Через несколько молчаливых часов пути Мирра выбилась из сил, оцарапала до крови все руки и ноги о коряги и ветки деревьев, которые так и норовили её зацепить своими колючими лапами. Внезапно Ягги остановилась и прислушалась. В глуши леса послышался топот копыт, и мимо них пронеслось стадо кентавров, сметая на пути сухие деревья. Один из них резко остановился перед ними и молниеносным движением приставил стрелу натянутого лука к шее Ягги:

– Покажи свои глаза, тварь! – зло выкрикнул он.

Мирра не растерялась и выхватила свой лук из-за плеча и прицелилась:

– Не смей трогать её! – выпалила она, сама поразившись своей дерзости.

Ягги медленно скинула свой черный капюшон и посмотрела на кентавра своими разноцветными глазами.

– Моя госпожа, простите за дерзость! – кентавр опустился на одно и колено, – в Лесу Нави появились странные существа, скрывающие свои красные глаза за черными балахонами… как у вас. Они охотятся за нами, моя владычица! В Лесу уже были замечены измененные наши сородичи. Мы чувствуем, что в них нет живой плоти, но какая-то сила заставляет их двигаться и существовать. Они охотятся, госпожа! Возможно за…

– Видимо за нами. Встань и спрячь своё племя в степях у северных гор. Ваше время скоро придет, и мы встретимся вновь. Но мир Нави теперь будет закрыт для вас. Возможно навеки.

– Yauh, я должен вас предупредить! Они подчинили нерожденных.

За горизонт заходило фиолетовое солнце Нави.

– Ягги, кто такие нерожденные? – они стояли у длинного хлипкого моста через реку. Ягги чистила свои кожаные сапожки от налипшей речной грязи каким-то кривым сучком и молчала.

– Понимаешь… – начала она, – Это души нерожденных детей. Они страшны тем, что эти изуродованные создания не знают ни жизни, ни смерти. В их подсознании нет памяти ни о чем живом, ни о любви, ни о сострадании – они помнят только боль, с которой они ушли из мира живых, так и не увидев его. Поэтому от них не знаешь чего ожидать. И то, что они стали на сторону нынешнего проявления зла, это усложняет, мягко говоря, наш путь… – Ягги грустно задумалась и откинула грязный сучок, – Мне жаль их… Они ведь, не виноваты ни в чём. Они всего лишь брошенные одинокие дети… Я всегда обходила их стороной, прощала им все шалости в этом мире… – вздохнув, она взяла свой посох и шагнула на мостик, – На том берегу отдохнем.

Порыв ветра закачал непрочную переправу через небольшую мутную, заболоченную во многих местах, речушку. Ягги предупредила, что водяные препятствия мира Нави очень опасны, ибо могут служить порталом в нижние миры Нави, откуда уже не выйти никому. В лучшем случае можно попасть в неконтролируемый портал и тебя выбросит в мир Яви, но куда именно, неизвестно. На том берегу тревожно захлопали крылья. Мирра не могла никак взять себя в руки, её била мелкая дрожь от ощущения неясной опасности. Она жаждала солнца и живого света. Но впереди еще было неопределенное количество шагов и вёрст по темному миру Нави.

Мостик шатался под ногами, грозясь скинуть с себя как норовистая дикая лошадь. Когда осталось до противоположного берега несколько шагов, Мирра обернулась и увидела, как с того берега на мостик медленно заползали какие-то белые существа, с костлявыми узловатыми конечностями, впалыми животами и выступающими ребрами. Они передвигались больше на четвереньках, и, казалось, были размером со среднюю собаку. Девушка застыла от ужаса, хотя до берега оставалось пару шагов. Жуткие создания подняли на неё свои выпученные огромные голубые глаза и, зашипев маленькими беззубыми пастями, рывками ринулись к ней. Сильный рывок за шиворот отбросил Мирру назад, и она увидела как Ягги, выхватив из-под своего плаща меч, моментально перерубила веревки моста. Белесые твари, так и не успев добежать до них, рухнули в темные воды реки, которые с зеленой вспышкой поглотили их без следа. На противоположном тёмном берегу послышался детский плач их собратьев, раздирающий душу.

