Теперь же чувствовал себя усталым и опустошенным. Все его запасы энергии и энтузиазма давно истощились; волосы, еще несколько лет назад густые и черные как смоль, стали совершенно седыми, лишь местами тронутыми желтизной цвета высохших морских водорослей; стоило пройти десяток шагов, как тут же начинал хрипеть и кашлять, как астматик.

С недавних пор он стал просыпаться по ночам весь в холодном поту от ужасных приступов кашля; задыхаясь, лежал в полной темноте, и страшные сомнения терзали душу. Вся жизнь была посвящена делу, которому он преданно и беззаветно служил, и что же? Каков ее итог? Чего достиг?

Почти тридцать лет он прослужил в Африканском отделе четвертого управления КГБ. Последние десять лет возглавлял его южное подразделение, курировавшее страны африканского континента южнее экватора; естественно, что главное внимание и его самого, и всего его отдела уделялось самой богатой и развитой стране этого региона, Южно-Африканской Республике.

Рядом с ним за столом сидел представитель Южной Африки. Вплоть до этого момента он хранил молчание, но теперь негромко сказал:

– Я не понимаю, почему мы тратим столько времени на эту женщину. Я хотел бы, чтобы вы мне это объяснили. – Оба белых человека разом повернулись к нему. Ибо когда Рейли Табака говорил, другие обычно слушали. В нем была какая-то особая сила, некая подчеркнутая целеустремленность, привлекавшая внимание собеседника.

Всю свою жизнь Джо Сисеро работал бок о бок с черными африканскими националистами, возглавлявшими национально-освободительные и прокоммунистические движения. Он знал их всех, Джомо Кеньятту и Кеннета Каунду, Кваме Нкруму и Джулиуса Ньерере. С некоторыми из них он был близко знаком: например, с Мозесом Гамой, принявшим мученическую смерть от рук палачей, или с Нельсоном Манделой, все еще томившимся в расистских застенках.

Среди всей этой живописной компании Сисеро особо выделял Рейли Табаку, который приходился племянником Мозесу Гаме и был рядом с ним в ту роковую ночь, когда южноафриканская полиция расправилась с дядей. Казалось, он унаследовал всю силу духа и бойцовские качества Мозеса Гамы, поэтому неудивительно, что сразу же заполнилась брешь, образовавшаяся после смерти Гамы. В свои тридцать лет Рейли уже занимал пост заместителя командующего «Умконто ве Сизве»,[1] военного крыла Южно-Африканского Национального Конгресса, и Джо Сисеро знал, что он неоднократно отличался как в боях, так и на советах АНК. У него было достаточно способностей, отваги и хладнокровия, чтобы стать одним из наиболее влиятельных людей во всей Африке.

Джо Сисеро явно предпочитал его белому испанскому аристократу, но в то же время понимал, что несмотря на все различие в происхождении и цвете кожи они были во многом похожи друг на друга. Жестокие и опасные люди, ни в грош не ставившие человеческую жизнь, в совершенстве овладевшие исскуством политической борьбы и закулисных интриг. Именно им должен был Джо Сисеро передать свои полномочия, и за это всей душой ненавидел их.

– Эта женщина, – тяжело проговорил он, – может представлять исключительную ценность, если удастся установить над ней контроль и полностью использовать ее возможности; однако маркиз объяснит вам это лучше меня. Он отвечает за операцию и досконально изучил все детали.

Улыбка моментально исчезла с губ Рамона Мачадо; в глазах промелькнула неприкрытая враждебность.

– Я бы предпочел, чтобы вы, товарищ директор, никогда не называли меня этим титулом, – холодно произнес он. – Даже в шутку.

Джо Сисеро уже давно обнаружил, что это был, пожалуй, единственный способ пробить непроницаемую броню испанца.

– Прошу меня извинить, товарищ. – Джо склонил голову в насмешливом раскаянии. – Надеюсь, что эта моя маленькая оплошность не помешает вам изложить суть дела.

Рамон Мачадо раскрыл бумажную папку, лежавшую перед ним на столе, но даже не заглянул в нее. Он знал наизусть каждое слово из того, что было там написано.

