Послышался смех, снявший повисшее в воздухе напряжение.

Фил продолжал:

– Но это не означает, что я хотел, чтобы с ним произошло такое. Или что-то подобное. Это просто ужасно. То, что случилось, это абсолютно немыслимо. Поэтому давайте пойдем и отомстим. И сделаем это ради него.

На этом совещание закончилось.

Розу охватил ужас. Она лежала на спине на грязном полу на какой-то разваливающейся на части яхте, глаза ее были широко открыты, и она не смела ни пошевелиться, ни даже глубоко вздохнуть. Словно животное, которое застывает перед хищником в надежде, что, если не двигаться достаточно долго, на него могут не обратить внимание.

Его руки лежали на ней. Она слышала его дыхание, превратившееся в прерывистый хрип. Его руки двигались все быстрее, грубо срывая с нее одежду…

Она закрыла глаза, стараясь прогнать из головы это жуткое лицо, мысленно перенестись куда-то, где она могла бы думать. Могла бы попытаться понять, что же с ней произошло и как выйти из этого положения, восстановить в памяти, как она оказалась в этой ситуации.

Она не видела, как он появился. Это было очевидно. Если бы она его заметила, то подготовилась бы к нападению. Потом она увидела, что случилось с Беном, как он рухнул на пол. Может быть, он убит? О господи… И вся эта кровь, столько крови…

А потом она оказалась на яхте. Перепуганная до смерти, она лежала здесь, а он разговаривал с ней. По крайней мере, ей казалось, что он делает именно это. Она едва могла разобрать то, что он говорил. Но это и неудивительно. Его рот, как и все лицо, был сильно поврежден. Все время, пока он «разговаривал», она незаметно рассматривала его. Безусловно, это не Марк Тернер. Этот человек перенес много страданий. Некоторые участки его лица были неестественно гладкими, другие – сморщенными и покрытыми рубцами. Кое-где оно было мертвенно-бледным, в других местах – розовым и красным.

Ожоги, подумала Роза. И очень сильные.

Он придвинулся ближе, и она разглядела под его кожей вены и артерии. Они напоминали переплетение тоненьких ярко-красных линий, горячих красных трубочек, готовых в любой момент взорваться и обжечь, разбрызгав свое содержимое.

Брови его сгорели, от рта осталась только половина. Чуть глубже были видны зубы, застывшие в вечной скалящейся гримасе. Неудивительно, что она не могла разобрать, что он говорит. Она поняла, почему он носит вязаную шерстяную шапочку. Когда он снял ее, то оказалось, что голова его выглядит так же, как и лицо. То, что осталось от волос, было сбрито до основания, и это придавало ему сходство с каким-то злобным красным черепом.

Он напомнил Розе персонаж одного из комиксов, которые читал ее младший брат. Призрак Райдер, демон-мотоциклист с пламенеющим черепом. Еще тогда он пугал ее своим видом.

Так же, как этот пугает ее теперь.

И этот голос… Глубокий, грубый и изможденный, пропитанный свистящим дыханием и болью. Голос, которому он пытался придать разборчивость и интонации. Как у зомби из фильма ужасов, который пытается говорить достаточно внятно, чтобы получить работу в центре обработки вызовов по телефону.

Он громко зарычал. Она широко открыла глаза.

И сразу же об этом пожалела.

Теперь он был сверху и стягивал с нее джинсы, стараясь засунуть туда свою изуродованную, бесформенную руку. Рычание это стало еще громче, когда второй рукой он начал дергать пояс своих армейских брюк.

О боже…

Она снова крепко зажмурилась и лежала абсолютно неподвижно, вытянув руки и как можно сильнее напрягая ноги.

Внезапно она что-то нащупала. Это была ее сумочка.

Когда он схватил ее, сумочка осталась висеть на ее плече, она была плотно прижата к ее телу, когда Розу закатывали в ковер, она была с ней и сейчас. А в ее переднем кармане…

«О, ну пожалуйста, пожалуйста, пусть он будет там… прошу тебя, Господи, пусть он по-прежнему будет там…»

И он оказался на месте.

