– Что они, Паула? Скажите мне.

Она молчала. Просто сидела перед ним, поникнув и сжавшись, словно из нее вышел весь воздух, весь ее запас сил.

Фил склонился вперед.

– Паула, ваша дочь погибла. И похоже, что в этом виноват ваш сын. И это страшно. Ужасно. Это едва ли не самое худшее, что могло с вами произойти. Но помимо этого есть еще две женщины. Которые пропали. Которых похитил ваш сын. И если вы в силах помочь нам отыскать их, если знаете что-то, что поможет их найти, что убережет другую мать от того, через что пришлось пройти вам, то скажите мне об этом. Прошу вас.

Некоторое время она сидела молча, а затем ее начало трясти.

– Никто… никто на свете не знает, что мне пришлось пережить, никто…

– Тогда расскажите мне, – сказал Фил. – Объясните. Расскажите мне о вашем сыне. Расскажите мне о вашем Уейне.

Она вздохнула, подняла с пола стоявший рядом с диваном стакан и поднесла его к губам, только после этого поняв, что он пуст. Она опять тяжело вздохнула, словно сокрушаясь, что даже это теперь против нее, и поставила стакан обратно. Она подняла глаза, бросив на Фила взгляд, полный смирения, и начала говорить:

– От него всегда были неприятности, от Уейна. Даже когда он был совсем маленьким. Просто беда. Сначала мы думали… ну, вы понимаете… просто мальчишка и все такое. Но нет. Было в нем еще что-то. – Она показала пальцем на висок. – Что-то с ним было не так.

Фил ждал, зная, что последует продолжение.

– И отец его тоже ничего не мог с этим поделать. Честно сказать, его отец и сам был проблемой. Он всегда хотел, чтобы сын побыстрее рос. Стал мужчиной. И начал делать то, чего от него хотел Иан.

– Например?

– Драться. Он научил его боксировать, когда тот был совсем крошкой. Он всегда замахивался на него. Хотел, чтобы тот возмужал и окреп, как он говорил. Мог постоять за себя. Заставил его играть в регби, потому что сказал, что футбол – это игра для педиков. Брал его с собой в лес, говорил, что научит его охотиться. – В ее темных пустых глазах мелькнула мрачная тень. – Это он мне так говорил. Но, похоже, там происходило что-то другое.

– Вы имеете в виду сексуальные домогательства?

Паула очень медленно кивнула. Колеблющееся изображение привидения на экране плохо настроенного телевизора.

– Да. Он годами… занимался с ним этим. Годами…

– Поэтому вы его и бросили?

– Это он ушел от нас, я же вам говорила.

Она сказала это резко, хотя былая боль уже угасла.

– И куда же он ушел?

Она не ответила. Просто снова опустила голову в пол. Не так быстро. Фил видел борьбу чувств на ее лице.

Она и так сказала уже слишком много, подумал он. И вдруг понял, что произошло с Ианом Харрисоном.

– Вы убили его, да?

Голос Фила звучал тихо и не осуждающе. Он приглашал ее продолжить рассказ.

Некоторое время Паула сидела неподвижно, потом медленно кивнула.

– Да, – сказала она. – Я убила его.

Когда Микки вошел в комнату для допросов, Марк Тернер поднял на него глаза. Под мышкой папка, походка твердая, выражение лица уверенное. Оставалось только надеяться, что он сможет сработать так же хорошо, как выглядит.

Он сел и, открыв папку, несколько секунд изучал ее. Тернер сидел развалившись и боролся с острым желанием сесть прямо, податься вперед и хотя бы как-то обратить внимание Микки на свое присутствие. А тот сидел, опустив голову, и делал вид, что внимательно читает.

Любопытство начало одолевать Тернера. Ему нестерпимо хотелось узнать, что именно читает Микки. Он медленно наклонился вперед, стараясь незаметно заглянуть в его папку. Но тут Микки резко захлопнул ее и поднял голову.

– Так кто же победил бы в этой схватке? – спросил он.

Тернер выглядел озадаченным.

– Дракула или Франкенштейн, как вы думаете?

Глаза Тернера округлились, рот приоткрылся. Такого вопроса он явно не ожидал.

– Ну, так… – пробормотал Тернер, пытаясь дать серьезный ответ. На его лице появилась самодовольная улыбка. – Это был не сам Франкенштейн. Это был монстр Франкенштейна. А Франкенштейн – это имя человека, который его создал. – Он откинулся на спинку, в глазах триумф. – Вы ничего не поняли.

