Однако всеобщее ликование еще более усилилось, когда вслед за ним с крыла спрыгнула Изабелла; тут уже ослепительные белозубые африканские улыбки растянулись до ушей. Хотя в Чизоре она появлялась только наездами, по популярности здесь ей не было равных. Местные обитатели называли ее Квези, Утренняя Звезда.

– У меня есть для тебя свежие помидоры и латук, Квези, – заверил ее Лот, главный садовник лагеря. Сады и огороды в Чизоре удобрялись навозом буйволов и слонов; в результате здешние фрукты и овощи сделали бы честь любой сельскохозяйственной выставке. Ну а пристрастие Квези к салатам было известно всем.

– Я поставил твою палатку на самом краю лагеря, Квези, – сообщил ей Исаак, лагерный дворецкий. – Чтобы по утрам ты могла слушать пение птиц. Шеф-повар приготовил для тебя твой любимый чай руибос. – Чай, настоенный на травах с гор Мыса, был еще одной слабостью Изабеллы.

Тем временем Гарри откатил «Бичкрафт» в специальный ангар из прочной проволоки, чтобы львы и гиены за ночь не изгрызли ему шины. Носильщики разместили багаж в кузове открытого грузовика. Затем Гарри сел за руль «тойоты», и они затряслись по неровной дороге через лес, отделявший их от лагеря.

Позади был сезон дождей, земля вдоволь напилась влаги, и дичи было в изобилии. Песчаная тропа, по которой они ехали, была испещрена следами животных. Когда деревья вокруг кончились и перед ними открылась широкая прогалина, у противоположного края которой раскинулся лагерь, они увидели стада зебр и лоснящихся красно-коричневых антилоп импала, безмятежно пасущихся на серебристой зимней траве. Шон неукоснительно придерживался строжайшего правила: ни одного выстрела на расстоянии двух миль от лагеря. Впрочем, особых неудобств этот запрет никому не причинял, ибо Чизорские охотничьи угодья простирались более чем на десять тысяч квадратных километров.

Неподалеку от лагеря, в самом центре прогалины, образовалось небольшое озеро с мутной водой. Через некоторое время оно пересохнет, и стада животных покинут это место. Тогда Шон, в свою очередь, должен будет свертывать этот лагерь и следовать за ними вниз, к берегам озера Кариба, где у него также подготовлено место для лагеря.

Длинный ряд зеленых палаток был установлен на самой опушке леса, чтобы они не слишком бросались в глаза; за каждой палаткой пристроились душевая кабина и туалет над выгребной ямой. Обеденная палатка была окружена тростниковой изгородью. Вокруг лагерного костра стояли брезентовые шезлонги для отдыха гостей; огромные бревна горели день и ночь, не угасая ни на минуту. Все слуги носили свеженакрахмаленную униформу, а Исаак, как и подобает дворецкому, расхаживал с широкой малиновой лентой через плечо.

Передвижной генератор обеспечивал освещение лагеря и питал целую армаду холодильников и морозильных камер, размещавшихся в глинобитной кладовой. На тростниковой кухне колдовал шеф-повар, сотворяя изысканные блюда, способные удовлетворить вкусы любого гурмана. Здесь было представлено все, составляющее так называемую «лагерную кухню Хемингуэя». Разумеется, самое видное место занимали кубики льда и стройные ряды всевозможных бутылок в баре. К услугам гостей были пять различных сортов лучшего виски и три сорта солодового эля. Бутылка первосортного «Шабли Водезир» покоилась в серебряном ведерке со льдом. Для клиентов с более приземленными вкусами имелись все необходимые компоненты для приготовления «Пиммз-№ 1» и «Кровавой Мери». Бокалы были из чистого стюартского хрусталя. Клиенты, которые могли себе позволить столь дорогое развлечение, как сафари, не без основания полагали, что уж эти-то минимальные удобства им в любом случае должны быть предоставлены.

Служащие в униформе заблаговременно наполнили баки в индивидуальных душевых горячей водой. Пока гости смывали с себя пыль, они распаковали багаж и в каждой палатке приготовили для ее обитателя костюм для сафари.

Отдохнув и освежившись, вся семья собралась у лагерного костра; Шаса посмотрел на часы.

– Пожалуй, еще рановато для того, чтобы пропустить рюмашку?

– Чепуха, – заявил Гарри. – Отдыхать так отдыхать. – Он окликнул бармена и заказал напитки.

