– Полагаю, совсем скоро нам с тобой предстоит найти ответ на этот вопрос, – вздохнула она. – Но сперва давай разберемся с делом, которое мы уже начали.

«Лансер» стоял у вспомогательного причала, пристроенного прямо к зданию консервного завода Кортни в Валвис Бей. Это был 250-футовый кормовой траулер, но по изяществу и совершенству линий он вполне мог соперничать с современным океанским лайнером. Он предназначался для промысла любой рыбы в любой части мирового океана; мог быстро добраться до места, оставаться в открытом море многие месяцы, а затем столь же быстро вернуться обратно.

Стоя на причале, Шон критически оглядывал траулер. Судно было окрашено в ярко-желтый цвет; ему это не понравилось: слишком заметно. С другой стороны, скат на корме облегчал спуск на воду десантных лодок и, соответственно, их подъем на борт. Как бы то ни было, времени на перекраску все равно не оставалось, придется довольствоваться тем, что есть, решил он.

Половина его скаутов выстроилась вдоль перил траулера; узнав его, они дружно затянули популярную песню «Зачем он родился таким красивым».

Вероятно, они надеялись, что Шон присоединится к этому импровизированному концерту, но он жестоко обманул их ожидания.

– Черт возьми, никакой субординации, – проворчал он и легко взбежал по трапу на палубу. Скауты восторженно встретили его и столпились вокруг, чтобы пожать ему руку. Этот энтузиазм во многом объяснялся скукой; неделя бездействия показалась этим закаленным, хорошо подготовленным бойцам нескончаемой пыткой.

Все были одеты как простые рыбаки, в выцветшие, потрепанные джинсы и рваные шерстяные фуфайки; на головах у них красовались разнообразные картузы и вязаные шапочки.

Их командир, старший сержант Эсау Гонделе, чистокровный матабеле, был его старым боевым товарищем, проверенным в десятке ожесточенных стычек и сражений. Он отдал честь Шону и весело оскалился, когда тот хлопнул его по плечу.

– Ты не в военной форме, Эсау. Так что, приятель, можешь не козырять.

Двенадцать скаутов из двадцати, отобранных Шоном, были из племени матабеле, остальные были молодые белые родезийцы – почти все сыновья фермеров, лесников или шахтеров, родившиеся и выросшие в буше.

Никаких расовых проблем среди скаутов никогда не возникало. Как однажды заметил в разговоре с Шоном Эсау Гонделе:

– Лучшее лекарство от расизма – это когда в тебя стреляют. Право же, не имеет ни малейшего значения, какого цвета задница у того, кто придет к тебе на помощь – черного или белого, ты в любом случае с радостью ее поцелуешь.

Некоторое беспокойство у Шона вызывали морские десантники из Симонстауна, обслуживавшие надувные лодки. Все они были крутыми африканскими парнями и могли не вписаться в эту разноцветную компанию.

– Как вы ладите с этими скальными пауками? – спросил он у Эсау Гонделе, употребив унижительное прозвище африканеров.

– Некоторые из них уже стали моими лучшими друзьями, но я все же не позволил бы им жениться на моей сестре, – сострил тот. – Да нет, Шон, если серьезно, они нормальные ребята. Дело свое они знают. Я сказал, что они могут не называть меня баасом, и они, кажется, поняли шутку.

– Что ж, старший сержант, тогда все в порядке. Мы отплываем, когда стемнеет. Вряд ли, конечно, здесь кто-то нами заинтересуется, но рисковать мы не будем. Перед выходом в море мы с тобой проверим все снаряжение, а как только отчалим, введем парней в курс дела.

Вся команда собралась в тесной, по-спартански обставленной кают-компании. Скауты и шестеро десантников кое-как разместились на койках, некоторые взгромоздились на стол. Через минуту помещение наполнилось сигаретным дымом; сизый туман мерно покачивался в воздухе в такт с «Лансером», зарывавшим носом в зеленые волны холодного Бельгийского течения.

Все отобранные Шоном скауты были испытанными моряками, неоднократно патрулировавшими на катерах беспокойные воды озера Кариба. Именно из-за морской болезни он не взял с собой Матату. Маленький ндоробо к этому времени уже, наверное, выблевал бы все свои кишки. И все же, отправляясь на опасное дело без Матату, он испытывал какое-то странное ощущение, словно путешественник, забывший захватить с собой образ Святого Христофора. Матату был его талисманом. Он с усилием отогнал эти неприятные мысли и окинул взглядом переполненную кают-компанию.

– Всем видно? – Шон прикрепил карты кнопками к переборке. Послышался дружный гул явного одобрения. – Мы направляемся вот сюда, – он ткнул в карту. – Наша задача – взять на борт двух пленников, женщину и ребенка.

На сей раз аудитория насмешливо застонала и зафыркала, изображая крайнюю степень разочарования; Шон ухмыльнулся.

– Ладно, без паники. Клиентов там будет сколько угодно. Так что, джентльмены, держите порох сухим, сезон охоты открыт.

Стоны сменились ироничными аплодисментами, и Шон терпеливо ждал, пока они стихнут.

– Перед вами набросок интересующей нас зоны. Как видите, схема весьма приблизительная, но в целом можно разобраться, что к чему. Скорее всего, пленники содержатся вот в этом небольшом лагере у самого пляжа. Возможно, в этой хижине. Спасательный отряд поведу я сам. Мы высадимся на берег в трех лодках.

Краем глаза он заметил, что Эсау Гонделе сидит на корточках на одной из коек, сдавленный по бокам двумя южноафриканскими морскими десантниками. Все трое курили одну сигарету, передавая ее друг другу, и внимательно слушали его инструктаж.

«И где же их хваленый апартеид?» – усмехнулся про себя Шон и продолжил:

– Если у нас и возникнут какие-либо серьезные проблемы, то они явятся по этой дороге, идущей вдоль реки, в виде подкрепления из лагеря террористов, расположенного у взлетно-посадочной полосы, здесь и здесь. Поэтому старший сержант Гонделе со вторым отрядом поднимается вверх по реке в остальных трех лодках и перекроет дорогу, чтобы бандиты не смогли прийти своим на выручку. Вам предстоит продержаться ровно тридцать минут, с момента, когда вы услышите первый выстрел. Этого времени нам хватит, чтобы освободить пленных. Затем вы сниметесь с позиции, спуститесь обратно вниз по реке и рванете прямо в море, на рандеву с «Лансером». В общем, все просто, но операция должна быть молниеносной. Мы не намерены задерживаться там даже на секунду дольше, чем это будет необходимо; конечно, если по ходу дела вам удастся прищучить кое-кого из этих уродов, с моей стороны возражений не последует. О'кей, теперь разберем всю операцию как можно детальнее, а завтра потренируемся в спуске лодок и их подъеме на борт в условиях неспокойного моря. Заниматься этим мы будем ежедневно плюс боевая подготовка и проверка снаряжения – так что, пока мы не высадимся на побережье ночью во вторник, тринадцатого числа, у вас будет мало времени на письма родным и близким. Не назначайте на этот день никаких свиданий. Лучше запишите дату, чтобы ненароком не запамятовать.