— Ты уже нарушаешь, — спокойно замечает властелин. — Балахона на тебе нет. И шляпы тоже.
Прикрыв глаза, вздыхаю: ну, правда, кого я решила законам поучить?
Приоткрываю один глаз:
— Почему я не наказана?
Опять ничего не прочитать по лицу светлого властелина, лишь расширившиеся зрачки намекают на отклик на мои слова.
Проходит минута…
Что он делает? Решает, надо ли меня наказывать или нет?
— Твой статус изменился, — светлый властелин проводит пальцем по моему запястью, белому браслету. — Теперь ты вольна одеваться, как пожелаешь.
Предложение соблазнительное, но отказываться от возможности немного досадить супругу не буду:
— Мне нравятся ведьминские наряды, я не собираюсь их менять.
— Хорошо, только закажи новые, у тебя было мало одежды, и она не подходила к торжественным случаям.
И это говорит мужчина (опять непробиваемый), который всегда ходит в однотипной одежде белого цвета.
— Уж кто бы говорил, — выдыхаю я.
Направляясь дальше по улице, светлый властелин признаётся:
— Насколько мне известно, женщины любят красивую одежду. Но если не любишь, я не буду тебя принуждать, одевайся так, как тебе нравится.
Кошусь на него: выглядит серьёзно, как всегда.
Мы минуем большую витрину трапезной, с обратной стороны которой к стеклу липнут посетители. В неё-то светлый властелин и отворяет массивную дверь.
Меня чуть не сносит ароматами мяса, чеснока, перца, горчицы, мёда, сдобы…
Светлый властелин поддерживает меня под локоть, деликатно заводит в зал со столиками под белыми скатертями. Даже здесь белый цвет!
И тишина мёртвая.
А посетители (в основном мужчины, но есть и хорошо одетые женщины) больше похожи на статуи.
Из чего можно сделать вывод, что светлый властелин своими появлениями подобные заведения не балует.
— Есть отдельные кабинеты? — спрашивает он.
Тишина…
Наконец дородный мужчина с сединой, отделённый от зала деревянной стойкой, поднимает трясущийся палец вверх.
— Н-а-а, — выдыхает мужчина, снова набирает воздух в лёгкие и выдыхает: — на-ав… на…
— Наверху, — спокойно заканчивает за него властелин.
Судорожно кивнув, мужчина оседает за стойку. Одна из дам в углу, пискнув, валится на руки соседа по столику, в другом конце зала звякает посуда.
Единственная невозмутимая личность здесь — светлый властелин. Он протягивает мне руку. Вкладываю в неё ладонь раньше, чем успеваю подумать.
Степенно, почти торжественно, светлый властелин подводит меня к лестнице. Из тёмного дуба, с резными пилястрами и изящными изгибами перил она выглядит роскошнее чётких ровных лестниц в белой башне, соборе, мэрии и любого другого здания центра Окты. Всё же хорошо, что люди пытаются сохранить естественную красоту нашего прежнего мира.
Интересно, если бы я попросила подобную лестницу завести в светлой башне, властелин бы согласился?
Он медленно шагает рядом, в зловещей тишине громко звучат шаги, шелестит ткань и кружево. Но наверху — там звучат голоса. Кто-то спорит, слов не разобрать, лишь раздражение в тоне.
От нетерпения прибавляю шаг и вступаю на второй этаж быстрее, чем властелин.
Пляшут на стенах отсветы масляных светильников, напротив лестницы — череда дверей. Одну из них распахивает раскрасневшаяся Саира, вспыхивают драгоценные камни в серьгах и ожерелье, на вышитой чёрной ведьминской накидке и в броши на сжатой в руке шляпе.
Следом за Саирой выскакивает мэр с перекошенным от бешенства мерзким лицом — мне это выражение слишком знакомом по нашим беседам.
Оба, точно громом поражённые, застывают при виде нас.
Вот уж кого я меньше всего хотела видеть, так это Саиру с мэром. Только его секретаря Тинса в этой славной змеиной компании не хватает. Жду, что он тоже выскочит из отдельного кабинета, но никто не появляется.
Зато мэр склоняется в заискивающем поклоне:
— Господин проконсул, рад встрече. Весьма неожиданно увидеть вас здесь.