Сидя у костра, Изабелла с наслаждением потягивала холодное белое вино. В первый раз за два года она ощущала покой и умиротворенность; почему-то она подумала о Майкле. Пожалуй, только его и не хватало ей сейчас для полного счастья. Она смотрела, как прекрасные дикие животные бесконечной чередой спускаются к озеру на водопой, и рассеянно прислушивалась к разговору между отцом и Гарри.

Они обсуждали нынешнего клиента Шона, немецкого промышленника по имени Отто Хайдер.

– Он лет на двадцать старше Шона, но они нашли друг в друге родственную душу. Оба отчаянные авантюристы. Страшно представить, что они вдвоем вытворяют, – сообщил Шаса. – Чем сомнительнее и опаснее предприятие, тем большее удовольствие старина Отто получает. Он наотрез отказывается охотиться с кем-либо, кроме Шона.

– Я попросил Особый отдел предоставить мне о нем исчерпывающую информацию, – кивнул Гарри. Особым отделом он называл закрытое подразделение «Кортни Энтерпрайзиз», директор которого был подотчетен непосредственно самому Гарри. Это была своего рода его личная разведывательная служба. Она занималась всем – начиная от вопросов обеспечения безопасности компании и кончая промышленным шпионажем. – Отто Хайдер в самом деле прирожденный игрок. Одно перечисление того, чем он владеет, занимает четыре печатные страницы, но рискует он по-черному. Не думаю, что с нашей стороны было бы благоразумно с ним связываться, я имею в виду финансовые дела. Он слишком азартен. По моим подсчетам, он залез в долги по меньшей мере на три миллиарда марок.

– Согласен. – Шаса задумчиво покачал головой. – Парень он, конечно, интересный, но не для нас. Кстати, ты знаешь, что он возит с собой на сафари свой собственный банк крови на случай, если на него вдруг наступит слон или буйвол подденет его на рога?

– В первый раз слышу. – Гарри подался вперед в своем шезлонге.

– И какой крови – совсем юной и свежей, – улыбнулся Шаса. – Можно сказать, в ее естественной среде. К тому же сама себя переливает.

– И что все это значит? – Даже Изабелла была заинтригована.

– А то, что он возит с собой двух профессиональных медсестер. Две очаровательные блондинки, обеим нет и двадцати пяти, и, что самое интересное, у обеих группа крови АВ с положительным резусом. Так что в случае необходимости он может выкачать ее из одной из них, в то время как другая будет оказывать ему квалифицированную медицинскую помощь.

Гарри одобрительно хмыкнул.

– А если ему даже и не понадобится кровь, такие штучки на сафари в любом случае пригодятся. Просто переливание будет проводиться в обратном направлении.

– Какой же ты пошляк, Гарри, – улыбнулась Изабелла.

– Я! Если уж кто и пошляк, так это старина Отто. А знаешь, я, пожалуй, передумал. Возможно, имеет смысл установить с ним деловые контакты. Подобная предусмотрительность характеризует его с самой лучшей стороны.

– Забудь об этом. Во-первых, завтра утром Отто покидает нас вместе со своими медсестрами. Во-вторых, завтра во второй половине дня прибывает клиент, в котором мы на самом деле заинтересованы. Шон высадит Отто в Солсбери и вернется с новым клиентом… – Шаса оборвал свою речь на полуслове и, заслонившись ладонью от солнца, стал вглядываться в даль через широкую прогалину, на краю которой стоял лагерь.

– Кажется, я слышу машину Шона. Ага, вот и он. Крохотный силуэт охотничьего грузовичка выскочил из леса примерно в миле от них, с противоположной стороны поляны.

– Мистер Шон, видно, очень спешит.

Вскоре отдаленный звук мотора превратился в грозный рев. В тихое вечернее небо поднялся высокий столб пыли. Животные, скопившиеся у водопоя, в панике устремились к опушке леса.

Машина, открытая «тойота», быстро приближалась, и они уже могли разглядеть тех, кто в ней сидел. Кузов и кабина «тойоты» были сняты, а ветровое стекло лежало прямо на капоте. На высоком заднем сиденье подпрыгивали четверо пассажиров, два чернокожих следопыта Шона в комбинезонах цвета хаки и две белые женщины. Изабелла решила, что это и есть те самые немецкие медсестры, ибо они полностью соответствовали описанию – молодые симпатичные блондинки.