– В террористических организациях часто происходят разного рода размолвки, – сказал он. – Полиция может решить, что товарищи сочли погибших слабым звеном. Или заподозрят, что между различными фракциями Движения произошел конфликт.

Берк кивнул. В который раз этот великан с темно-рыжими волосами оказался прав.

– Да, черт возьми, такое случается, – согласился он. – Толпа радикальных психов с оружием собирается в каком-то тесном помещении, да еще и при очень напряженной обстановке… Что ж, полагаю, никто и впрямь не удивится, узнав, что эти макаки перегрызлись между собой.

Он отхлебнул из высокого стакана.

– Как бы там ни было, это создаст впечатление того, что подрыв МИЦ готовили несколько месяцев, – пробормотал он. – Это должно помочь убедить Кастилью в том, что теллеровская бойня была от начала до конца организована Лазарем. Что она послужила для этих подонков сигналом: пора, с одной стороны, перейти к радикальным действиям и, с другой стороны, связать нам руки политическими средствами. Если все сложится как надо, президент должен будет наконец признать все Движение террористической организацией.

Второй из Горациев улыбнулся, явно не полностью соглашаясь со своим собеседником.

– Возможно.

Берк скрипнул зубами. Старый шрам на его шее сбоку побелел, а лицо напряглось.

– У нас есть другая, куда более серьезная проблема, – сказал он. – В Санта-Фе.

– Проблема? – переспросил Терс.

– Подполковник Джонатан Смит, доктор медицины, – сказал офицер ЦРУ. – Он раскачивает лодку и задает различные очень неприятные вопросы.

– В Нью-Мексико у нас еще остался кое-кто из охраны, – отозвался Терс.

– Прекрасно. – Берк допил свой коктейль и поднялся. – Сообщите мне, когда они будут готовы приступить к делу. И не затягивайте. Я хочу, чтобы со Смитом было покончено, прежде чем кто-нибудь из начальства начнет обращать на него внимание.

Утром, едва только лучи раннего солнца полого легли на пол гостиничного номера, сотовый телефон Джона Смита негромко загудел. Он поставил кофейную чашку на кухонный столик.

– Да?

– Посмотрите-ка новости, – не здороваясь, предложил Фред Клейн.

Смит отодвинул тарелку с недоеденным датским пирожным, откинул крышку ноутбука, включил питание и вошел в Интернет. Он просматривал появлявшиеся на экране заголовки, не веря своим глазам. История занимала первое место на всех сайтах новостных служб. «ФБР ОБВИНЯЕТ: ТЕЛЛЕРОВСКУЮ БОЙНЮ УСТРОИЛ ЛАЗАРЬ!», «УБИЙЦЫ БЕЖАЛИ НА ДЖИПАХ, КУПЛЕННЫХ АКТИВИСТОМ ДВИЖЕНИЯ ЛАЗАРЯ!»

Во всех статьях говорилось практически одно и то же. Высокопоставленные источники из ФБР, связанные с расследованием теллеровской бойни, как журналисты окрестили случившуюся трагедию, заявили, что житель Альбукерке, давний активист Движения Лазаря, заплатив около ста тысяч долларов наличными, купил автомобили, на которых ездили злоумышленники, выдававшие себя за агентов Секретной службы. А через несколько часов после нападения на институт соседи Эндрю Костанцо заметили, что он куда-то уехал на автомобиле, в багажнике которого лежал чемодан. Фотографии из досье Костанцо и описание его внешности были направлены во все правоохранительные органы федерального уровня, штатов и местные.

– Интересно, правда? – прозвучал в ухе Смита голос главы «Прикрытия-1».

– Я бы употребил другое слово, – ответил Смит. – Но ваше, по крайней мере, пригодно для печати.

– Насколько я понимаю, вы впервые услышали о замечательном прорыве в ходе расследования? – осведомился Клейн.

– Вы правильно понимаете, – сказал Смит, хмурясь, хотя собеседник, естественно, не мог его видеть. Он вспомнил о совещаниях бригады ФБР, которые он посетил. Ни Пирсон, ни ее ближайшие помощники ни словом не упоминали ни о каком потенциальном подстрекателе. – Это настоящая утечка или фантазия какого-нибудь репортера?