– Мы присвоили этой женщине кодовое имя «Красная Роза». Наши психиатры составили ее подробный психологический портрет. Исследования показали, что она представляет собой идеальный объект для умелой вербовки и может стать уникальным по своей важности агентом.

Рейли Табака внимательно слушал, чуть наклонившись вперед. Рамон отметил про себя, что он не прерывал его, не задавал вопросов; подобная сдержанность была ему по вкусу. Они еще не успели сработаться – это была только третья встреча – и все еще внимательно присматривались друг к другу.

– Красную Розу можно поставить перед сложной психологической дилеммой. Со стороны отца она принадлежит к правящему классу Южной Африки. Ее отец как раз завершает свое пребывание на посту посла этой страны в Великобритании и возвращается домой, чтобы возглавить национальную оборонную промышленность. Он обладает огромным состоянием в виде шахт, земельных угодий и банковского капитала; после Оппенгеймеров с их англо-американской компанией это, возможно, самая богатая и влиятельная семья в Южной Африке. Помимо всего прочего, ее отец имеет связи в наивысших сферах правящего расистского режима. Но самое важное состоит в том, что он обожает Красную Розу. Она может безо всяких усилий получить от него все, что ни пожелает. Включая возможность выхода на любой правительственный уровень и доступ к любой секретной информации, даже относящейся к его новой должности в корпорации по разработке и производству вооружений.

Рейли Табака кивнул. Он знал семью Кортни и не мог не согласиться с этим утверждением.

– Я знаком с матерью Красной Розы, но она на нашей стороне, – пробормотал он, и Рамон, в свою очередь, кивнул.

– Вот именно. Шаса Кортни развелся со своей женой Тарой семь лет тому назад. Она была соратницей вашего дяди, Мозеса Гамы, и участвовала в его нападении на расистский парламент, за что он и был арестован и впоследствии убит. К тому же она была любовницей Гамы и матерью его внебрачного сына. После провала операции Тара Кортни бежала из Южной Африки вместе с сыном Гамы. Сейчас она живет в Лондоне и активно сотрудничает с движением против апартеида. Является членом АНК, но из-за недостаточной компетентности и эмоциональной неустойчивости занимает невысокое положение в организации и выполняет только рядовые поручения. В настоящее время содержит явку здесь, в Лондоне, для людей из АНК, а также время от времени используется в качестве курьера или участвует в организации митингов и демонстраций. Однако главную ценность она представляет как источник влияния на Красную Розу.

– Ну, хорошо, – нетерпеливо кивнул Рейли. – Мне все это хорошо известно, особенно что касается ее отношений с моим дядей, но есть ли у нее в самом деле хоть какое-то влияние на свою дочь? На первый взгляд, Красная Роза целиком на стороне своего отца. Рамон снова кивнул.

– Да, в данный момент это так. Однако, помимо матери, есть еще один член семьи, придерживающийся радикальных взглядов: ее брат Майкл, который имеет гораздо большее влияние. Кроме того, имеются и другие способы.

– Какие же? – осведомился Табака.

– Ну, например, обольщение, – вставил Джо Сисеро. – Маркиз – прошу прощения – товарищ Мачадо уже начал работу в данном направлении. Обольщение – это одна из его многочисленных специальностей.

– Что ж, вы будете держать меня в курсе дел. – Рейли произнес это утвердительным тоном, но ни один из его собеседников не торопился отреагировать. Ибо хотя Рейли Табака и был функционером АНК и членом Компартии, он, в отличие от них, не являлся офицером советского КГБ. В то же время Джо Сисеро был в первую очередь именно генералом КГБ, правда, о присвоении ему звания генерал-полковника он узнал только месяц назад, как раз тогда, когда московские врачи обнаружили у него рак обоих легких. Джо Сисеро подозревал, что это повышение было связано лишь с предстоящим уходом в отставку; генеральская пенсия должна была вознаградить его за долгую и верную службу в рядах родного ведомства. Тем не менее, что бы там ни было, он работал на АНК только по заданию Родины, оставался ей всецело предан, и, значит, АНК получит только ту информацию, которая ему полагается.