— Не согласен. — Качнул головой Кот. — Взамен ты позволишь мне убраться отсюда!

— Убраться? — прищурилась голограмма. — Как ты себе это представляешь?

— Пока что никак. — Помрачнел Кот. — Но возможность есть. Я это… чувствую!

— Интересно, — задумалась голограмма. — Хм… Договорилисы — и протянула Коту виртуальную руку!

Сержант, не задумываясь, попытался ее пожать, и, естественно, ничего у него не получилось. Вместо рукопожатия, скрепляющего договор, он едва удержал равновесие, когда его рука свободно прошла через проекцию.

— Интересная реакция. Ха-ха-ха-ха! — голограмма рассмеялась, запрокинув голову. — Договор заключен! Пожалуй, информацию по оцифровке я тебе тоже дам. Пойдем!

Следуя за указателем, сержант вскоре оказался на "закрытой территории" в настоящей лаборатории, где рядом с капсулой без крышки его уже поджидал ИскИн.

— Долго ты ходишь, медленно, — покачала головой голограмма. — Давай, тебе сюда. Или ты думаешь, что я псион и могу залезть в твою голову силой мысли? — видя, как замешкался Кот, объяснился Искин. — Лезь.

Улегшись и дождавшись, пока к черепу присосется множество датчиков, Кот согласился на входящее соединение, разрешая доступ ко всем своим внутренним ресурсам и… провалился в темноту.

Тонкий свист двигателей приближающегося шаттла заставил Мрргарха замереть, спрятавшись среди густой листвы. Похоже, его предположения оправдались, и эта пара похитителей по возвращении ставила свою посудину на одно и то же место. Полностью привычное место.

"Сколько же раз они сюда прилетали?" — мелькнула мысль, которую мррзин сразу же отогнал.

Аппарат, втиснувшись меж стволов, тяжело качнулся, опустившись на землю.

— Давай, выгружаемся! — послышался голос в проеме открывшейся дверцы. — Ты мясо-то не угробил, летун? Зачем так гнал? Тебе ж сказано было — Первый все на завтра отложил!

— То назначил, то отложил… А сейчас вдруг возьмет, и снова перенесет! — ворчливо отозвался второй. — Ничего с ним не случилось. Биометрика показывает, что вполне себе жив. А что не совсем здоров, так оклемается еще! И вот сотню тебе процентов, что этот не будет таким живчиком, как тот!

— Это да! — пропыхтел, вылезая, первый. — Тот нам кровь попортил, да и сейчас все еще последствия расхлебываем. Давай выгружать, что ли? Чего тянуть, раз уж прилетели? Ты, кстати, распоряжения оставить не забыл? А то я прошлый раз что-то закрутился, зарапортовался — и не оставил. Так чуть было лицензии не лишили! Жратва, вода… почти все закончилось. Постояльцев кормить нечем стало!

— Не забыл. Я, знаешь ли, со своего отеля еще неплохую сумму получить планирую! — усмехнулся второй.

— Так мы ж… валить собрались! — замер первый.

— А ты что, просто бросить все решил? — выпрямился второй. — Ой дура-а-ак, Темка, ой, дураа-ак. Продаем как положено! Цена — в кредитах! Торгуемся так, чтобы Спящим тошно стало! Только в этом случае на нас даже тень не упадет! Если все просто бросим — сразу под подозрением окажемся.

— А-а-а… ну да. Прав ты, Сенек. Полностью прав

— Еще бы! — снова усмехнулся второй. — Кстати, из-за этой дурости мой отель обогнал твой в общем рейтинге! Отстал ты, дружище, по всем пунктам!

— Ну и Xшары с тобой! Дыролов, — выругался первый. — Выгружай этого. Закроем в камере, пока никого еще нет!

Никого нет! Эта фраза послужила пусковой кнопкой для замершего мррзина. Прорвав листву, он мягко приземлился между людьми и яростно заработал когтями. Раз, два, три, четыре — и оба человека, выронив так и не выхваченное до конца оружие, валятся беспомощными куклами, орущими и зажимающими рваные, но не слишком опасные раны. Им, готовым причинять, но не готовым переносить боль, хватило всего по паре ударов.

— Хp-p-p-c-c-c! — выдохнул-рыкнул мррзин. — Молчш-ш-а-ать!

Заставив похитителей заткнуться, Mppгaрх демонстративно, один за другим, выпустил когти на лапе.

