— Д-да, — кивнул старик. — Я знаю, что её отец ждёт внизу. Прошу, не сообщайте ему об этом за меня. Я сам с ним поговорю.

— Восемь ядер⁈ — удивился Бехтерев. — До чего же способных студентов вы обрекли на верную гибель?

— Никто не умрёт, — вновь встрял в разговор я. — Борис Валерьевич, я помогу вам. Позвольте мне разобраться с этим недугом. Но взамен я хочу, чтобы вы прочли письмо и внимательно ознакомились с высказанным в нём предложением.

Это был рискованный ход. Для него я, скорее всего, обычный ничего не представляющий из себя изгой. Но если мне удастся уболтать Бехтерева, я спасу Соню с остальными студентами, заручусь поддержкой столичного ордена, и тогда все проблемы разом будут решены.

— Знаете, Алексей Александрович, — смерив меня взглядом, произнёс Бехтерев. — Я бы вряд ли послушался совета простого Хопёрского лекаря, коим вы для меня и всех остальных являетесь. Но сам факт того, что вы некогда принадлежали к роду Мечниковых… — Борис Валерьевич выдержал паузу. — Что ж, не знаю, из-за чего вас изгнали, но если у вас имеется хотя бы половина потенциала, которым обладает ваш брат Ярослав…

— Борис Валерьевич, мы зря тратим время, — вмешался спутник Бехтерева. — Нужно присоединиться к местным лекарям. Чем больше мы тянем время, тем выше вероятность, что студенты погибнут.

— Я что, спрашивал вашего мнения? — не оборачиваясь, строго бросил Бехтерев. — Десять минут, Алексей Александрович. Я прочту ваше письмо, а вы осмотрите единственного добравшегося досюда студента. Он в лазарете — за нашими спинами. Только будьте аккуратны. Хворь, которую он подхватил, мы ещё никогда не встречали.

Борис Валерьевич принялся распаковывать запечатанное магией письмо, а я промчался в лазарет. Поскольку ректор с Бехтеревым только что упомянули некое Мёртвое озеро, я решил, что в очередной раз буду иметь дело с некротикой. Но от представшего передо мной пациента ею даже и не пахло.

Честно говоря, пахло от него ещё хуже. Лежащий на кушетке молодой парень почти не шевелился. Правая половина его тела была покрыта розовыми пупырышками и чёрными корками, чем-то напоминавшей запёкшуюся кровь. В комнате стоял запах гнилостной воды. Будто студента только что достали из скопления древнего ила.

— С-спасти их, пожалуйста, спасите их, прошу… — повторял он вновь и вновь, пока я не обошёл койку и не оказался в зоне видимости его левого глаза, который ещё не успело поразить этой дрянью. — Кто вы? Ещё один лекарь?

— Расскажи мне кратко и по делу — что случилось с твоей группой? — задал вопрос я.

Пока студент собирался с мыслями, я принялся внимательно изучать его кожу. Сначала мне показалось, что всю его левую половину тела изуродовало до неузнаваемости. Однако под жуткими наслоениями скрывалась здоровая, хоть и воспалённая кожа.

Значит, эти наросты — не часть его тела. Это нечто инородное. Паразит или другое живое существо. Некротической энергии от него не исходит. Видимо, студенты столкнулись с очередным порождением местной фауны вроде мана-клещей. Только Токс в сравнении с этими шевелящимися корками был просто лапочкой.

— Н-наш куратор отвёл нас в лес, — принялся объяснять студент. — Сказал, что природа там пропитана стихийной магией. Так оно и оказалось на самом деле! Вы бы видели, что мы там творили с помощью магии воздуха!

— Ближе к делу, парень, — перебил его я. — Откуда на тебе взялась эта дрянь?

— Да всё было хорошо, пока гидроманты не начали тренироваться на берегу этого дурацкого озера! — чуть ли не рыдая, воскликнул он. — Нас окатило водой с этими водорослями. И почти всех… Всех сковало такой же коркой. Но они живы, клянусь! Их ещё можно спасти!

Видимо, он был единственным, кого вода не накрыла полностью. Очевидно, этот водоём прозвали «мёртвым» по ошибке. Ведь в нём определённо водилась какая-то жизнь. Наросты очень напоминают вирусное заболевание кожи, с которым мне приходилось сталкиваться в прошлой жизни.

