Гванук больше не был адъютантом! Ну, точнее, когда вернется, он снова им станет… Но сейчас он:

— Советник-представитель Южной армии при командующем Хисасе Мацуура!

О не удержался и снова произнес это вслух. Тихонько, но смакуя каждое слово. Когда армия из отрядов князей провинции Хидзен была направлена на покорение владений клана Асо, генерал Ли подошел к своему адъютанту и так прямо ему и сказал:

'Я вижу ты тяготишься моим обществом, О, — он остановил страстные возражения Гванука уже привычным жестом. — Не спорь. Давно вижу. Да и нужно пробовать тебя в иных делах, мальчик. Дадзайфу ты неплохо оборонял… Поедешь вместе с Хисасе. Я ему в помощь отправляю две батареи — восемь пушек, и три роты Стеновиков для их охраны. Надеюсь, нашим в ближний бой лезть не придется. Но, на всякий случай, с отрядом пойдет Ли Сунмон. Он самый разумный. В случае крайности ему поручено взять в свои руки всем войском. Хотя, надеюсь, не дойдет до такого. А ты будешь при Мацууре состоять для поддержания связи нашего экспедиционного корпуса с союзниками. Это официально. Неофициально же: смотри за всем. Что делают ниппонцы, что говорят, как будут вести себя с Асо и другими. Мне потребуется детальный отчет. Про верность союзников. Про их эффективность. Про сложившиеся отношения между нашими даймё. Любая деталь важна.

И вот Гванук ехал в свите командующего, который вёл на восток более десяти тысяч воинов со всего Хидзена (плюс отряд сюго Сёни). Считалось, что на один клан Асо этого более чем достаточно. Но, если тот сможет призвать в свои ряды князей со всей провинции Хиго, то станет уже тяжко. Ли Чжонму приказал исходить из того, что бывшие лидеры провинции — дом Кикучи, их сторонники да обычные трусы — отсидятся в сторонке. Но советовал готовиться и к плохому раскладу.

Пять сотен бойцов Южной армии были здесь, как капля в море. Но очень важная капля.

— Сможем ли мы возвести укрепления, как на Онге и расстрелять врага в поле? — спрашивал Мацуура, наслушавшийся рассказов Садаки.

— Я бы не стал на это рассчитывать, господин, — Гванук с поклоном ответил сам, не уточняя у своих командиров. — Пушек только восемь, а не двадцать, как было при Онге.

— А почему старый генерал дал так мало пушек? — нахмурился командующий.

— Да простит мне мои слова, господин, но и восемь — это излишне. Дело не в пушках, а в порохе. Зарядов у нас примерно на 15–20 выстрелов из каждого орудия. Это всё, что осталось после большой битвы. Так что против войск в поле лучше не использовать, пушки больше пригодятся при штурме замков. Возможно, штурмовать придется не один и не два.

Квадратный самурай (Гванук слышал, что так его прозвал сиятельный) мрачно сопел, но не спорил. Понимал, что на штурме замка можно и тысячи людей положить. И он прекрасно помнил, что чосонцы захватили невероятно крепкий замок Аябэ за полдня… сорвав ему, тем самым, хитрый план по уничтожению этих самых чосонцев.

Боги играют с людьми… Теперь Хисасе Мацуура — один из виднейших помощников генерала Ли Чжонму. Который из его рук получил и старшинство в своем клане, и целую провинцию в управление, и свободу, а, возможно, даже и жизнь. Разве измеришь благодарность за такое?

До провинции Хиго войско дошло без проблем. На западе острова Тиндэй есть огромный залив. Если на его западном берегу находится гористая провинция Хидзен, на северном — плодородная Тикуго, то на восточном — как раз Хиго, с которой не всё просто. Вдоль берега места равнинные (по ним и шло войско Мацууры), а вот в глубине — огромный горный массив с пологими склонами и, как бы, «снесенной» вершиной. Навроде плато.

Армию вторжения встретили еще у побережья, неподалеку от замка Кумамото. Не войско, не послы, а большая и странная делегация. Помимо стражи из самураев и ямабуси, основную массу ее составляли священники. Гванук удивился и обратился за разъяснением к Мацууре.

