. Что еще рассказывал этот парень?