– Потому что тело, которое мы обнаружили на пристани, то самое, на котором я только что закончил вскрытие и откуда брал образцы для анализа ДНК, это не Джулия Миллер.

Пока до всех присутствующих доходил смысл слов Ника Лайнса, время, казалось, остановилось.

Первым смог заговорить Фил.

– Ты в этом уверен? Это точно не Джулия Миллер?

– Я уверен в этом настолько, насколько вообще в чем-то можно быть уверенным, – заявил Ник, с невозмутимым видом оглядывая аудиторию. – Ни одного совпадения.

– Тогда, если это не Джулия Миллер, значит…

То, что крутилось на языке у всех, вслух произнес Микки.

– О господи… – сказал Фил. – Думаю, я знаю…

– Адель Харрисон? – спросила Анни.

Фил кивнул.

– Очень похоже на то. Если только где-то нет еще одного трупа, о котором мы пока не знаем.

– Будем надеяться, что его нет, – сказал Фенвик и повернулся к Нику. – Как скоро мы сможем сделать еще один анализ ДНК?

Ник приподнял брови.

– Это будет недешево.

– Это особое дело. Первоочередное. Деньги на это есть.

Ник закатил глаза и задумался.

– В лучшем случае – через несколько дней. Чем быстрее вы захотите получить его результаты, тем дороже это будет стоить.

– Сделайте его, – сказал Фенвик. Потом обернулся к Филу. – Что эта информация означает для нас?

– Пересмотр всего, что у нас было на текущий момент. Если Джулия Миллер все еще жива, можно предположить, что это ненадолго, если нам не удастся найти ее в самое ближайшее время. Это же касается и Сюзанны Перри.

– Часы запущены… – сказал Фенвик, хоть все и так это понимали.

– Верно, – сказал Фил, стараясь не обижаться на начальника, который бессмысленно перебил его. – Исходя из того, что мы обнаружили до сих пор, тот, кто это делает, похоже, придерживается определенной схемы. Похищает девушек, держит их некоторое время у себя, потом мучает и убивает.

– И отдает их тела, – сказала Фиона. – Возвращает обратно.

– Точное замечание, Фиона, – сказал Фенвик с улыбкой, которую, вероятно, считал обворожительной. Однако если бы он улыбнулся таким образом женщине в баре или ночном клубе, то та, несомненно, извинилась бы и ушла от него.

Фил заметил, что Роза Мартин, тем не менее, продолжает внимательно смотреть на Бена.

Тот продолжал:

– Вы собирались ознакомить нас с психологическим портретом преступника. Прошу вас.

Ник Лайнс сел, а Фиона Уэлч поднялась из-за стола, аккуратно сложила свои бумаги и чуть ли не вприпрыжку вышла к доске. Она выглядит взволнованной, подумал Фил. Как участница шоу «X-фактор», для которой наступил ее звездный час.

– Итак… – сказала она, пытаясь выглядеть серьезной, но не в силах сдержать сквозившее в голосе возбуждение. – Приношу извинение за спешку, в которой все это было составлено, но, как только что напомнил нам Бен, часы запущены. – Она сделала театральную паузу, чтобы полностью завладеть их вниманием. – Судя по докладам, которые я читала, по вещественным доказательствам, которые видела, по месту преступления, где было найдено тело, и по жилищу жертв, я бы сказала, что мы имеем дело с сексуальным садистом.

Фил закатил глаза, не особенно переживая по поводу того, заметит она это или нет.

Она заметила. И, метнув на него убийственный взгляд, продолжила:

– Сексуальный садист. Хищник. Который приходит в возбуждение от того, что делает.

– Я думаю, мы все уже пришли к этому же мнению, – сказал Фил.

Фиона покраснела. Фенвик повернулся и строго посмотрел на него.

– Фил, прошу вас!

– Я полагаю, что это белый мужчина, в возрасте от двадцати до сорока, живет один и имеет большие проблемы в установлении контактов с женщинами, верно ведь? – не смог удержаться Фил.

Фенвик явно не одобрял его тона.

– Фил! Или слушайте, или оставьте нас.

