Я ушел с линии движения, кажущегося таким детским сейчас пистолета, присел и практически в упор, выстрелил в место, где рассчитывал найти висок или хотя бы ухо. Пенная шапка дернулась в сторону, в мою сторону полетели брызги, но меня там уже не было.

На пятом выстреле гора пены рухнула на пол, кровавые ручейки смешались с белыми хлопьями, но «призрак» так и не проявился. Куда именно бить контрольным я не понимал, так что скорее для спокойствия выстрелил еще несколько раз, рассчитывая попасть куда‑нибудь между ребер. «Призрак» затих, только пена таяла и растекалась по полу.

Я перезарядился и сбегал за «Витязем», а потом вернулся к мотоциклу, предварительно заливая пеной все помещения. И бочком‑бочком, мимо шаркунов, недовольно хрустящих бронекостюмом Маркуса, через кусты и причудливые уличные экспонаты, пробрался к брошенному мотоциклу.

Заводить пока не стал, вытолкал его на дорогу и прокатил до соседней улицы, где пришлось прятаться за мусорным баком, пропуская небольшую колонну из грузовика «глобалов» и двух черных джипов. По‑тихому прошел еще полквартала и только там, заметив большое скопление зомби, завел «хонду» и обернулся на звуки тихих выстрелов в Музее Мира.

– Перед тем как покинуть наш мир отец сказал мне: всегда бойся летящих в лицо огнетушителей…Опять не то, слишком длинно и заумно, – я потянул шею и посмотрел на первые звезды, чувствуя, как все болит, – Останется только один!

Тоже не то, все фигня какая‑то в голову лезла. Но где же там эта хорошая мысля, которая приходит с опозданием? Чувствовал, что надо как‑то выдохнуть, выплеснуть нервяк от радости от найденного алмаза и выживании после встречи с «призраками». Но в голове будто пену из огнетушителя нагнали, а потом еще и ватой заложили. Ничего в голову не идет, как не пытался вспомнить хоть что‑нибудь емкое из любимых фильмов детства, так и не смог.

Ну, хоть джигу станцую.

Получилось корявенько, в груди что‑то защемило, да еще мотоцикл одной рукой придерживал. Только сиплые зрители начали подтягиваться и тянуть руки в мою сторону, явно не ради аплодисментов. Пофиг, главное, что живой, да еще и с алмазом. Я показал средний палец шаркунам и дал по газам.

***

        ЖД Музей. Лагерь Космоса. 1 апреля 08:31      

– Так ты не шутишь? – Саня уставился на алмаз в моей руке, – Фууу, а я подумал, типа первое апреля такое. Как тебе удалось?

– Это очень длинная мрачная история, – я вспомнил раскуроченный зад «призрака», а потом пенную окровавленную кучу, – Просто повезло, наверное.

– И какой план? – Леха взял у меня алмаз и стал рассматривать его на свет, – Насколько помню, тебя они отпускать не собирались?

– Да, вот думаю, стрелку забить на нейтральной территории. Так чтобы заложников спасти, а потом и самому в какой‑нибудь люк или яму скрыться.

– В кампусе, кстати, есть местечко, где‑то можно быстро в лес уйти с нормальной снайперской поддержкой, – Леха передал алмаз Вадику, – Кстати, у меня тоже новости есть!

Я зевнул. Когда я вернулся в лагерь ночью, то только перекинулся парой слов с Валькирией бдившей на посту, и сразу же завалился спать. И не особо‑то выспался, дергался почти каждый час, проверяя на месте ли алмаз. То враги‑грабители мерещились, а то просто казалось, что все приснилось. То Леха разбудил и потащил на переговоры с большой землей.

Сейчас мы собрались на завтрак и традиционный утренний совет в импровизированном командном пункте. Он же кухня, он же столовая, он же склад, он же оружейная – спорное архитектурное решение, конечно. Но то, во что стройотряд превратил здание музея, мне нравилось. Огневые точки на крыше и входах, укрепленные окна, одно из которых легким движением руки превращалось в запасной выход.

