Чингачгука не нашлось. Но еще несколько китайцев и совсем уж черных негров, явно из другого региона, попытались нас окружить. Но не разгадав наши маневры, перекрыли подходы к маяку, а не в сторону лодки. Растянулись и позволили зайти к ним с фланга. Леха добавил еще несколько дымов, в тех местах, куда мы не собирались, совсем запутав врага.

Пираты пытались огрызаться, чем ближе к маяку, тем больше стволов подключалось, но все вслепую и с явным намерением защитить свои позиции. И пока Леха пробрался к лодке – длинному старому корыту с высокой рубкой посередине и рядом мутных непрозрачных иллюминаторов, я продолжал создавать прессинг на маяк имитируя несколько огневых позиций и затяжной бой.

А когда Леха отчитался, что отчаливает, свалил и я.

Пока гнали по трассе на юг, сначала еще видели Лехин баркас, уходящий вдаль от берега, чтобы потом обойти маяк по широкой дуге и доплыть до ЖД музея. Встретимся уже дома, а пока надо забрать «Хонду» и поскорее оказаться в теннисном клубе.

***

        Теннисный клуб «Атлетика». Центральный район. 31 марта 17:23      

Мы въехали в довольно тихий по местным меркам райончик. Много пустого солнечного пространства – теннисные корты, волейбольные площадки, беговые дорожки и даже небольшое футбольное поле с растоптанным плешивым газоном. Широкие здания из стекла и пластика, на самом деле это был не пластик, а что‑то более крепкое, но выглядело ненадежно. Вообще, район под идеальное ничего.

Это нежилой район, чтобы здесь толпились голодные зомби. И здесь нет ни магазинов, ни аптек, ни заправок, чтобы чем‑то могли поживиться мародеры. А простреливаемое насквозь здание непригодно для нормальной обороны выживших. В общем, ни тем ни другим здесь делать нечего.

Но мы не расслаблялись. Я промчал по кругу на мотоцикле, пока Вадик высматривал в бинокль все окна. Бродит несколько шаркунов, прыгун засветился в тренажерном зале, но по сравнению с тем, что мы уже пережили, как‑то даже несерьезно все это было.

Припарковали броневик под навесом, зачистили ресепшен, погоняли прыгуна по беговым дорожкам, завалив его вместе со стойкой‑елочкой из гантелей. Подождали пока на шум кто‑нибудь стянется, и быстро проверили соседние помещения. Нашли почти полный аппарат со спортивными напитками и протеиновыми батончиками. Всякие изотоники, гуарана, витамины, аминокислоты, протеин – прям как доктор прописал. Может и голимая химия какая‑то, но аппарат мы замародерили, загрузив все в «пиранью».

И, наконец, пошли шмонать раздевалку. Вот будь ты хоть трижды «ВИП», а с вентиляцией им нужно что‑то делать. Запах застарелого пота смешивался с ароматом полусгнивших трупов, сваленных в кучу в углу.

Я кивнул Вадику на тела и призвал быть внимательней. И пошел вдоль рядов двойных шкафчиков, тыкаясь магнитным пропуском в каждую дверку.

Удобно, конечно, в спортзале иметь свой постоянный шкафчик. Хотя я всегда считал, что это идеальная нычка от жены. Дома компромат на себя не спрячешь, в машине тоже палево, в гараже хорошо, но не у всех он есть. Особенно в крупном городе.

Бип, бип, бип, пи‑бип!

Замок сработал примерно на двадцатом шкафчике. Я замер в предвкушении, в том дурацком состоянии, когда стираешь лотерейный билет или открываешь сундук с рандомным шансом выпадения ценного предмета. Мозг упрямо твердит, что с твоим везением, ты там найдешь в лучшем случае самый дешевый приз, а скорее издевательское: «Попробуйте еще. Вам обязательно повезет в следующий раз»...

А против этой твердой уверенности грызется и шепчется малюсенький червячок сомнения: «Ну, а вдруг?»

– Да, дафай я уфе открою, – Вадик отпихнул меня и распахнул дверку.

Ну, нычка определенно здесь была. Эх, профессор, профессор! На верхней полке стояли книги. Затасканный, вероятно, памятный, школьный учебник по биологии. Несколько детективов с мрачными обложками в скандинавской стилистике и яркая брошюра под названием: «Крупнейшие алмазы мира».