Похоже, здесь даже вирусные инфекции меняют свой облик. Мне уже приходилось сталкиваться с магическим ящуром.

А вот эта дрянь жутко напоминает контагиозный моллюск — заболевание кожи, которое вызывает поксвирус. Чаще всего такая клиническая картина встречается у людей с иммунодефицитом. К примеру, у заражённых ВИЧ.

Студенты-двоечники часто думают, что контагиозный моллюск как-то связан с водоёмами, но это совсем не так. Просто наросты, вызванные вирусом, напоминают улиток или жемчужины.

Но от этого мира можно ожидать всё, что угодно. Здесь, как оказалось, такая хворь действительно водится в воде!

Я положил левую руку на поражённое плечо парня и отдал приказ обратному витку — убить микроорганизм. И, как только почувствовал положительный эффект, сразу же продолжил развивать придуманную на ходу тактику лечения.

— Ай, что вы делаете⁈ — крикнул студент.

— Лежи смирно, сейчас я уберу с тебя эту дрянь, — произнёс я, попутно залечивая поражённую кожу.

Обратный виток счищал колонии микроорганизмов довольно быстро. И, стоит отметить, кожу эти существа повредили не так уж сильно. Судя по лёгкому капиллярному кровотечению, эти наросты питались кровью.

А значит, убивать своих жертв они быстро не станут, и остальных студентов всё ещё можно спасти.

— Алексей Александрович! — воскликнул вошедший в лазарет Бехтерев. — Я до глубины души удивлён и встревожен решением Саратовского ордена — позволить вам варить лекарские зе…

Увидев полностью очищенного от корок студента, Борис Валерьевич, уронил письмо на пол.

— … лья, — только и смог выдавить из себя он.

Я решил воспользоваться его шоком и тут же приступил к пояснениям.

— Местные лекари не смогли помочь этому студенту, потому что с этим заболеванием может справиться только обратный виток, — прямо сказал я. — Вы владеете этой силой, господин Бехтерев? Или, может быть, ей владеет ваш коллега?

— Нет, — медленно помотал головой он.

— Значит, без меня вы не сможете помочь этим студентам, — заключил я. — Будет печально, если будущие высшие аэроманты погибнут, а столичные лекари вернутся в Санкт-Петербург, так как не нашли способов им помочь.

— Вы что…

— Нет, Борис Валерьевич, это — не шантаж, — опередил его я. — Я отправлюсь на Мёртвое озеро через десять минут. Независимо от того, дадите вы добро на мои инновации или нет. Но я рассчитываю, что вы внемлете голосу разума.

Бехтерев озадаченно взглянул на почти что здоровую кожу пострадавшего студента, затем подобрал с пола письмо и, коротко усмехнувшись, произнёс:

— Вижу, даже будучи изгнанником, вы не потеряли задатков, коими владеет ваша семья. Хорошо, Алексей Александрович. Выезжаем сейчас же. Если сможете излечить и остальных студентов тоже — я хорошо подумаю над содержанием этого письма. Даю своё слово. Вот только боюсь, что мы могли опоздать. Этот молодой человек добрался досюда лишь сегодня утром. А его группа покинула стены Академии два дня назад.

— Уверяю вас, эта хворь сама будет поддерживать в них жизнь, пока вдоволь не напьётся, — произнёс я. — А сбежать они не могут, потому что их не выпускают эти корки. Они тверды, как камень.

Вот она — сила собранного анамнеза! Я всегда говорил, что достаточно подробно расспросить пациента — и половина диагноза уже в кармане.

Дальнейшие действия начали развиваться максимально стремительно. Мы с Бехтеревым и его помощником, не дожидаясь других Пензенских лекарей, рванули к карете. Игоря я взял с собой, поскольку был уверен, что без меня он сразу же рванёт искать того подельника Рокотова.

Алексею Бахмутову я ничего рассказывать не стал. Ректор увёл его в свой кабинет, чтобы самостоятельно уведомить о произошедшем с его дочерью. Однако я рассчитывал вернуть Соню до того, как её отец покинет стены Академии.

Нас сопровождал один из преподавателей, который и указывал путь к Мёртвому озеру.

— Ох и нехорошее же это место… — бурчал он. — Сейчас, ещё немного — и вы его с холма увидите. Его все наши грибники и охотники стараются стороной обходить. Но вы сами понимаете, мы — стихийники — всегда страдаем от любопытства! Так и манит нас этот магический очаг.