– Нерожденные… – вздрогнула Мирра, вся перемазанная грязью. Ягги хмуро кивнула.

Они разбили небольшой ночлег возле ветхого дуба в три обхвата, на ветвях которого, покачиваясь как на тонких паутинках, туманно сверкали огни.

– Это Древо Долголетия, одно из немногих, которые выжили в этих местах, – ведьма аккуратно струсила посохом с дерева десяток огоньков, укутанных в коконы паутины, и разложила их горкой, – в мире Нави нет огня, поэтому приходится пользоваться порой вот такими средствами, – объяснила она, заметив вопросительный взгляд Мирры.

– А как же огонь перерождения? Я же видела его и чувствовала его обжигающий жар! Неужели это было просто видение? – удивилась девушка.

– Нет, Мирра, это был настоящий огонь, но мы разожгли его на моей поляне, где стоит моя избушка – сторожевая башня между мирами. А это считается пограничной территорией.

Ведьма достала из заплечной сумки две тонкие высокие бутылочки с красной жидкостью, в которой плавали ягоды калины:

– Выпей это, дорогая, это даст тебе силы на дальнейший путь и согреет душу и тело. Зима пришла и в этот мир, – она медленно выпила свою бутылочку и села, опёршись о ствол Древа Долголетия, разглядывая туманные звёзды призрачного мира.

– Ягги, скажи, сюда попадают ВСЕ души умерших? Я тоже сюда попаду когда-нибудь? – Мирра почувствовала, как от снадобья с калиной разлилось тепло от груди к ногам, рукам, вплоть до кончиков пальцев. Она села напротив ведьмы, положила свой лук на колени и скрестила ноги.

– Никто не знает, каков будет наш путь после смертной жизни. Возможно, твоя душа застрянет меж миров, и тогда наверняка ты окажешься здесь. Есть души, которые попадают в мир Прави – самый верхний из миров. Души могут и перерождаться в других существ, даже не успев попасть в другие миры. Всё зависит от твоих поступков, мыслей, деяний и… от воли богов, – подмигнула Ягги.

– Кто ты, Ягги?

– Ты ведь слышала много моих имен и титулов, и, несмотря на это, я всего лишь существо, которое может любить и ненавидеть, чувствовать боль и испытывать радость. Многие называют меня бессмертной.… Но ведь любое существо может считаться бессмертным, пока живет память о нём в пространстве наших миров, – в разноцветных глазах ведьмы горел колдовской огонь, которого Мирра не замечала до этого.

– Ягги, ты как-то обмолвилась, что знаешь обо мне больше, чем даже помню я сама, – спросила Мирра, которую этот вопрос терзал с самого первого дня их знакомства.

Ягги долго и пристально посмотрела на неё своими особенными глазами, и, слегка наклонив голову, отбросив лёгким движением свою рыжую косу за плечо, усмехнулась:

– Судьба такая лукавая штука… Мы с тобой обе потомки существ из мифических миров. Причем, ты родом из мира, где мой родной мир считается выдумкой, мифом. И наоборот, твой мир – это всего лишь сказка для меня, – заметив, что девушка заблудилась в понимании сущности их родных обителей, ведьма продолжила, – Ты дитя Терры, Мирра. Проводник забрал тебя оттуда, тем самым он спас тебя и подарил новую жизнь здесь. Девятнадцать лет назад по нашему солнцу и намного больше по солнцу Терры, он наткнулся в своих странствиях на твой родной мир, который был на тот момент весь в огне. Бушевала война, которая охватила всё живое. Veles не имеет права вмешиваться в ход событий миров, но он может спасти жизни, которые посчитает нужными. Проводник вынес тебя из-под обломков почти разрушенного дома, распластавшегося на берегу великой реки. Тяжелые железные исполины с чёрными крестами ровняли с землёй всё вокруг, земля покрылась глубокими ранами и шрамами, но люди вашего мира не отступили, ни шагу назад. Это было страшное время, даже для проводника. Он принес тебя ко мне маленьким, перепачканным пеплом и кровью, младенцем. Он никогда не проводил еще через миры таких малышей, и не думал даже, что ты выживешь. Мы отправили тебя в Храм, но вот судьба опять свела нас вместе, когда теперь уже в нашем мире зародилось зло.