– Похоже, что настоящая, – ответил Клейн. – Бюро даже не стало утруждать себя отрицанием этих слухов.

– Есть хоть какая-то информация об источнике? Это был кто-то отсюда, из Санта-Фе? Или из округа Колумбия? – поинтересовался Смит.

– Не имею никакого представления, – честно признался глава «Прикрытия-1» и добавил после секундного колебания: – Я бы сказал, что никто здесь, в Вашингтоне, нисколько не сожалеет о том, что об этом стало известно.

– Охотно верю. – Оценивая твердость, с которой Кит Пирсон вчера игнорировала его вопросы, указывавшие на возможность существования другой версии, Смит понимал, насколько ФБР должно было радоваться наличию серьезных улик, которые позволяли прямо связать разрушение Теллеровского института с Движением Лазаря. А после ночных террористических актов в Калифорнии и Чикаго обнаружение сведений об этом Костанцо, по всей видимости, воспринято ими как манна небесная.

– Что вы об этом думаете, полковник? – спросил Клейн.

– Я это не покупаю, – сказал Смит, для большей убедительности покачав головой. – По крайней мере, не полностью. Слишком уж все это удобно. Кроме того, ничего в истории с Костанцо не объясняет, ни каким образом Движение могло раздобыть нанофаги, специально предназначенные для того, чтобы убивать, ни почему оно намеренно выпустило их, причем таким образом, чтобы пострадали в первую очередь его сторонники.

– Совершенно верно, не объясняет, – согласился Клейн.

Смит умолк на мгновение, проглядывая одну из самых свежих статей. В ней особое внимание уделялось рассказу представительницы Движения Лазаря, женщины по имени Хэтер Донован, об Эндрю Костанцо. Смит внимательно прочел ее высказывания. Если даже половина того, что она сказала, было правдой, то можно было утверждать, что ФБР, скорее всего, кинулось по ложному следу, проложенному специально для него. Он кивнул. Это стоило проверить.

– Я попытаюсь поговорить с этой представительницей Движения, – сказал он Клейну. – Но мне потребуется временное прикрытие. Лучше всего будет прикинуться журналистом. С хорошим документом, который выдержит достаточно внимательное изучение. Никто от организации Лазаря не станет открыто разговаривать с армейским офицером или с ученым.

– Когда оно вам понадобится? – спросил Клейн.

Смит задумался. Его день был уже плотно расписан. Вчера к ночи некоторые из членов следственной группы ФБР наконец-то рискнули поработать без тяжелого защитного снаряжения. Никто из них никак не пострадал. Глядя на них, бригады медиков из местных больниц и корпорации «Номура фарматех» принялись за вынос трупов и останков наполовину уничтоженных тел. Он хотел поприсутствовать при ряде анализов, запланированных медиками, в надежде получить ответы на некоторые из тех вопросов, которые неотступно тревожили его.

– Где-нибудь ближе к вечеру, – решил он. – Я попытаюсь устроить встречу в центре города, в ресторане или баре. Паника практически закончилась, и люди начали возвращаться в Санта-Фе.

– Скажите этой мисс Донован, что вы журналист-внештатник, – предложил Клейн. – Американский сотрудник «Ле Монд» и еще нескольких не столь значительных европейских газет, по большей части левого направления.

– Хорошая идея, – одобрил Смит. Во-первых, он очень хорошо знал Париж, а во-вторых, «Ле Монд» и европейские газеты той же ориентации считались сочувствующими экологическому сопротивлению, направленному против технического прогресса глобализации, которое возглавлялось Движением Лазаря.

– Я позабочусь, чтобы во второй половине дня курьер доставил в гостиницу пакет с удостоверением аккредитованного представителя «Ле Монд» на ваше имя, – пообещал Клейн.

Помощник заместителя директора ФБР Кит Пирсон сидела за складным столиком, служившим ей вместо письменного стола, и просматривала копию досье из архива ЦРУ, отправленную Хэлом Берком на ее личный факс. В Лэнгли тоже имелось не слишком много информации насчет Джонатана Смита, немногим больше, чем в Бюро. Но здесь попадались разрозненные и загадочные упоминания о нем в рапортах о выполнении миссий и в донесениях резидентов – обычно в связи с какими-нибудь развивающимися кризисами или событиями в «горячих точках».