Серия ловушек и заграждений по периметру, в первую очередь нацеленная на толпы мертвых. Но были и на людей. На вид безопасные проходы, которые одним метким выстрелом или легкой взрывной волной, превращались в ущелья с камнепадом, волчьи ямы с острой арматурой, прикрытые тонкой фанерой. Множество звуковой сигнализации, все по‑простому – из жестяных банок и склянок, но расставленных в не самых ожидаемых местах, чтобы даже «призрака» подловить. Растяжки только не стали делать, Леха решил, что слишком высок риск студотряд угробить.

– Порадуй нас, – я с грустью покосился на банку с тушенкой, греющейся на самодельной печке из кирпичей, и потянулся за котелком с кипятком, чтобы залить себе пачку с лапшой.

– Вас, к сожалению, пока нечем, – Леха бегло пробежался по нам взглядом, пытаясь оценить нашу реакцию, – Ну, правда, ребят, эвакуируют только мажоров. Я максимум одного с собой смогу взять, остальных просто на борт не возьмут. Вон, Космос полночи торговался, и только одно место выбил.

– Да, – теперь я почувствовал себя виноватым, – Смог пока договорится только, что сестру заберут, в обмен на компромат на «глобалов».

– Парни, не паникуйте, мы все понимаем, – Саня огласил по сути наши общие мысли, – Сами не дураки лезть к военным, которые нас не ждут.

– В принципе ждут, переговоры‑то еще не закончились, – ответил Леха, – Краснов пообещал, что если мы добудем вакцину, которую создают «глобалы», то заберут нас всех.

– Ефли, ефли...Только фот факфины пока ефе нет, – вздохнул Вадик.

– Так, давайте встретимся с Дугласом, да узнаем.

Завтрак затянулся, а вместе с ним планы и обсуждения. Оказалось, что не так уж легко выбрать идеальное место. Причем такое, что не вызовет у Дугласа подозрений, и позволит отбиться, когда я решу не выполнять всю сделку целиком. А ведь стребуют, обязательно стребуют, тем более после смерти Джерри и Маркуса.

        «Дуглас, чувак, да это просто совпадение. Что с Джерри случилось? Упал. Ну, да, просто упал, поскользнулся, наверное. Маркус? Этот тоже упал. Только не так удачно, ну, в смысле, поскользнулся и сел на какие‑то железяки, которые в Музее Мира разбросаны. А я ни причем, я их не разбрасывал. Просто мимо шел, и вообще за сахаром, а не за алмазом. И послала меня за ним мама. Чес‑слово!»      

Нет, так, конечно, такой разговор с Дугласом не прокатит. Надо как в кино, встретились две машины на пустыре, не съезжаясь, подошли одни и другие к невидимой черте, обменялись. А дальше, снайперы, огневая поддержка и побег. Ну еще наши снайперы сначала должны вражеских перестрелять.

В случае обмена все плюс‑минус понятно, но ни кино, ни прошлый опыт не подсказывали, как при этом вернуть, то что отдали и уводят к своей машине. Если вообще меня на месте не пристрелят.

Вариант, сразу завалить «глобалов» по прибытии, мы не рассматривали, заваливалка еще не выросла до тех размеров, чтобы гарантированно пленных не зацепить. Так что будем валить сразу после обмена пленными.

На мой взгляд, нефтебаза бы подошла с ее системой подземных ходов и удобных мест для снайперов, но Соломон вряд ли бы это оценил. Леха предлагал кампус колледжа Фура‑Бей, но там остатки дезертиров и злопамятный Бомани Джеро, и тогда сначала кампус нужно подчистить. А когда на горизонте замаячила надежда на эвакуацию, лишний раз лезть под пули никто не хотел. Прямо не говорили, но и энтузиазма не выказывали.

Так и перечисляли все места, где успели побывать в этом городе, сразу же вынося вердикт, что не подходит.

Больница Коннаунт – там одни зомбаки; аэропорт Лунги – слишком чистое поле, так что не спрячешься; лагерь миротворцев – возможно, но надо проверять; консульство – там есть люк, но тесновато; пиратский маяк – прекрасно, но мы его уже слегка поломали, да и нервные там жители; ЖД музей – интересно, но где потом самим жить; гостиницы, спортклуб – все как‑то не то.