— Ладно, уговорила, но старосту я больше не желаю беспокоить. Пойду в нашу лачугу. Там и отдохну.

— Как знаешь. — не заинтересованно ответила жрица и отправилась по своим делам.

Солум некоторое время смотрел ей вслед, прочёсывая свои воспоминания. Он никак не мог понять, всегда ли эта девушка была настолько строгой или же на нём сказывается ещё не вылеченная контузия. Ничего толкового не надумав, алхимик отправился в свою лачугу.

В лачуге ничего не изменилось. Всё тот же дряхлый потолок, скудная мебель и скрипучий пол. Да и что могло поменяться за пару дней. Не сильно продолжая акцентировать внимание на обстановке, Солум подошёл к кровати Рубы и попытался отодвинуть её. Однако раны дали о себе знать и сколько бы Солум ни упрямился, он чувствовал только острую, ноющую боль. Вскоре он и вовсе упал на пол от истощения. Когда силы стали возвращаться к нему, Солум заглянул под кровать, желая вновь посмотреть на тот подозрительный люк. На его лице тут же отобразилась улыбчивая гримаса. Люка не было, как и новых досок, что бросились в глаза алхимика в начале. Потуги оказались бесполезными…

Солум краем глаза осмотрел остальную комнату. Возможно, люк был не под кроватью и ранее ему показалось. Однако, всё оказалось тщетным. Безумно посмеявшись, он встал с пола и, медленно перебирая ногами, дошёл до своей кровати.

--

— Виновен, смерть! — раздался тяжкий вопль палача.

Палач, с помощью ножа, нанёс один быстрый удар в шею преступника. Послышался хруст позвонков и ликование толпы. Мужчина даже не успел крикнуть, как уже лежал на холодном помосте, без возможности когда-либо встать вновь. И это была милосердная казнь, без мучений. Ведь этот человек был пойман на карманных кражах. Но на самом деле ему очень не повезло. Если бы его поймали за пару дней до сегодняшнего мероприятия или же сразу после него, то он отделался бы максимум потерей пальца. Но кровожадная толпа хотела крови и алхимики давали её. Сегодня выживут только те, кто мил господам Джизроуса.

— Выводите следующего.

Вывели следующую жертву- женщину около сорока лет. Палач оглашает приговор:

— Анна Бокен. Эта женщина посмела оскорбить честь нашего основателя Рорука Фон Гирнагуара. Имеются свидетели. Виновна, смерть через кровавого орла.

Услышав приговор, женщина разрыдалась. Однако крики от её боли и скорби прекрикивала всё та же радостная толпа зевак. Палач привязал девушку к заранее поставленной штанге. Как бы женщина ни сопротивлялась, она не могла отсрочить казнь ни на мгновение. Палач взял тот же нож что и ранее и разрезал спину жертвы попёрек. Женщина закричала нечеловеческим голосом. Палач, как единственный, кто слышал этот вопль, старался сохранять хладнокровие. Если он проявит жалость, то женщина лишь дольше будет мучиться. Он хладнокровно достал и провернул рёбра женщины так, чтобы они смотрели в разные стороны, напоминая крылья орла. А после, просто оставил её в таком положении. К счастью дамы, она потеряла сознание, и не испытывает полных ощущений от кровавого орла.

— Следующий…

Один человек шёл за другим. Кого-то убивали на месте другим, в редких случаях, отрезали части тела. Самых молодых и сильных оставляли в живых для последующей мутации в эльфов.

Солум внимательно следил за каждой последующей жертвой, но как только видел её облик, сразу терял интерес. Он ждал кого-то особенного для себя. И каждый раз, когда это была не она, радовался, но после страх нарастал сильнее. Ведь чем меньше осталось людей, тем скорее придёт её очередь. И когда пришло это время, сердце Солума забилось быстрее, а на лице проступили горькие слёзы.

— Следующий…

Палач как и прежде огласил имя жертвы, лишь мельком посмотрев на неё. На сцену вышла девочка. Её глаза были закрыты, но лицо отражало испытываемые ею растерянность и страх. Однако она, приняв свою участь, трясущимися ногами самостоятельно вышла на помост. Хотя других часто тащили силком.