Фил понимал, что сейчас все, кто находится в комнате, смотрят на него. Его подчиненные. Его команда. Ему необходимо их уважение. А им он нужен в качестве командира.

– Простите, – сказал он, поднимая руки.

Фиона продолжила:

– Он действует в одиночку. Он никого не допускает в свои фантазии, в свой сценарий. Он хочет сам руководить всем этим. – Она подалась вперед, и глаза ее за стеклами очков округлились. – Но он не может этого сделать. Когда его охватывает возбуждение, он теряет контроль. Мучения, пытки – это просто… суррогат сексуального наслаждения. Именно так он ловит кайф. Именно здесь он может отпустить себя и быть той личностью, какой себя считает.

Фил следил за ней. Пока Фиона говорила, вся манера ее поведения изменилась. Куда только девалась прежняя застенчивость! Взгляд ее отрешенно блуждал по комнате. Она неистово жестикулировала. Она вкладывала в свои слова всю себя. Она жила ими.

– У него есть свое особое место, куда он приходит. Место, где он делает то, о чем, кроме него, не знает никто. Оно означает для него что-то важное. Это место его тайн и заветных желаний.

– Есть какие-нибудь соображения, где мы можем его найти? – вмешался Фил.

Фенвик предостерегающе глянул в его сторону.

– Ничего, – сказала Фиона, – это правильный вопрос. Короткий ответ на него: «нет». Или «пока что нет», как вам будет угодно. У меня не было времени составить его психологический портрет по географическому принципу. Но в его натуре есть одна черта, один очень важный фактор.

Она снова выдержала паузу, подогревая внимание слушателей.

– Он социопат.

– Не психопат? – уточнил Микки.

– Нет, – сказала она. – Он может подстраиваться. В этом и заключается различие между ними. Психопаты не могут собой управлять, они просто делают то, что делают, и не заботятся о последствиях. Этот человек не такой. Он планирует. Рассчитывает. Он знает, что делает. У него может быть хорошая работа, он даже может быть женат. Социопат может годами водить за нос окружающих его людей. – Она снова оглядела комнату, и по лицу ее пробежала легкая улыбка. – Один из нас, один из сидящих здесь, вполне может быть похож на него. А мы, все вокруг, так никогда об этом и не узнаем.

– Причем некоторых это касается больше, чем остальных, – тихо сказал Ник Лайнс.

Фил спрятал улыбку.

– Как же мы его узнаем? – спросила Анни. – Что мы можем искать?

Фиона заглянула в свои записи и снова посмотрела в зал.

– А вы, Фил, кстати, ошиблись. Во многом вы были правы, но ошиблись в одном решающем моменте.

Фил заинтересованно подался вперед.

– Возраст. Мне он видится не таким уж молодым. Все указывает на то, что он постарше.

– Так сколько же ему лет? – не вытерпела Анни.

Фиона пожала плечами.

– Ему может быть где-то под сорок и даже под пятьдесят.

– А что можно сказать о его характере? – продолжала спрашивать Анни. – Какие-нибудь отличительные черты?

– Заносчивость – это, пожалуй, самое главное в нем. Это человек, который знает, что делает. Он умен. Но это неистовый ум. И это поддерживает его уверенность в том, что его никогда не поймают.

– А его все-таки можно поймать? – поинтересовался Фенвик.

– Он шел к нынешнему своему положению давно. Он тренировался, оттачивал свои действия, поднимал до сегодняшнего уровня, и теперь практически закончил этот процесс… В общем, он считает, что достиг своей цели. Своего призвания. – Она взглянула на Фенвика. – Поэтому он не остановится в ближайшее время, если вы об этом спрашиваете.

– А в реальной жизни он тоже должен быть заносчивым? – спросила Анни. – Можем мы узнать его по этому признаку?

– О да, – сказала Фиона. – Он этого даже хочет.

Анни откинулась на спинку стула.

– Тогда я знаю, кто это.

Все взгляды обратились к ней.

– Энтони Хау.

Сюзанна лежала в ящике, смотрела перед собой и часто моргала. Дыхание ее было легким и поверхностным. И почти спокойным. Она чувствовала себя по-другому. Ей было трудно сказать, лучше это или хуже. Просто по-другому.