Стрельнув в меня гневным взглядом, Саира кланяется ровно в сторону светлого властелина.
— Великий проконсул, приветствую вас и вашу супругу.
— Жуйен, Саира, — слегка кивает светлый властелин и направляется дальше, уводя меня за собой.
А я не могу отделаться от мерзкого ощущения, что два взгляда сверлят затылок.
В отдельном кабинете светло, мягкие кожаные диваны стоят по обе стороны стола под белой скатертью, изображения полей и холмов в рамках на стенах… уютно должно быть, но не могу избавиться от ощущения, что мэр и Саира готовят пакость. Светлый властелин для них недосягаем, но я… да и не только я, полно людей, которым эта парочка могла сделать гадость. Мои любимые старушки Мира и Эльза, например…
Светлый властелин раскрывает кожаную книгу, лежавшую на краю стола, и протягивает мне. Сам берёт такую же.
— Здесь описаны блюда, которые подают в данном заведении.
Кивнув, смотрю на страницы, а мысли по-прежнему крутятся вокруг мэра и Саиры…
Что они задумали?
— Марьяна, ты определилась с выбором? — ровный голос светлого властелина вырывает меня из мрачных фантазий о том, кого та парочка может обидеть.
— Нет, — честно признаюсь я.
— Почему?
Чего-чего, а такого вопроса не ожидала. Пожимаю плечами. Вздохнув, откладываю папку и потираю лоб:
— Светлый властелин…
— Октавиан, называй меня по имени, я твой муж.
— Октавиан, — непривычно называть его так, трудно, особенно когда он так близко и смотрит внимательно. — Скажи, пожалуйста, почему мэр… почему ты принял на такую должность такого… человека, как он?
Я бы резче высказаться могла, но кто знает, какие у мэра с властелином договорённости.
— Он принял светлую власть, он вызвался исполнять обязанности, он выучил все законы и правильно ответил на вопросы, исправно выполняет возложенные обязанности. У меня нет причин отказывать.
И мэр получается весь такой положительный, лишь последняя фраза цепляет, что-то с ней не то…
— А ты хотел отказать? — шёпотом уточняю я.
Словно мимолётная тень пробегает по лицу властелина, его зрачки на миг расширяются и снова становятся нормальными.
— У меня нет причин ему отказывать. — Он раскрывает мою папку с названиями блюд и выкладывает передо мной. — Пора обедать. В это время суток предпочтительно употреблять супы и бульоны.
— Откуда знаешь?
— Проконсул должен знать всё о тех, кем управляет.
Ароматы пробиваются даже сюда, в отдельную комнату, желудок потихоньку сжимается, намекая на необходимость поесть, и я сдаюсь. Не хватало ещё, чтобы мэр с Саирой помешали насладиться вкуснятиной! И как хорошо, что мама научила читать и считать, могу сама справиться с описаниями блюд… почти: понятия не имею, что скрывается за некоторыми названиями.
Мясной с овощно-пряными нотами дух супа наполняет кабинет, меня, сознание. Блюдо, которое пахнет так изумительно, должно быть невероятно вкусным. Но я отвлекаюсь на властелина: у него такой же суп, как он будет есть его после своей жижи?
Подавится?
Удивится яркому вкусу?
Скривится?
Кромка наполированной ложки вспыхивает в свете и утопает в бульоне, покрытом капельками жира, точно солнечными зайчиками.
Подцепив гущи с клёцками, светлый властелин чуть наклоняется и… ест. Нормально, по-человечески ест, ещё и хлебом закусывает.
— Вкусно, присоединяйся, — предлагает он.
Просто нет слов! Светлый властелин ест супчик. И довольно быстро. Сглотнув слюну, присоединяюсь. С губ чуть не срывается стон: невероятно! Просто восхитительно. Придвинув тарелку, начинаю работать ложкой с удвоенной скоростью, тёплый бульон согревает изнутри, по телу разливается радость, и, поймав себя на гонке со светлым властелином в поедании супа, невольно улыбаюсь. Он кивает, принимая улыбку.
Следом за супом идут запечённые рёбрышки с тёртыми овощами…
И снова замираю, ожидая, как светлый властелин, заказавший то же, что и я, справится с этим испытанием. Рёбрышки совсем не похожи на его жижу, не то что суп.
