Рэнди, не останавливаясь, дала короткую очередь от бедра. Один из охранников попятился и тяжело упал; сразу из нескольких ран хлынула кровь. Второй принялся отстреливаться, выпустив одной длинной очередью все двадцать патронов из магазина своего «узи».

Вокруг Рэнди запели пули, полетели осколки бетона. Она прыгнула в сторону, чтобы упасть наземь, и в этот момент ее со страшной силой ударило в левую руку и отшвырнуло. Пуля, отрикошетировавшая от бетона, перебила ей кость чуть выше локтя. Стиснув зубы, чтобы преодолеть страшную боль, Рэнди перекатилась по земле. Она напрягала все силы, чтобы заставить себя опомниться, прежде чем противник успеет взять ее на мушку и расстрелять.

Тот, похоже, никак не ожидал, что после такого шквала свинца кто-то может остаться в живых. Он выдернул из автомата опустевший магазин и сунул руку в карман за другим.

Скрипя зубами от боли, Рэнди здоровой рукой подняла карабин и дала еще одну короткую очередь. Две пули в медной рубашке прошили так и не успевшего перезарядить свой автомат охранника насквозь. Он упал на спину, сразу же залившись кровью.

Усилием воли Рэнди заставила себя подняться на ноги и побежала дальше поперек взлетно-посадочной полосы. Невооруженные люди панически разбегались от нее во все стороны. Все они в противогазовых масках почти не отличались друг от друга. И вдруг старик в наручниках выбросил ноги в сторону и подсек одного из убегавших. После этого он с рычанием навалился на свою упавшую ничком жертву, заставив ту уткнуться лицом в высокую измятую траву.

Рэнди подошла к лежавшим, держа карабин здоровой рукой.

– Кто вы такой, черт возьми! – рявкнула она.

Старик с неожиданной любезностью улыбнулся ей.

– Я, с вашего позволения, Дзиндзиро Номура, – спокойно ответил он. – А это, – он кивнул на пытавшегося вывернуться из-под него человека, – Лазарь, предатель, который некогда был моим сыном Хидео.

С трудом веря в такую удачу, Рэнди тоже улыбнулась старику.

– Очень рада знакомству с вами, мистер Номура. – Пока Дзиндзиро неловко поднимался на ноги, она держала корчащегося на земле мужчину под прицелом своего «M-4». – А теперь встаньте и снимите противогаз, – приказала она. – Только очень медленно. А не то я могу вздрогнуть и разнести вашу голову на куски.

Человек, к которому она обращалась, повиновался. Медленно, с преувеличенной осторожностью он снял маску. Рэнди увидела посеревшее, искаженное от гнева и страха лицо Хидео Номуры.

– Что вы с ним сделаете? – осведомился Дзиндзиро.

Рэнди пожала здоровым плечом.

– Думаю, что мы доставим его в Штаты и отдадим под суд.

Перестрелка возобновилась на сей раз севернее того места, где они находились.

– И поэтому я предлагаю вам обоим немедленно пройти вместе со мной в вертолет. В этих местах что-то очень неспокойно.

Питер крался сквозь облако густого дыма, держа карабин на изготовку. Услышав громкий металлический щелчок поблизости, он бесшумно опустился на одно колено и всмотрелся вперед в поисках источника звука.

Из медленно прояснявшейся дымовой завесы вышел один из охранников Номуры. Его рука лежала на рукоятке переводчика режима огня немецкой штурмовой винтовки; судя по всему, он хотел переключить ее с одиночных выстрелов на очереди по три патрона. Он широко раскрыл рот, увидев прицелившегося в него англичанина.

– Очень неосторожно, – мягким голосом произнес Питер и нажал на спусковой крючок.

Пораженный всеми тремя выстрелами, сделанными почти в упор, охранник растянулся на залитой кровью траве.

Питер еще немного подождал, позволяя дыму, уносимому легким ветерком на запад, к океану, рассеяться. Потом внимательно оглядел открытое пространство перед собой и не заметил никакого движения.

Удовлетворенный этим, он повернулся и быстро побежал обратно к вертолету.

