Он покачал головой. Ему никак не удавалось разглядеть смысл в случившемся, по крайней мере на поверхности. Террористические организации, располагающие такими огромными средствами, нашли бы намного более безопасные и удобные способы провести свои акции – взорвали бы атомную бомбу, или пустили бы ядовитый газ, или использовали имеющееся на мировом черном рынке биологическое оружие. Кроме того, обычным террористам было бы очень непросто получить доступ к оснащенным по последнему слову мировой науки лабораториям и высокотехнологическому оборудованию, необходимому для того, чтобы разработать и произвести эти нанофаги-убийцы.

Смит вдруг выпрямился. Он внезапно почувствовал уверенность в том, что этот невидимый враг поставил перед собой намного более глубокую и более темную цель и сейчас быстро и точно продвигается к ней. «Бойня в Нью-Мексико и во Франции – это только начало, – с холодной четкостью думал он, – всего лишь прелюдия к несравненно более жестоким и разрушительным – дьявольским – событиям».

По большому компьютерному экрану неторопливо ползла бесконечная череда таблиц и графиков, переданных сюда через спутники связи из Парижа. В полутемной комнате эти таблицы и графики зловеще отражались в толстых защитных очках, которые носили двое крупнейших специалистов по молекулярной биологии. Эти люди, главные архитекторы программы формирования нанофага, внимательно изучали каждую поступавшую порцию данных.

– Ну вот, естественно, подтвердилось, что распыление нанофагов с высоты обеспечивает чрезвычайную эффективность, – заметил старший из двух. – И увеличение количества датчиков в наших управляющих фагах тоже оказалось оптимальным решением. А уж наша новая система самоликвидации сработала просто прекрасно.

Его помощник кивнул. С какой стороны ни посмотри, им удалось решить все технические проблемы, выявившиеся у нанофагов на более ранних этапах работы. Устройства серии III больше не нуждались в строго определенных наборах узкоспециализированных биологических подписей, которые должны были бы направлять их к цели. Одним коротким шагом разработчикам удалось преодолеть порог, перед которым погибал лишь один из трех человек, заполучивших нанофаги. Теперь можно было говорить о практически стопроцентной летальности. Доказала свою эффективность и усовершенствованная химическая начинка, содержавшаяся в каждой оболочке, – все ткани и жидкости, из которых состояли тела подвергшихся атаке людей, оказались почти полностью переработаны. Бледные, словно отполированные костные фрагменты, оставшиеся на тротуарах Ла-Курнёв, ничем не походили на вздутые полусъеденные разложением трупы, оставшиеся в Кушасе, или на отвратительную слизь кровяного цвета, пятна которой в таком множестве покрывали землю перед Теллеровским институтом.

– Мне кажется, что мы смело можем объявить оружие полностью готовым и рекомендовать начать полномасштабное производство, – уверенно заявил младший из собеседников. – Любые дальнейшие модификации, если необходимость в них выявится в ходе эксплуатации, могут быть сделаны и позднее.

– Я с вами согласен, – ответил главный разработчик. – Лазарь будет доволен.

Впервые за почти год Дзиндзиро Номура, сопровождаемый двумя телохранителями, одетыми в штатские костюмы, вышел на открытое место. На мгновение маленький пожилой японец застыл и лишь мигал, ослепленный висевшим высоко над головой ярким тропическим солнцем. Прохладный морской бриз теребил редкие прядки седых волос на его голове.

– Если будет угодно, сэр, – вежливо пробормотал один из охранников, протягивая старику темные очки. – Уже скоро. Первый из опытных образцов «Танатоса» на подходе.

Дзиндзиро Номура спокойно кивнул, взял очки и надел их.

