– Конечно, – совершенно спокойно отозвался Питер. – А как еще, по-вашему, мы можем узнать, чем они там занимаются?

– Иисусе, – пробормотала Рэнди и резко повернулась к Смиту. – И ты с ним согласен?

Смит кивнул с мрачным видом.

– Я почти уверен, что кто-то, не имеющий отношения к разведывательным службам, управлял и Берком, и другими. И использовал их необъявленную войну как прикрытие для подготовки чего-то гораздо худшего, подобного тому, что случилось в Теллеровском институте или здесь, в Париже… только это будет в сто раз страшнее, – негромко произнес он. – Я хотел бы сам узнать, кто и почему. Прежде чем нам это объяснит кто-то другой – перед нашей смертью.

Рэнди закусила губу, немного постояла, осмысливая услышанное, а потом подошла к окну и уставилась на маленький дворик позади гостиницы.

– Движение Лазаря или, по крайней мере, некоторые из людей, работающих в доме восемнадцать по улице Виньи, знали о том, что на Ла-Курнёв будет предпринята нанофаговая атака, – продолжал Смит. Он подался вперед на стуле. – Именно поэтому они и устанавливали те датчики, которые вы там видели. Именно поэтому они и готовы были убить каждого, кто мог их увидеть.

– Но ведь Движение выступает против технического прогресса и, прежде всего, нанотехнологии! – упорствовала Рэнди. – С какой же стати сторонники Лазаря станут помогать кому бы то ни было совершать массовое убийство, да еще и с применением средства, против которого они так горячо выступают? Это же полная бессмыслица!

– Это вполне может означать, что таинственный кто-то, кого упомянул Джон, – назовем его для краткости мистер Икс, – использует Движение для маскировки своих настоящих планов, – указал Питер. – Примерно так же, как он, по нашему глубокому убеждению, использовал нескольких дураков из ЦРУ, ФБР и, увы, МИ6.

– Вы что-то очень уж высокого мнения об этом мистере Икс, – едко заметила Рэнди. Она отвернулась от окна и смотрела на своих собеседников, воинственно выпятив подбородок и переводя взгляд с одного на другого. – Я думаю, что слишком уж высокого.

– А я так не думаю, – сурово возразил Смит. – Мы уже знаем, что Икс, будь это отдельный человек или группа, располагает огромными ресурсами. Никому не удастся спроектировать и произвести сотни миллиардов нанофагов, не имея в своем распоряжении очень и очень серьезные деньги. Самое меньшее сто миллионов долларов, но, вероятно, намного больше. Если потратить хотя бы небольшую долю на подкуп, то, не сомневаюсь, можно обеспечить себе весьма многочисленную и лояльную группу поддержки в Движении Лазаря.

Он вдруг почувствовал, что больше не может сохранять неподвижность, резко вскочил, подошел к Рэнди и мягко положил ей руку на плечо.

– А ты можешь как-то по-иному сложить все это вместе? – вполголоса спросил он.

Сотрудница ЦРУ долго молчала, словно не решалась открыть рот. А потом она медленно покачала головой и вздохнула. Можно было подумать, что ее разом покинули и с трудом сдерживаемая энергия, и возбуждение.

– Ну, и я тоже не могу, – так же мягко проронил Смит. – Именно поэтому мы и должны попасть в то здание. Мы должны выяснить, какую информацию собирали датчики в Ла-Курнёв. И, возможно, это будет даже важнее – узнать, что случилось с этой информацией. – Он насупился. – Ведь вашим техникам не удалось подслушать ничего из того, о чем разговаривали внутри, не так ли?

Рэнди с видимой неохотой снова покачала головой, признавая свое поражение.

– Нет. Место, похоже, очень старательно защищено от всякого внешнего наблюдения. Даже на окна установлены приборы, заставляющие стекла слегка вибрировать, чтобы исключить лазерное подслушивание.

– На все окна? – оживился Питер.

Она пожала плечами.

– Нет. Только на верхнем этаже и в мансарде.

– Очень мило с их стороны, что они повесили для нас флажок, – заметил англичанин и взглянул через комнату на Джона.

Смит кивнул.

– Очень удобно.

Рэнди хмуро оглядела мужчин.

– По-моему, так даже слишком удобно, – заявила она. – Что, если это просто приманка?