Роза не могла поверить в свою удачу. Она чуть не вскрикнула, чуть не вскинула победно руку. Но ничего такого она не сделала. Просто лежала, как будто ничего не случилось, ничего не изменилось. Хотя теперь все было уже по-другому.

Она нашла свой баллончик с перечным спреем.

Она едва дышала, чтобы Призрак Райдер не насторожился. Хотя по тому, как он извивался и хрипел, мучительно стараясь стянуть ее джинсы, она могла сказать, что в этот момент он вряд ли был способен заметить какие-то изменения в ее дыхании.

Она попыталась отрешиться от всего, что происходило с остальным ее телом, и полностью сконцентрироваться на том, что делают ее пальцы. Прикоснуться к баллончику, найти, где у него передняя часть, обхватить контейнер, правильно расположить все пальцы и приготовиться к атаке…

Она подняла руку так высоко, как только смогла, остановив баллончик прямо перед лицом этого чудовища.

И нажала на него.

Эффект последовал мгновенно. Как только перец попал ему в глаза, он отшатнулся, схватился за лицо и начал царапать его ногтями. Она воспользовалась этим и, вскочив с пола, бросилась к лестнице, к выходу.

Но он был быстрее и, даже наполовину ослепленный, знал яхту лучше. Его рука схватила ее за лодыжку и потянула назад. Он был слишком силен. Ноги Розы подкосились, и она упала. В левом колене что-то хрустнуло.

Она вскрикнула и попыталась встать.

Но было слишком поздно. Он уже набросился на нее.

Продолжая сжимать баллончик, она подняла руку, но он был готов к этому и выбил его. Она слышала, как баллончик отлетел куда-то в дальний конец яхты, затерявшись среди мусора и темных теней.

Она снова попробовала встать. И почувствовала, как ногу от колена пронзила острая боль.

У нее перехватило дыхание.

Она снова увидела перед собой его зловещего вида красный череп. И слезящиеся глаза.

Услышала, как он кричит от боли и ярости.

Краем глаза заметила опускающийся кулак.

Больше она ничего не чувствовала.

Сюзанна по-прежнему не шевелилась. Она едва дышала, уставившись невидящим взглядом в темноту и старясь услышать хотя бы что-нибудь, что-то, что могло бы намекнуть на то, что произошло с Джулией. Был просто крик, а потом – тишина. Она не знала, что именно случилось, но понимала, что ничего хорошего.

Она закрыла глаза, чтобы сосредоточиться и лучше слышать.

Ничего.

Она больше не сдерживала дыхание. После того крика она пыталась звать Джулию, но ей никто не ответил. Она позвала ее снова. Опять тишина. В конце концов она просто смирилась с этим. С Джулией что-то произошло, и она больше не может с ней говорить.

Проще всего было бы удариться в панику. Начать визжать, кричать, молотить в стенки ящика, бить ногами… Она чувствовала, как эмоции накапливаются, нарастают внутри, словно вулканическая лава перед извержением, готовая выплеснуться истерическим воплем, но смогла взять себя в руки. Это ни к чему не приведет. Этим ничего не добьешься.

Она должна хорошенько подумать. Сообразить, что могло произойти с Джулией. И сделать так, чтобы это не повторилось с ней.

Сюзанна снова успокоила свое дыхание и сосредоточилась. Попыталась восстановить, что говорила Джулия и что она при этом делала.

Я открыла дно своего ящика. Думаю, он плохо закрыл его, когда выпускал нас. Тут немного туговато, но… если бы мне удалось… согнуться…

Раздался скрип и скрежет.

Затем наступила тишина.

Потом она засмеялась, а после…

Был этот вопль. Долгий и отчаянный.

Сюзанна замотала головой, прогоняя видение. В темноте воображение разыгрывалось еще больше. Она видела такие ужасные картины, что никакая реальность, никакие сцены из жизни не могли бы сравниться с этим.

По крайней мере, она на это надеялась.

Она собралась, сосредоточилась. Ящик, скрип и скрежет… Эти звуки сопровождали открывание ящика. А Джулия сказала, что похитители, видимо, плохо закрыли его.