За спиной у него бесшумно закрылась массивная дверь, герметически отрезавшая от внешнего мира главный коридор, который вел к жилой зоне Центра, командному пункту, административным помещениям и в конечном счете к предприятию по производству нанофагов, скрытому в самой глубине огромного здания. Снаружи – как с земли, так и с воздуха – весь комплекс больше всего походил на бетонное складское помещение, накрытое железной крышей, из тех дешевых промышленных построек, которые насчитываются многими тысячами и которые можно увидеть в любом уголке земного шара. Все его сложные системы хранения и автоматической транспортировки химических веществ, концентрические круги помещений, соединенных между собой коридорами с воздушными тамбурами, с нарастающим по мере углубления уровнем чистоты, и сетевые банки суперкомпьютеров – все это было надежно спрятано от посторонних глаз за стенами с облупившейся краской и под ржавой крышей.

Все так же находясь между охранниками, Номура прошел по засыпанной гравием дорожке и оказался на краю асфальтированного шоссе, которое, в свою очередь, упиралось в очень длинную бетонную взлетно-посадочную полосу, протянувшуюся с севера на юг на несколько тысяч футов. По обеим концам полосы виднелись огромные самолетные ангары и серебристые баки для топлива, а перед ними разместилось несколько грузовых и пассажирских реактивных самолетов. Летное поле и примыкающие к нему здания окружал высокий металлический забор, верх которого украшала двойная спираль из колючей проволоки. На западе раскинулся до отдаленного горизонта океан, по которому гуляли ласковые волны, разбивавшиеся о побережье острова. А на востоке лежали небольшие клочковатые зеленые поля, на которых паслись коровы и овцы; здесь ландшафт постепенно повышался к возносящемуся к небу на расстоянии в несколько миль горному пику, заросшему густым лесом.

Старик остановился рядом с небольшой группой облаченных в белые халаты инженеров и ученых. Все они нетерпеливо разглядывали северный горизонт.

– Уже скоро, – сказал окружавшим один из них, взглянув на часы. Потом он вскинул голову и, прищурив глаза, посмотрел, где находится солнце. – Солнечная энергетическая система функционирует идеально. Резервную силовую установку так и не пришлось включать.

– Вон он! – взволнованно воскликнул другой, протянув руку в сторону севера. Там вырисовалась тонкая темная линия, сначала едва видимая на фоне ярко-синего неба, но все увеличивавшаяся в размерах по мере неторопливого приближения к взлетно-посадочной полосе.

Дзиндзиро Номура с непроницаемым выражением лица следил за приближением странного летательного аппарата, носившего кодовое название «Танатос». Это был огромный самолет, сконструированный по схеме «летающее крыло», без фюзеляжа или хвоста, но с размахом крыла большим, чем у «Боинга-747». Четырнадцать работавших почти бесшумно маленьких двухлопастных пропеллеров, установленных по длине огромного крыла, тащили самолет со скоростью менее тридцати миль в час. Когда самолет немного накренился, заходя на посадку точно по оси взлетно-посадочной полосы, на солнце ярко сверкнули шестьдесят тысяч ячеек солнечных батарей, сплошь покрывавших всю его верхнюю поверхность.

За спиной Номуры послышались еще чьи-то негромкие уверенные шаги по асфальту. Он не повернулся, продолжая следить за тем, как огромный летательный аппарат неестественно медленно заходит на посадку. Впервые ему довелось увидеть воплощенную в реальность конструкцию, эскизы и чертежи которой он так долго изучал.

Созданный на основе прототипов, впервые разработанных НАСА, «Танатос» был сверхлегким самолетом, полностью построенным из высокотехнологичных материалов, поглощающих радарное излучение, – углеродного волокна, графитовых эпоксидных смол, кевлара, номекса и сверхсовременных пластиков. Даже с полной загрузкой он весил меньше двух тысяч фунтов. Зато мог достигать высоты почти в сто тысяч футов и находиться на ней, используя свои собственные энергетические ресурсы, в течение многих недель и месяцев и преодолевать за это время континенты и океаны. В пяти расположенных под крылом аэродинамических гондолах размещались компьютеры, управлявшие полетом, телеметрическая аппаратура, резервные запасы топлива для ночных полетов и зажимы для множества цилиндрических контейнеров, в которых должен был размещаться его зловещий груз.