– А почему бы не попытать счастья? – лениво проговорил Питер. – А рассуждать, зачем да почему, это не наше дело. – Впрочем, он не стал дожидаться, пока Рэнди обрушится на него, и тут же заговорил более серьезно: – Я не верю в такую возможность. Это означало бы, что люди Лазаря намеренно позволили вам и вашим людям заметить, как устанавливались эти серые коробки. По-моему, нет никакого смысла идти на такие хлопоты, расходы и риск только для того, чтобы спровоцировать на неосторожные действия пару никому не нужных старых солдат. Скажете, нет?

– Плюс одного высококлассного полевого агента ЦРУ, – откликнулась Рэнди, поколебавшись лишь секунду-другую. Она скромно потупила глаза и добавила: – Я, конечно же, говорю о себе.

Смит вздернул бровь.

– Ты тоже хочешь туда лезть?

– Должен же за вами, престарелыми мальчишками, приглядывать хоть один благоразумный человек.

– А ты хоть понимаешь, что будет с твоей карьерой, если нас поймают? – веско поинтересовался Смит.

Рэнди криво усмехнулась в ответ.

– Знаешь, Джон, лучше не надо об этом, – сказала она, пытаясь заставить свой голос звучать весело. – Мне почему-то кажется, что, если нас застукают в том здании, спасение моей карьеры будет наименьшей из наших проблем!

Приняв окончательное решение, Рэнди разложила на полу множество фотографий здания парижского штаба Движения Лазаря. На снимках старый каменный дом номер 18 по улице Виньи был изображен едва ли не во всех возможных ракурсах и в различные часы дня и ночи. У нее также оказалась с собой подробная карта этого квартала со всеми близлежащими домами и переулками.

Все трое опустились на колени и принялись внимательнейшим образом изучать фотографии и карту. Каждый стремился найти путь, который не привел бы их к немедленному разоблачению и последующей катастрофе. Через несколько минут Питер подобрал под себя ноги, сел и посмотрел на Рэнди и Джона с немного печальной улыбкой.

– Боюсь, что у нас есть только один реальный вариант, – сказал он, пожимая плечами. – Может быть, он не особенно элегантен или оригинален, но он должен сработать.

– Только, пожалуйста, не говори мне, что ты собираешься предпринять вооруженную атаку через парадный вход и сразу прорваться на верхние этажи, – почти жалобно попросила Рэнди.

– О нет. Такие вещи вообще не в моем стиле. – Он ткнул указательным пальцем в изображенный на карте многоквартирный дом, примыкающий к дому 18 по улице Виньи. – Позволю себе перефразировать «Гамлета»: в дом ведет гораздо больше путей, моя дорогая девочка, чем снилось вашим мудрецам.

Смит всмотрелся в карту и понял, что имел в виду его товарищ. Он поджал губы.

– Для этого нам потребуется специальное снаряжение. У вас, Питер, найдутся в Париже знакомые альпинисты?

– У меня как раз в Париже случайно сохранилось кое-что от запасов давних лет, – с сокрушенным видом признался Питер. – Память о давно прошедшем этапе моей порочной жизни, проведенном на службе ее величества. И я уверен, что друзья мисс Расселл с местной станции ЦРУ тоже смогут отыскать для нас что-нибудь такое, в чем мы будем особенно нуждаться. Если, конечно, она хорошенько попросит.

Рэнди с совершенно сумрачным видом продолжала рассматривать карту и фотографии.

– О боже, я, кажется, тоже поняла, – сказала она и тяжело вздохнула. – Вы собираетесь опять устроить одну из ваших штучек с опровержением закона тяготения. Я угадала?

Питер посмотрел на нее с притворным ужасом.

– Опровержение закона тяготения? – переспросил он и помотал головой. – Ни в коей мере. Напротив, мы будем полностью подчиняться этому закону. – Он взглянул на свою приятельницу и коллегу с хитрой усмешкой. – В конце концов, все, что поднимается вверх, должно потом спуститься.

Уже перевалило за полночь, но по ярко освещенным улицам ночного Парижа все еще во множестве прогуливались подвыпившие гуляки и просто добропорядочные господа, благодушно переваривавшие пищу, поглощенную за чрезмерно затянувшимся обедом. Конечно, лежавшая в стороне от оживленных и в эту пору кафе, баров и клубов района Маре улица Виньи была потише, но пешеходов и здесь хватало.