— Ну-ка немедленно приляг! — безапелляционным тоном приказала Ирка. — Юрий, встань, пожалуйста!

Смирнов поднялся, и они уложили меня на койку, прикрыв одеялом.

— У тебя голова не болит? Не знобит? Ноги как твои? — засыпала меня вопросами Ирка.

— Да прошли уже ноги давным-давно! — отмахнулся я. — Ничего не болит и не знобит. Успокойся ты! Полежу немножко, и все будет отлично!

— Смотри у меня! Тебе ведь недавно операцию на голову делали! Даром своим поменьше пользуйся. А то, как ни посмотрю, ты после этого все виски трешь. Получишь инсульт такими темпами!

— Очень страшно! — фыркнул я. — Не ты ли говорила когда-то, что курильщики и здоровые люди заканчивают жизнь одинаково — смертью?

— Не помню такого! — покачала головой Ирка.

— Неправильная у тебя, Сергей, философия, — сказал Смирнов. — Если так посмотреть, то все жизнь одинаково заканчивают! Что с того-то?

— Вот-вот! — Я вытащил руку из-под одеяла и поднял указательный палец. — Мы все умрем! Нас всех ждет чертова тьма!

— Если верить, что ты послан в этот мир лишь для того, чтобы сдохнуть, то жизнь от этого ни красивее, ни легче не станет!

— Ты, я смотрю, Юра, стал в вопросах веры разбираться! — состроил я многозначительную мину. — Я убил целый народ. Наверное, это и есть та цель, с которой меня сюда послали! Только вот незадача — цель-то, выходит, совсем не благая. Заповеди нарушает!

— Так было надо! — в очередной раз начал свою песню Смирнов. — Вера должна помогать в критических ситуациях, а не приводить в тупик. Если бы во время войны солдаты долго размышляли над заповедями, то их попросту смели бы враги. Когда за тобой стоит твой народ, то ты прав, даже когда идешь таким жестоким путем!

— Попадут ли эти солдаты в рай? — хмуро спросил я.

— Если бы эти солдаты не стали убивать врагов и отдали свою землю — точно бы отправились в ад! — сказал агент. — Помолятся, исповедаются и будут в раю. В христианстве самая замечательная вещь — это то, что все свои грехи не кровью, а таинством покаяния смываешь. Довольно легко.

— Но ты не отрицаешь, что главную задачу я уже выполнил, значит, спокойно могу идти на покой? — подколол агента я.

— Ты еще можешь сделать намного больше! И поверь, за свои новые подвиги тебе навряд ли придется краснеть.

— Ты о цели нашей миссии? — иносказательно спросил я, бросив быстрый взгляд на Ирку.

— Да, о ней, — не стал отрицать Смирнов.

— Ладно, закрыли тему! — вздохнул я. — А то мы так до утра будем друг над другом подшучивать да в философские дебри забираться все глубже!

— Хорошо, — пожал плечами агент. — Только беречь себя все равно необходимо. И не спорь больше по этому поводу ни со мной, ни с девушкой своей!

— Ты вроде говорил, что собираешься сказать нам еще о каких-то вещах! — напомнил я Смирнову, стараясь увести разговор подальше от моего здоровья.

— Да. — Агент выдержал небольшую паузу. — Пришла радиограмма с девятой станции. В последних новостях сообщается, что ЗЕФ эвакуирует все население с планеты Ника. Говорят, что планета через неделю превратится в удушающий ад.

— Ничего себе, — удивленно приоткрыл рот я. — Там и так-то довольно жарко было. Из-за чего повышается температура?

— Цепь вулканов на экваторе планеты скоро активизируется. На планету сначала обрушатся землетрясения, потом станет разламываться кора на стыках тектонических плит, из вулканов и разломов хлынет магма. В атмосферу поднимется пепел. В общем, Нике настанет конец.

— Ужасные новости, — поджал губы я. — Там ведь столько горнодобывающих предприятий! Верфи, заводы…

— Да, — кивнул Смирнов. — Вся система встанет!

— Неприятности поодиночке не ходят, — вспомнил я старую поговорку. — На ЗЕФ за этот год свалилось немало…

— В Федерации вообще сейчас неспокойно, — согласился агент. — Скоро ее совсем залихорадит. Руснак делал правильные прогнозы.

Я промолчал. Новости испортили мне настроение. Что же теперь будет? Главные объекты ЗЕФ пребывают в плачевном состоянии. Нику вот-вот зальет потоками лавы. На Заре до сих пор не могут наладить производство топлива, да и космолетов там погибло немало. Чтобы восстановить оборону системы, потребуется не меньше года или даже двух. Рай уже давно обрел независимость, уйдя из-под крыла Федерации. Марс тоже собирается отделяться. Что остается? Полушка? Но оттуда после катастрофы на атомной станции вообще не поступает никаких вестей. О пользе планеты, приобретенной у АС, остается только гадать. К тому же там погиб Пашка, а если вспомнить его последние письма, то становится ясно, что на Полушке, кроме проблем, мало что можно найти.

Да и на Земле у ЗЕФ теперь проблемы. Люди бастуют, требуя правды про овров. Несколько городов и сел выжжены оружием рыночников из-за того, что американцы уничтожали базы инопланетян, находившиеся под ними.

В общем, сплошные сложности.

— Может, вы чаю хотите, мальчики? — спросила Ирка.

— Лучше кофе, — сказал Смирнов.

— И мне, — улыбнулся я. — Без сахара только. Черный.

Вечером того же дня я мрачно сидел в своей каюте и не знал, чем заняться.

Ирка уже спала, а ко мне сон все не шел. Тревоги и страхи, навязчивые голоса овров так никуда и не пропали. После сегодняшнего видения и известий о грядущих бедствиях они стали объемнее и ярче. Чем меньше у меня было дел, тем чаще я думал о своих былых ошибках.

Что-то нужно было с этим делать.

Я попробовал занять мозг какой-нибудь творческой деятельностью. Пусть это будет, например, стихосложение. Пашка же выдумывал стихи! Почему я не могу?

Вот возьму сейчас и придумаю что-нибудь лиричное и тонкое!

Получившееся стихотворение никак нельзя было назвать романтичным. Снова я пришел к оврам и своей миссии.

И тут меня осенило.

Чтобы что-то забыть, надо выпустить это из головы, перелить в какой-то другой сосуд. А сделать это я сейчас мог лишь одним способом.

И я решил подробно описать все то, что произошло со мной и в итоге спровоцировало гибель целой цивилизации. Пусть история по большому счету еще не была окончена, но жизнь это и есть забавная история, которая обрывается однажды на самом интересном месте.

К тому же у меня существовали уже кое-какие разрозненные записи в разные периоды жизни. Кое-что хранилось в Интернете, защищенное паролем. Можно будет переработать и дополнить уже существующий текст.

Я положил на колени портативный терминал бортового сервисного компьютера. В Интернет зайти сейчас возможности не было. Космолет шел через подпространство, и для связи с внешним миром применялась подсвязь. А подсвязь чересчур медленна на межзвездных расстояниях, и послания по ней доставляются в виде радиограмм.

Поэтому я просто вызвал текстовый редактор и начал писать:

Через час в каюту постучал Смирнов. Ирка тревожно шевельнулась во сне, затем повернулась на другой бок. Перед тем как открыть дверь, я поспешно убрал с матрицы компьютера свои сочинения. Не хватало еще, чтоб агент меня тут на смех поднял!

— Чем занимаешься, Сергей? — с порога спросил Смирнов.

— Потише, Ирка спит, — негромко попросил я. — Если что-то важное — давай к тебе в каюту зайдем!