— Нерона из Джизроуса. Воспитанница детского дома госпожи Миллианы. Поймана на краже у господина Фольца. Достопочтенный алхимик заметил её, когда она пыталась стащить дорогое лекарство от чумы. Виновна! Однако, по просьбе леди Миллианы, её наказание снижено. Девочка должна выколоть себе глаз. Сама! Если откажется, смертная казнь. Исполнить немедленно!

Услышав приговор, Нерона резко открыла глаза. Девочка уже похоронила себя. Она готовилась умереть и вот, ей дали шанс жить.

Палач почтительно передал Нероне свой любимый нож.

— Левый или правый? — с небольшой дрожью в голосе, спросила девочка.

— Какой хочешь. — ответил палач, но затем сочувственно продолжил. — Я бы посоветовал левый, правый глаз важнее, мне так кажется. Но, решать тебе.

Нерона кивнула и, зажмурив глаза, вонзила лезвие на несколько сантиметров в левую глазницу. Небольшой ручеёк крови полился по лезвию. Девочка не издала и звука. Однако где-то там в толпе стоял один мальчик и, пока вся толпа смеялась, продолжал беспомощно плакать, взвалив всё вину на себя.

Вик стоял под проливным дождём возле дома Солума. Ему было неловко заходить, потому как он чувствовал вину в травмах алхимика и пропаже его подопечной.

«Если бы я пошёл с ними, они бы не пострадали. Я же видел, как они ушли в лес, почему я проигнорировал это?». Подобные мысли занимали всю голову старика с тех самых пор, как он узнал о трагедии.

Наконец набравшись смелости, Вик постучал в дверь. Ответа не последовало. Вик, терпеливо подождал несколько минут и вновь громко постучал.

«А вдруг он спит?» родилось в голове Вика. Ему вдруг стало неловко. Охотник уже решил, что зайдёт позже но, сделав несколько шагов, остановился.

«Вдруг он не спит, а ему стало плохо и если я сейчас уйду случиться неладное». Вик испугался и с грохотом ворвался в дом. Он настолько распереживался, что даже сбил себе дыхание.

— Ты что, приведение увидел? Или может склероз достал и ты эту развалину с сортиром перепутал? — удивлённо развернулся Солум, сидя за столом.

— А? — замешкался старый охотник. — У тебя всё хорошо?

— Я почти весь день проспал, потому ут… просто зелье меня почти исцелило. Я пока, разве что, мешки таскать не могу. — Солум почесал затылок. — Хотя мог ли я таскать их раньше? Не уверен… — Солум развернулся обратно к столу и продолжил свои дела.

— Слава Архею! Я рад, что с тобой всё хорошо. — Вик осторожно подошёл к Солуму и посмотрел на стол, там были очищены и измельчены некоторые растения. — Это же ромашка, ландыш, одуванчик и, кажется, крапива. Те самые травы, которые я тогда принёс тебе в лесу.

— Ты прав. Это всё, что у меня осталось после боя с сильфами.

— Ты из них делаешь какое-то зелье? Хотя больше похоже на успокоительный чай.

— Молодец, ты сегодня в ударе. — съязвил Солум.

— То есть ты чай готовишь?

— Ты знаешь Калеба? Семилетний мальчик. — начал объяснять Солум. — У него бессонница после смерти матери. Этот пройдоха отчитал Рубу, когда она меня грубо поприветствовала. Это мелочь, но мне захотелось помочь ему. А с таким чаем он быстро восстановит сон.

Вик с доброй улыбкой посмотрел на алхимика, в его взгляде так и читалась фраза:

«Ты ведь с самого начала это запланировал? А я знал, ты неплохой человек».

Но в то же время, он стал ещё больше чувствовать вину за то, что не последовал за ним и допустил нападение и, возможно, даже гибель Нероны. Вик чувствовал, как Солум к ней привязан. И даже сейчас, Солум казался немного бледным, хотя и говорит, что здоров. Это наверняка последствия стресса.

— Солум, завтра я отправлюсь с тобой в лес. Мы найдём её, обещаю.

— Скорее всего мы найдём лишь тело и отправлюсь я сразу после того, как закончу с чаем.

— Хорошо, тогда я подожду тебя здесь.

— Спасибо. — искренне ответил беспомощный Солум.

Стоило им договорить, как снаружи стали раздаваться крики наёмников. В доме сложно было их разобрать, но нарастающий темп криков давал понять, что что-то произошло. Солум с Виком переглянулись и выбежали на улицу.