– Хорошо, – одобрил Ноунс. – В таком случае можете готовиться к запуску.

Он отошел на несколько шагов, уступая дорогу техникам, которые осторожно подняли летательные аппараты, весившие около сотни фунтов каждый, и понесли к пусковым установкам. Его яркие зеленые глаза, светившиеся удовольствием, наблюдали за происходящим. Эти беспилотные самолеты были точными копиями устройств, стоявших на вооружении армии США для ближней тактической разведки, нарушения коммуникаций и поиска с воздуха ядерного, биологического и химического оружия. Теперь он со своими людьми намеревался выступить в роли пионера использования этих летающих роботов для совершенно новых целей.

Ноунс переключил диапазон своей рации и связался с недавно прибывшей командой наблюдения, которую он разместил в Париже.

– Линден, вы получаете данные из целевой области? – спросил он.

– Получаем, – подтвердил голландец. – Все датчики и камеры дистанционного наблюдения работают нормально.

– А погодные условия?

– Температура, давление воздуха, влажность, направление и скорость ветра – все полностью укладывается в пределы заданных параметров миссии, – отрапортовал Линден. – Центр рекомендует вам начинать по готовности.

– Вас понял, – спокойно ответил Ноунс и повернулся к ожидавшим его распоряжений техникам. – Надеть маски и перчатки, – скомандовал он.

Они быстро повиновались. Противогазы, респираторы и толстые перчатки должны были дать им возможность успеть покинуть зараженную область в том случае, если бы один из самолетов потерпел аварию при запуске. Третий Гораций тоже облачился в свое собственное защитное снаряжение.

– На катапульты подано давление. Полная готовность, – доложил азиат. Он нагнулся к пульту управления, расположенному посередине между двумя установками. Его пальцы неподвижно висели над выключателями.

Ноунс улыбнулся.

– Продолжайте.

Техник кивнул и щелкнул двумя выключателями.

– Моторы и пропеллеры запущены.

Двухлопастные пропеллеры на обоих летательных аппаратах внезапно пришли в движение; их негромкое жужжание можно было отчетливо расслышать с расстояния не более нескольких ярдов.

– Моторы на полную мощность! Запуск! – скомандовал высокий зеленоглазый мужчина.

С мягким свистом первая пневматическая катапульта швырнула вперед закрепленный на уходившем под небольшим углом вверх рельсе самолетик, и он начал описывать в воздухе высокую плавную дугу. В конце этой дуги он завис было неподвижно и, казалось, должен был вот-вот рухнуть на землю, но в этот момент он обрел собственную подъемную силу, обеспечиваемую широко раскинутыми крыльями и тягой пропеллера. Снова начав набирать высоту, он мелькнул над верхушками деревьев, окружавших сохранившийся с незапамятных времен луг, и направился по запрограммированному курсу на запад.

Через несколько секунд следом за ним взмыл второй летательный аппарат. Оба автоматизированных самолета, почти невидимые с земли и слишком маленькие для того, чтобы быть замеченными большинством радаров, спокойно набрали рекомендованную высоту в три тысячи футов и полетели в сторону Парижа со скоростью около ста миль в час.

Стараясь не выпрямляться, Джон Смит следовал за Питером Хауэллом в западном направлении, поперек широкого поля, заросшего высокими сорняками и колючей ежевикой. Очки ночного видения окрашивали все окружающее в зеленый цвет. В нескольких сотнях ярдов слева темный пейзаж разрезала прямая линия внутриокружного шоссе. Впереди и справа, за покрытым застойной пеной прудом, местность плавно поднималась. Подъездная дорога, по которой недавно проехала Кит Пирсон, извиваясь как змея, поднималась на невысокий холм.

Что-то острое пронзило толстую ткань и до крови впилось в плечо Смита. Он лишь скрипнул зубами и, не останавливаясь, пошел дальше. Питер, прокладывавший путь через дикие заросли, делал все возможное, чтобы облегчить своему путнику дорогу, но все же попадались такие места, где приходилось лишь переть напролом, стараясь не обращать внимания на мелкие колючки, цеплявшиеся за темные костюмы и толстые перчатки, и на длинные шипы, норовившие вонзиться в тело.