– Я так и сказал, – ответил Микки, ничуть не смутившись. – Кто победил бы в схватке, Дракула или Франкенштейн? Не монстр. Барон. Питер Кушинг в роли Барона. Или Кристофер Ли в роли Дракулы.

Он ждал ответа. Глаза Тернера снова округлились.

– А-а, понятно. Ну, Дракула. Очевидно.

– Вы так думаете? Я имею в виду, – сказал Микки, наклоняясь вперед и обеими руками опираясь о стол, как будто они были приятелями, встретившимися поболтать где-нибудь в пабе, – физически, наверное, да. Дракула. Не спорю. Но этот Барон… – Микки покачал головой. – Он хитрый. Он не стал бы вести честную игру. Он бы подготовил всякие ловушки и прочие свои штучки. Разные приспособления. Технические фокусы. Я все-таки считаю, что победил бы он.

Тернер тоже подался вперед.

– А я уверен, что Дракула. Он бы не прожил так долго, если бы не был готов к подобным выходкам.

– Это да, но немного чеснока, солнечный свет, распятие… – Микки пожал плечами. – Вы думаете, что Барон не принял бы все это в расчет? И не расставил бы западни, чтобы тот попался туда?

Тернер закивал, серьезно задумавшись над этим вопросом.

– Так или иначе, – продолжал Микки, – я спросил у вас только потому, что слыхал, что вы большой поклонник настоящих фильмов ужасов. Еще той, старой школы. Качественных вещей.

– Верно. – Тернер недоверчиво взглянул на него. – А почему, собственно? Вы тоже любите это?

– Старые фильмы. Где-то семидесятых готов. Английское кино. Я его обожаю. Мог бы просидеть здесь всю ночь, обсуждая с вами такие вещи. Но… – Он взглянул на часы. – Ладно. Рассказывайте вы. – Он снова открыл папку и заглянул в нее. Потом закрыл и взглянул на Тернера. – Почему вы убегали от меня, Марк?

Этот вопрос он задал тем же тоном, каким вел предыдущую дискуссию в воображаемом пабе.

Тернер посмотрел на него. Казалось, он пытается найти честный ответ.

– Я… я…

Микки ждал, внимательно наблюдая за ним. Следил за тем, куда двигаются глаза Тернера. Марина вкратце проинструктировала его, объяснила, как начать допрос, как склонить его на свою сторону, как задавать вопросы, как следить за тем, куда уходят его глаза во время ответов. Вверх налево – думает и говорит правду, вниз направо – лжет. Или наоборот? Как там она говорила?

Он почесал тыльную сторону ладони средним пальцем правой руки.

– Вверх налево – говорит правду, вниз направо – лжет.

Микки благодарно кивнул. Марина заметила его сигнал и дала подсказку.

Тернер пожал плечами и попытался увильнуть от прямого ответа.

– Я просто бежал, – сказал он. – Я не знал, кто вы такой. И что вам нужно. Вы бы тоже побежали. Если бы оказались на моем месте. Если бы кто-то за вами погнался.

Микки кивнул.

– А где же ваша подружка, Марк? Она тоже решила побегать?

Тернер пожал плечами.

– Она не разделяет ваших вкусов? Ей не хочется проводить вечер дома вдвоем за просмотром, например, «Лунных убийц»?

Глаза Тернера потрясенно расширились.

– Вы смотрели «Лунных убийц»?

– Классный фильм, – сказал Микки. – Впрочем, вряд ли его можно назвать фильмом ужасов. Больше похоже на классическую комедию.

В наушник он услышал, как Марина тихонько засмеялась.

– Эх, старина Милхауз с его Интернетом, он знает, что мы всегда можем на него рассчитывать…

Микки нагнулся над столом. И снова заговорил так, будто они были приятелями, которые сидят в пабе и разговаривают о чем-то, на этот раз уже более серьезном.

– Она бросила вас, Марк. Ушла.

Тернер покачал головой.

– Нет.

– Да. – Микки сочувственно закивал. – Она ушла, приятель. Сбежала. Как это ни обидно, но она вас бросила. Оставила, чтобы вы приняли удар на себя.

Тернер продолжал качать головой, теперь уже более энергично.