— Подожди, дай мне совершить ритуал. — прервал её Солум.

— Хочешь тайком отключить барьер? Нет уж.

— Хорошо, не доверяешь мне, дай старосте или любому другому жителю. Или ты, дура моя, умереть вздумала? У тебя уже вены вздулись! Я понимаю — ты жрица. Потому ты можешь вернуть некоторое количество жизненной энергии в храме ночи. Но если ты продолжишь, просто умрёшь, попутно открыв барьер для твоих неживых друзей.

— Дура твоя? — кокетливо произнесла Руба. — Влюбился что ли? Даже при моём состоянии? А ты молодец!

Солум решил промолчать, не дав девушке перевести разговор. На что жрица только скривилась.

— Я не могу… Я не позволю, чтобы кто-то из невинных отдавал свою жизнь на поддержку барьера. Это недопустимо! Я не прощу себя…

— Тогда…

— Тебе я не доверяю! И кроме того, ты не сделал ничего, за что тебя можно было бы считать злодеем. Ты также для меня невинен, хоть и подозрителен. Твою жизнь я тоже не отдам.

— Не надо её отдавать, просто раздели… — смотря на неумолимое личико Рубы, Солум понял, что продолжать бесполезно. — Так, ладно, другой вопрос, почему ты не установила барьер попроще? Кровавый барьер способен сдержать целую армию, для малочисленных сильфов он слишком силён.

Девушка потускнела и опустила голову.

— Да я бы с радостью, только я не знаю других.

Алхимик удивился, но опустил это, сейчас у него другие цели.

— Тогда давай я поставлю барьер, просто помоги мне с материалами.

— Исключено. Я не могу рисковать людьми. Если по своему незнанию я подвергну кого-то опасности, я не прощу себя. — повторила она вновь. — А теперь, алхимик, жди.

Поставив точку в диалоге, Руба подошла к столбу. Она положила свою руку на руну. Столб отреагировал, почуяв кровь хозяйки, и засветился красным. Руба начала произносить странное заклятие на древнем языке элементалей. Вскоре из руны вылезли шипы, они пронзили руку девушки насквозь и начали жадно поглощать содержимое. С каждой секундой Руба становилась бледнее и бледнее. Так продолжалось пока руна не насытилась. Когда это случилось, девушка почуяла сильное изнеможение и с бледным лицом упала на пол. Солум никак не мог помешать ритуалу. Без разрешения хозяйки, руна не будет пить кровь чужака. Потому мешать самонадеянной барышне не было смысла если, конечно, он не желал ей смерти.

— Такой сильный эффект, после одной руны. Как ты умудришься накормить все двадцать три? Ты обессилена!

— И без тебя знаю.

Жрица, желая продемонстрировать свою гордость и стойкость, встала. Её ноги тряслись, казалось, что без опоры она не продержится и минуты. Солум не стал церемониться. Он просто подошёл к дрожащей девушке и поднял её на руки.

— Даже сопротивляться не будешь? — удивился Солум.

— А зачем? Если я пойду сама, мы вернёмся к утру, но раз ты предложил помощь, нет смысла отказываться?

— Мне… казалось, что… ты мне не… доверяешь. — тяжело задышал Солум.

— Я просто не хочу, чтобы кто-то пострадал. Сейчас ты никому не навредишь. И убивать меня ты тоже не станешь, иначе уже убил бы.

— Ты отправилась сюда… со мной… не думая… что обессилишь, верно?

— Да. Пожалуй, я немного ошиблась. Будем считать, что ты прошёл маленький тест. И… алхимик, почему ты так стонешь, и какого чёрта меня так качает?! Это я тут обессилила, а не ты.

— Да… просто кто-то… много кушает. — сказал он, совершая последние попытки казаться мужественным.

— Или, возможно, кто-то очень хилый хам. Я вешу килограмм сорок! — негодовала девушка.

Солум не стал отвечать. Если бы он мог, то усмехнулся бы, однако тело отдавало все силы на более необходимые вещи. Обычно всю тяжёлую работу выполняет Нерона, Солум настолько привык к такому образу жизни, что совершенно непонимал пределы своего тела. Иначе он бы не отважился взять настолько тяжелый для него груз, а сейчас отступать было уже поздно. Пока его мышцы бились в конвульсиях, алхимик изредка слышал наставления жрицы, которая показывала ему путь к дому. Под конец ему действительно стало казаться, что его ведёт чужеземный голос, с другой стороны мироздания.