— Асо — один из древнейших кланов Ниппона. Испокон веков они считаются хранителями и защитниками храма Асо-дзиндзя. Многие из Асо — сами священники. И храм этот на Тиндэе очень уважаем. Он оберегает весь остров от убийственных стихий.

Командующий добавил, что в храме почитается 13 ками — местных духов — старшим из которых был некий Такэйватацу. Внук первого священного императора и брат второго.

— Интересно, а почему это императорского родича чтут здесь, на Тиндэе? — подивился адъютант (вернее, советник!). — Ведь этот остров подчинился императорской власти много-много позже первых правителей.

— А вон у этих и спросишь, — кивнул в сторону жрецов Мацуура.

Но поговорить по душам не вышло. Священники набросились на южан с укором, с проклятьями и чуть ли не с руганью.

— Подите прочь от священных земель Асо! Тревожные времена настали! Мы денно и нощно оберегаем покой нашей земли! Прочь, прочь, нечестивцы!

Всё это было проделано изощренно, с пениями, плясками, воскурениями и призывами сил ками. Даже иноземец Гванук заробел от всего этого. Он привык, что духов местностей надо чтить, даже если они чужие и не покровители твоей семьи, твоей общины. Духи мстительны…

По счастью (для дела Южного двора) Мацуура нисколько не впечатлился этими телодвижениями. Лениво развалившись в седле, он поглаживал шею своей лошади, покуда священники не выдохлись. После чего с неискренней улыбкой объявил:

— Пусть клан Асо и те, кто служат им, признают истинную власть Южного двора. Пусть поклянутся и отправят в Хакату своих представителей — к генералу Ли Чжонму, который представляет на Тиндэе старого владыку. Сделайте это — и живите, как жили. Творите свою волшбу.

Священники снова заголосили! Они, мол, люди божьи, не их дело вести переговоры. Они оберегают лишь мир людей от гнева вышних сил. И не стоит им мешать в этом.

— Тогда зачем ко мне пришли вы, если вы ничего не решаете? — с таким же неискренним гневом закричал Мацуура. — Идите в свои святилища и пришлите ко мне людей даймё Асо, достойных говорить с сюго! Передайте, что я встречу их в замке Кумамото.

— Господин Асо не давал тебе дозволения вступать в замок Кумамото! — закричали священники.

— Я не нуждаюсь в разрешении, — гордо подбоченился Хисасе Мацуура, на этот раз совершенно искренне. — И войду в замок сам. Может, после этого ваш господин поймет, что ко мне надо посылать людей важных, а не жрецов с бабкиными сказочками.

Гванук аж восхитился дерзостью и бесстрашием командующего. Вот это достойный продолжатель дела Ли Чжонму. А уже как священники обомлели! Кажется, тех, что постарше удар хватил.

— Скажите же, хоть, от каких бедствий вы страну защищаете? — Гванук решил не только свое любопытство утолить, но и утешить этих бедняг в балахонах. — А то мы ничего не знаем.

Священники тут же выплеснули на советника-адъютанта целое ведро всяких сведений. Оказывается, в древности вместо гор на востоке было великое озеро. Гванук не понимал, как озеро могло бы вместо гор, но еще больше его поразило то, что именно в этом озере жил великий Намадзу. О Соме, потрясающем весь Ниппон, он слышал уже не раз, но, чтобы столь великий дух обитал как раз тут — слышал впервые.

— Такэйватацу-но-Микото прибыл сюда, ударил ногой по западной стене — и образовалась великая трещина Татено, по которой озеро и стекло в море! Такэйватацу упросил Сома уйти отсюда и поселиться под горы Касима, откуда тот и тревожит землю до сих пор.

Описывая всё это, старый жрец постоянно тыкал пальцами в разные стороны: вон там озеро, вот тут трещина, а вот под теми горами дрыхнет и ворочается Сом-Намадзу. Просто-таки места полные волшебства.

— Понимаешь теперь, чужеземец, как важно наше служение? В Асо-дзиздай каждый год проходят фестиваля паломников для умиротворения духов воды и духов огня, и прямо сейчас…

— Идите уже и умиротворяйте! — прорычал Мацуура. — Не испытывайте моего терпения! Что сказать вашему господину, вы уже знаете.

…Замок Кумамото решили брать на следующий день. Стоял тот почти на равнине, посреди рисовых полей и деревень. Лишь небольшой холм, не выше, чем в Дадзайфу.