За стопкой книг нашелся маленький пистолет «Вальтер» один в один, как у Джеймса Бонда. И все.

В нижнем отделении два комплекта формы и кожаный несессер, про который и шептал червячок в голове: «Ну, наверное, там!»

Хер там!

Несессер под завязку был набит пачками стодолларовых банкнот. Но, как говорится тоже хлеб – будет чем с Дугласом рассчитаться. Я запихнул несессер в рюкзак и уже собрался уходить, как меня позвал Вадик.

– Блин, а красифые они. Особенно фот этот, Ффефда Фьерра‑Леоне, мутный правда какой‑то, – Вадик стоял возле шкафчика, разглядывал брошюру, а потом повернул ко мне разворот.

– Не путай, это не Звезда Сьерра‑Леоне, я его видел…то есть реплику…бляяять!

– Дайка сюда, – я выхватил у Вадика книжку и стал всматриваться в картинку и название.

Так‑с. На картинке «Звезда Сьерра‑Леоне», а ищу – «Львиное сердце».

Ну, вроде похож. Масштаб по картинке не определить, но вроде похож. Такой же неровный, необработанный, мутный, только этот больше похож на брусок оплавленной свечи, а тот более круглый, действительно на сердце смахивает, а внутри еще какая‑то червоточинка была.

Ну, неужели так просто? На самом, черт его подери, видном месте! Виднее уже некуда. И на что Гульдберг рассчитывал?

На таких, видимо, балбесов, как я.

Что мне мешало приглядеться? Я же видел фотографию «Львиного Сердца» раньше, мог бы задуматься, перепроверить. Да, хотя бы просто реплику стащить на память. Ладно, задним умом мы все умные.

– Вадик, мне срочно нужно в Музей Мира, ты до ЖД один доедешь?

– Фдурел? Фкоро фтемнеет, мофет утром?

– Не‑не‑не, щас сгоняю по бырому, одно колесо там, другое уже дома, – я вернул из рюкзака несессер с деньгами и протянул Вадику, – Отвези в нычку, на выкуп за парней пойдет.

– Ладно, – согласился Вадик, хотя по лицу было понятно, что это все ему не нравится, – Фитяфя моего вофми тогда, а я не буду из «пиранюфки» выходить вообще.

– Спасибо.

– Только не проеби его, как пулемет, – Вадик передал мне пистолет‑пулемет с запасными магазинами и осмотрел меня, – и пофофе, как и обреф. Мне Леха фторой не даст.

– Береги себя, я скоро.

Я оставил ГМ в броневике, все равно уже стрелять нечем, закинул за спину «Витязь», дождался пока Вадик захлопнет люк, и только тогда газанул, оглашая всю округу визгливым мотором.

Гнал так, будто на последнюю электричку опаздываю. Даже стайку шаркунов распугал, когда вылетел из очередного переулка, но на кураже проехал недолго. Уже через пару кварталом, пришлось спасаться от орды, искать объездные пути и плутать так, что, думал, бензина не хватит. Так что во двор музея въехал уже в сумерках. Злой, нервный и уставший.

По новым трупам на дорожке, веранде и в первом же зале, куда я ворвался, понял, что опоздал. Электричка, может, еще не ушла, но какие‑то гастролеры‑контролеры в музее уже побывали с моего последнего прихода.

Заставил себя успокоиться. Перестроиться с режима: «беги и хватай» на более аккуратный, вдумчивый, с контролем всех секторов, проверкой и зачисткой дверей, ниш и особо массивных экспонатов.

Нашел еще несколько трупов с одиночными дырками ровнехонько промеж глаз. Профи работали или нет, это, конечно, не доказано, но точно не фермеры с палками и дедовскими двустволками.

Я легонько толкнул дверь в нужный мне зал глушителем «Витязя» и мысленно попрощался с мечтой об алмазе. Стенд с репликами был разбит, прямо посередине самой большой подушечки, где должен был лежать мой алмаз, зияла круглая дыра. Будто кулаком пробили или огнетушителем, который валялся рядом в куче битого стекла.