— Здесь. — раздался всевышний голос возле ничем не примечательного дома.

Алхимик счастливо выдохнул и посмотрел на дверь. В голове была лишь одна мысль: «только бы от себя». Собрав последние силы, он поднял тяжёлую ногу и слегка пнул дверь. На его счастье, она открылась.

— Дальняя кровать, в углу. — произнесла Руба, посмотрев на скудную комнату.

— Иду.

Солум решил довести дело до конца, он донёс девушку до постели, резко отпустив руки прямо над ней.

— Мог бы положить и помягче.

— Мне показалось, что тебе нравится порхать.

— Твоя кровать напротив. Пусть ночь тебе дарует покой. — отрезала Руба, устав от постоянных шуток.

Солум перестал слышать её, его дрожащие руки пытались нащупать малую колбу с зельем регенерации, что висела на поясе. Наконец ему удалось обнаружить цель, потратив несколько минут на открытие кармана, он достал колбу, каким-то чудом её откупорил и выпил содержимое. Обычно он не любил напрасно тратить зелья, но никто не знает, что он переживёт завтра. Необходимо быть максимально готовым к неожиданностям, тем более что зелье регенерации действует со временем, набирая свой предел в течение нескольких часов.

Завершив своё нехитрое дело, Солум расслабленно посмотрел на девушку, которая уже успела уснуть. Смотря на неё, у алхимика пробежала мысль. «Руба так похожа характером на неё». Солум невольно почувствовал себя блаженно, казалось, что рядом с ней он возвращается в детство. От этой мысли его ещё больше разморило и вскоре он отправился в царство снов…

Молодой мальчишка передвигается по скудным торговым рядам, пытаясь высмотреть кого-то или может что-то. Его глаза бегают с одного ларька на другой, иногда мальчик всматривался в даль. Создавалось стойкое ощущение, что он кого-то ждёт. Прохожие не обращали никого внимание на голодного, не очень опрятного ребёнка. В Джизроусе многие голодают и людям нет совершенно никакого дела до чужих отпрысков. Если мальчик ещё цел, то ему очень повезло.

— Привет, ты меня долго ждал? Не замёрз? — произнесла милая девочка, которая, словно из ниоткуда, возникла прямо позади мальчика. И это при том, что он осматривался не более половины минуты назад.

— Как я могу замёрзнуть, я же сильный! — возмутился мальчишка.

— И то верно, сильный. — девочка захихикала. — Тогда вот возьми, съешь буханку, чтобы стать ещё сильнее! — неизвестно откуда, девочка вытащила буханку хлеба, а затем протянула её мальчику.

— Нет, я не могу! Ты и так вечно помогаешь мне. Вам в приюте редко выдают положенный рацион и я не хочу, чтобы ты голодала. — казалось, что мальчик сейчас расплачется.

— Вы с отцом ничего не кушаете. Я же знаю, что все средства уходят на лечение твоей матери. Голубая оспа — очень страшно. Ну а я… — девочка ехидно улыбнулась, а затем вплотную подошла к мальчику, немного наклонилась и шепнула на ухо. — Ну а я, если что, украду. Мне не привыкать.

Мальчик сильно засмущался, на что девочка лишь громко рассмеялась и вложила ему в руки буханку.

— Ладно, не смущайся ты так. Лучше скажи, как твоя мать?

Мальчик погрустнел.

— Ей всё хуже, алхимики задрали непосильные суммы. Боюсь мы не успеем купить лекарства. На отце уже лица нет.

— Не переживай, у меня идея. Я недавно видела лавку одного алхимика, там было то самое лекарство. Я думаю, что смогу стащить одно.

— Не надо! Если он тебя поймает, то убьёт, или может даже обратит в…

Девочка положила палец ему на губы, делая недвусмысленный намёк, что надо помолчать.

— Не переживай. Ты же сам станешь алхимиком, правда? Они не все такие злые, раз ты будешь алхимиком, то будущее будет ясным.

— Да, я стану алхимиком, только мать спасти уже не успею. — расстроенно пробормотал мальчик.

— Тогда слушай. Я возьму одно лекарство, меня точно не заметят. А даже если ошибусь, я под покровительством детского дома госпожи Миллианы, жены одного из верховных алхимиков. Не переживай, меня точно не убьют. Просто позволь мне тебе помочь.