— Человек! Военный! Серш-ш-шант! Пр-р-ропал декаду назад! Вы мне о нем рас-сш-ш-ш-шкаш-ш-шете! Тогда будете ж-ш-ш-шить! — угрожающе прошипел он.

— Мы ничего не знаем!

— Про живчика?

Голоса раздались одновременно. Мррзин удовлетворенно кивнул.

— Ой, дурак ты, Темка. Ой, идио-о-от, — простонал Сенек, заливая свои раны пеной из баллончика. — Как был туполобым, так и остался…

— Отдай ему, — мррзин пнул Сенека, махнув лапой на Темку. — Он мне важнее. А ты… — мгновенно выпущенный коготь оказался около дрожащей на шее жилки. — Ты мне не нужен!

— И кто из нас идиот? — не глядя на замершего друга буркнул Темка, принявшийся за обработку собственных ран. — Ты сейчас сдохнешь, а я еще поживу!

— Нет! Вы нужны мне оба! — решил мррзин, убрав коготь. — Если один что-то забудет, у меня останется второй. А чтобы вы поняли, что запираться бес-с-сполезно…

Когти вновь показались наружу, и через несколько мгновений поляна огласилась дикими криками. Кошак прекрасно знал, куда и как бить, чтобы, не убивая и не калеча, доставить максимум боли.

— Пациент в сознании. — Сквозь туман пробился чей-то голос. — Статус — норма.

Кот открыл глаза. Вокруг него плотной стеной стояли мррзины, а сам он лежал на ложе медсерва, в этот момент убиравшего манипулятор от его тела.

— Что произошло, человек инспектор? — шагнула вперед кошка.

— Что? Что такое? — закрутил головой Кот.

— Я… хррр… я спр-р-рашиваю у тебя! — зарычала кошка, в которой сержант с удивлением опознал Мать Хранительницу. — Что! Тут! Пр-р-роизош-ш-шло!

— Я… не знаю… — пробормотал Кот. — А в чем дело?

— Контроль не выходит на связь. Рассогласование межсекторных и переходных шлюзов. Сервы не слушаются приказов. Наша жизнь замирает! — кошка взяла себя в руки. — Мы пришли за медсервом, который привел нас сюда! Сюда! В то место, двери в которое были всегда закрыты! Поэтому я снова у тебя спрашиваю, человек инспектор, что тут происходит?!

— Не знаю! — уже осознанно ушел в отказ Кот.

— Мать! Мы слишком долго терпели этих мягкокожих! — раздался рык. — Мы, тысячи лет верные древним заветам, делили свое жизненное пространство с людьми! Они всегда делали так, как хотели, и не думали о последствиях! Даже этот вот… Этот! Проник в закрытую часть! Может поэтому Контроль отключился? Мать! Заветы древних нам не помогают! Контроль, следивший за всем, больше не с нами! Пора избавиться и от этих никчемных созданий!

Толпа мррзинов, рассекаемая как ледоколом, раздалась в стороны. Острием клина, разгонявшего соплеменников, выступали три воина, расталкивавшие всех подряд, а вслед за ними шел Харам. Тот самый, который едва не прирезал сержанта на тэп-площадке!

— Харам! — зашипела Мать. — Только Заветы позволили нам выжить.

— Выжить, мать! — грубо прервал ее воин. — Ты права — выжить! Всего лишь — выжить! Древние, оставившие нам эти заветы, разделили нас на две части! Скажи, чем занимались Матери все это время? Да я и сам могу это сказать! Они занимаются селекцией нашего народа! И все равно ущербных становится все больше и больше, а нас, нормальных, все меньше и меньше! Этого хотели Древние?!

Харам выделялся на фоне большинства соплеменников. Он был выше, крупнее, сильнее. Похоже, он и сам был результатом подобной селекции.

— Харам! Ты слишком смел! Ты говоришь за себя? — шерсть Матери встала дыбом, уши прижались. — Или ты говоришь за весь свой клан? Кто стоит за тобой? Кто внушил тебе эти мысли?

— Зачем специально внушать молодым воинам, надежде и будущему нашего народа, то, что всем давно уже очевидно? — раздался спокойный голос, и из-за спин бойцов вышел старый толстый кошак. — Мать, Харам говорит за всех нас, за весь наш род. Ты теряешь разум, стремясь защитить давно устаревшие Заветы, которые ничего не дали нашему народу!

— Ты! Хрш-ш-ша! — еще сильнее зашипела Мать. — Шарру, это дело твоих интриг.