Рэнди, с белым как бумага от боли лицом, конвоировала своего пленника к поджидавшему их «Черному ястребу». Однажды она споткнулась, и Хидео Номура тут же стремительно оглянулся и устремил на нее исполненный жгучей ненависти взгляд. Она покачала головой и приподняла дуло карабина, нацелив его прямо в спину Лазарю.

– Я не советовала бы делать такие вещи. Разве что вы действительно верите, будто вам удастся восстать из мертвых. Даже c одной рукой я не промахнусь. Полезайте внутрь!

Дзиндзиро, шедший позади нее, откровенно захихикал. Зрелище унижения, которому подвергается его предатель-сын, совершенно явно доставляло ему удовольствие.

Человек, присвоивший себе имя Лазарь, повернулся и вскарабкался в дверь фюзеляжа вертолета. Стоя снаружи, Рэнди жестом приказала ему сесть на одно из расположенных вдоль задней стенки сидений. Он еще сильнее нахмурился, но повиновался.

Подбежавший Питер заглянул через плечо Рэнди в вертолет, увидел пленника и удивленно вздернул брови.

– Замечательная работа, Рэнди. Великолепная!

Впрочем, он тут же осмотрелся вокруг, и на его лицо вернулось встревоженное выражение.

– Но где же все-таки Джон?

Смит бежал вдоль взлетной полосы, направляясь навстречу четверым бандитам, сопровождавшим по противоположной стороне идущий на взлет беспилотный самолет-крыло. Они все так же двигались двойками, и шедшие сзади были готовы в любое мгновение прикрыть огнем своих товарищей. Судя по всему, их внимание было сосредоточено на сражении, разворачивавшемся вокруг застывшего поодаль «Черного ястреба», но Смит нисколько не сомневался, что они очень скоро его обнаружат.

Какая-то часть его сознания испуганно убеждала, что его безрассудный поступок всего лишь особенно глупая форма самоубийства, но он яростно заглушил этот голос. У него просто не имелось никаких других вариантов. Он должен был как можно быстрее разделаться с этой вражеской командой, прежде чем его заметят, подавят огнем, в котором у врагов было четырехкратное преимущество, прижмут к земле, а затем подойдут поближе и убьют.

Единственный реальный шанс уцелеть в бою против этих людей состоял в том, что он должен захватить инициативу и суметь удержать ее. Тактика выдавала в них профессионалов, по всей вероятности, опытных солдат-наемников, которых Номура-Лазарь завербовал, чтобы они делали для него грязную работу. В беспорядочной перестрелке Смит наверняка сумел бы уложить одного из них, возможно, даже двоих, но пытаться вести бой сразу со всеми четырьмя означало всего лишь быструю смерть. Кроме того – он это отлично понимал, – присутствие среди этих людей третьего Горация действительно делало такую линию поведения больше всего похожей на самое натуральное безрассудство.

Уже дважды Смиту приходилось выходить один на один с этими беспощадными и могучими убийцами. Из обоих поединков ему посчастливилось выйти живым, но он не собирался снова полагаться на везение. На сей раз он должен был создать удачу своими собственными руками, а это означало – пойти на риск.

Он бежал дальше, то и дело поглядывая под ноги, чтобы ни обо что не споткнуться в высокой траве, росшей вдоль восточного края взлетно-посадочной полосы. Расстояние до набиравшего скорость самолета и четверки сопровождавших его охранников сокращалось все быстрее.

Двести пятьдесят метров. Двести. Сто пятьдесят метров. Джон чувствовал, что его легким начинает не хватать воздуха. Он вскинул карабин к плечу и продолжал бег.

Сто метров.

«Летающее крыло» надвинулось на него, почти заслонив небо. Работали уже все четырнадцать его пропеллеров, очерчивая в воздухе ярко сверкавшие круги.

Пора!

Смит нажал на спусковой крючок «М-4» и на ходу выпустил несколько коротких очередей по застигнутым врасплох террористам. В стороны полетели ошметки срезанной пулями травы и кусочки бетона.

Охранники сразу же залегли и открыли ответный огонь.

Джон метнулся влево, уходя подальше от открытого места. Пули срезали траву у него за спиной и свистели рядом с головой. Он прыгнул рыбкой вперед, приземлился на плечо, перекатился, снова вскочил, побежал дальше, снова выстрелил и метнулся вправо.