На середине склона англичанин вдруг припал на одно колено, внимательно осмотрелся вокруг и махнул рукой, разрешая Смиту присоединиться к нему. В доме на вершине холма все так же горел свет.

Смит и Хауэлл были одеты и снаряжены специально для ночной разведывательной операции на пересеченной местности. Помимо очков ночного видения, которые они не снимали, оба носили боевые жилеты-разгрузки, многочисленные карманы которых были набиты различной аппаратурой для наблюдения – высокочувствительными фотокамерами и устройствами для подслушивания – все это они нашли в автомобилях, приготовленных для них на авиабазе ВВС США Эндрюс. У Смита на поясе висела кобура с пистолетом «зиг-зауэр», а Питер предпочел свой любимый «браунинг-хай-пауэр». Ради усиления огневой мощи в случае реального боевого столкновения у каждого за спиной висел автомат «хеклер-кох» «МП-5».

Питер снял с правой руки перчатку, облизал палец и поднял руку вверх, проверяя направление мягкого прохладного ночного ветерка, шелестевшего в окружавшей их траве. Несколько секунд подождав, он кивнул, довольный результатом.

– Ну, вот, хоть что-то хорошее. Ветер западный.

Смит молча ждал пояснения. Его напарник не один десяток лет проводил полевые операции, сначала для САС, а потом для МИ6. Питер Хауэлл успел забыть о том, как следует передвигаться по потенциально вражеской территории, больше, чем Смит когда-либо знал.

– Ветер относит наш запах назад, – объяснил Питер. – Если там есть собаки, они не учуют наше приближение.

Питер надел перчатку и двинулся дальше. Пригибаясь еще ниже, они вышли на вершину пригорка. В нескольких ярдах от них находился старый полуразрушенный сарай – облупленные стены без крыши и дверей, с обрушившимися стропилами; состояние сарая неоспоримо убеждало в том, что на этой ферме давно уже не ведутся сельскохозяйственные работы. Кроме того, они отчетливо видели силуэты двух автомобилей: «Фольксвагена Пассат», принадлежащего Кит Пирсон, и второго, постарше и американского производства. Сквозь не до конца задернутые шторы маленького одноэтажного сельского дома пробивалось столько света, что изображение в их очках пылало ярко-зеленым пламенем.

Смит сразу заметил, что неизвестный ему хозяин жилища все же позаботился о том, чтобы истребить сорняки и ежевику, отчего вокруг здания образовался круг открытого пространства. Следом за Питером он по-пластунски прополз по низкой траве, спеша укрыться за автомобилями.

– И куда теперь? – пробормотал он.

Питер кивнул на большое окно, выходившее как раз на эту сторону, поблизости от двери.

– Полагаю, что туда, – шепотом ответил он. – Мне показалось, что я разглядел за этими занавесками какое-то движение. В любом случае взглянуть стоит. – Он посмотрел на Смита. – Прикроете меня, Джон, ладно?

Смит вытащил из кобуры «зиг-зауэр».

– Как только скажете.

Его напарник кивнул, быстро пересек ползком участок, испещренный пятнами масла – следами, оставленными стоявшими здесь автомобилями, – и скрылся в высоких кустах, разросшихся вплотную к стене дома. Смит мог проследить его путь лишь благодаря очкам ночного видения. Любому наблюдателю, глядящему невооруженным глазом, Питер показался бы всего лишь движущейся тенью – тенью, которая мелькнула и слилась с темнотой.

Англичанин поднялся на колени и с величайшей осторожностью заглянул в окно. Очевидно, удовлетворенный увиденным, он снова лег ничком и подал Джону знак, предлагая присоединиться к нему.

Смит со всей возможной скоростью пополз к нему, ощущая себя совершенно незащищенным. Добравшись до нетронутой полосы сорняков, он вытянулся плашмя и некоторое время лежал, тяжело дыша.

Питер наклонился к нему и чуть слышно прошептал на ухо:

– Пирсон там.

Смит широко улыбнулся.