Школа одновременно пугает и впечатляет. Она, должно быть, для студентов с личными телохранителями и шетландскими пони[7], а не тех, кто покупает большую часть гардероба в универмаге.

Хотя я видела кафетерий во время школьной экскурсии, всё равно встала как вкопанная. В старой школе я завтракала в переоборудованном спортзале, отдающем запахом отбеливателя и бандажа. Ну, знаете, длинные столы с заранее прикреплёнными скамьями, бумажные стаканчики и пластиковые трубочки. За кассами дамы с сеточками на голове, которые могли предложить вам замороженную пиццу, замороженную картошку фри и замороженное филе, а стойки с газированной водой и торговые автоматы обеспечивали остальную часть моего так называемого питания.

Но здесь кафетерий больше напоминает ресторан.

В отличие от исторической пышности коридора комната стильная и современная. Круглые столики из берёзы и растения в подвесных корзинах. Стены апельсиново-лаймового цвета. Элегантный француз в белом шеф-поварском колпаке подаёт множество различной еды, выглядящей подозрительно свежей. На выбор несколько видов напитков в бутылках, но не кола с высоким содержанием сахара и кофеина, а соки и дюжина разновидностей минеральной воды. Есть даже отдельный столик для кофе. Кофе. Я знаю в «Клермонте» парочку маньяков, которые убили бы за возможность пить кофе в школе.

Кафетерий уже заполнен студентами. Ребята болтают с друзьями под крики поваров и грохот посуды (настоящего фарфора, не пластмассового). Останавливаюсь в дверном проёме. Ученики проносятся мимо, расходясь во все стороны. Моя грудь сжимается. Я должна найти столик или сначала взять завтрак? И как мне сделать заказ, когда меню на чёртовом французском?

Кто-то выкрикивает моё имя, и я вздрагиваю. О, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста...

В толпе я замечаю руку с пятью кольцами, махающую мне с другого конца зала. Мередит указывает на свободный стул, и я иду к ней, испытывая благодарность и почти болезненное облегчение.

— Я подумывала постучать тебе и пойти на завтрак вместе, но решила, а вдруг ты лежебока. — Мередит морщит брови от беспокойства. — Прости, надо было постучать. Ты выглядела такой растерянной.

— Спасибо, что заняла место.

Кладу вещи и сажусь на стул. За столом ещё двое. Как было обещано вчера ночью, это ребята с фотографии на зеркале. Я снова нервничаю и поправляю рюкзак у ног.

— Это Анна, я вам о ней рассказывала, — представляет меня Мередит.

Долговязый парень с короткими волосами и длинным носом салютирует кофейной чашкой.

— Джош, — говорит он. — И Рашми.

Он кивает в сторону рядом сидящей девушки, греющей руку Джоша в переднем кармане его толстовки. У Рашми очки с синей оправой и густые тёмные волосы, закрывающие всю спину. Девушка едва кивает в мою сторону.

Всё нормально. Ничего сложного.

— Все в сборе, за исключением Сент-Клера. — Мередит вытягивает шею и осматривает кафетерий. — Он обычно поздно приходит.

— Всегда, — поправляет Джош. — Он всегда поздно приходит.

Я откашливаюсь.

— Кажется, я встретила его вчера вечером. В коридоре.

— Хорошие волосы и английский акцент? — спрашивает Мередит.

— Гм. Да. Думаю, да. — Я пытаюсь сохранить небрежный тон.

Джош ухмыляется.

— Сент-Клер — любофф всей школы.

— Ой, замолчи, — говорит Мередит.

— Только не моя. — Рашми смотрит на меня точно впервые, подсчитывая, могу ли я влюбиться в её друга.

Джош отпускает её руки и преувеличенно вздыхает.

— Зато моя. Я приглашу его на выпускной бал. Сердце говорит, этот год наш.

— В этой школе проводится выпускной бал? — интересуюсь я.

— Боже мой, нет, — отвечает Рашми. — Да, Джош. Вы с Сент-Клером были бы просто милашки в одинаковых смокингах.

— Хвосты. — От английского акцента мы с Мередит подпрыгиваем на месте. Парень из коридора. Красивый парень. У него влажные волосы от дождя. — Пусть у смокингов будут хвосты, иначе я отдам твой букетик с корсажа Стиву Карверу.

— Сент-Клер! — Джош вскакивает с места, и они обнимают друг друга с классическими двумя похлопываниями по спине.

— Никаких поцелуев? Приятель, ты разбиваешь мне сердце.

— Подумай, я связан по рукам и ногам. Она обидится. Она же ещё не знает о нас.

— Безотносительно, — отвечает Рашми, но уже с улыбкой. На неё приятно взглянуть. Она должна использовать уголки рта намного чаще.

Красивый парень из коридора (я должна называть его Этьеном или Сент-Клером?) бросает сумку и садится на оставшееся между мной и Рашми место.

— Анна. — Он удивлён видеть меня, и я тоже удивлена. Он запомнил моё имя.

— Хороший зонтик. Мне бы утром пригодился. — Он проводит рукой по волосам, и мне на ладонь падают дождевые капли. У меня нет слов, а вот животу есть что сказать. Глаза парня округляются из-за этого урчания, и меня пугает какие они большие и коричневые. Как будто ему нужно дополнительное оружие против женского рода!

Наверное, Джош прав. Все девочки в школе обречены любить его.

— Ужасные звуки. Надо набить его едой. Только... — Он делает вид, что оценивает меня взглядом, а затем наклоняется ближе и шепчет: — Только если ты не из тех девушек, которые никогда не едят. Боюсь, я не могу допустить такого. Вынужден выдать тебе пожизненный запрет садиться за стол.

Я полна решимости говорить чётко и ясно в его присутствии.

— Я не знаю, как сделать заказ.

— Легко, — откликается Джош. — Встань в очередь. Скажи, что хочешь есть. Прими вкуснейшие лакомства. И отдай столовую карту и две пинты крови.

— Слышала, в этом году ставку подняли до трех, — откликается Рашми.

— Костный мозг, — говорит Красивый Парень из Коридора. — Или левая мочка.

— Я имела в виду меню, большое спасибо. — Я указываю на доску, висящую над головой одного из поваров. Утреннее меню в розово-жёлто-белых тонах, выведенное чей-то изящной рукой. На французском.

— Не мой родной язык.

— Ты не говоришь на французском? — спрашивает Мередит.

— Я три года учила испанский и не думала, что перееду жить во Францию.

— Всё нормально, — тут же отвечает Мередит. — Здесь многие не говорят на французском.

— Но большинство говорит, — добавляет Джош.

— И не особо хорошо. — Рашми многозначительно смотрит на друга.

— Сначала ты выучишь язык еды. Язык любви. — Джош потирает живот как тощий Будда. — Эф. Яйцо. Пом. Яблоко. Ляпан. Кролик.

— Не смешно. — Рашми бьёт его по руке. — Неудивительно, что Исида тебя кусает. Придурок.

Я снова смотрю на меню. Оно все ещё на французском.

— И, гм, а затем?

— Хорошо. — Красивый Парень из Коридора отодвигает стул. — Пойдём вместе. Я тоже до сих пор не сделал заказ.

Не могу не заметить, как несколько девочек пялится на него, пока мы протискиваемся через толпу. Блондинка с орлиным носом и в крохотном топике начинает ворковать, как только мы встаём в очередь.

— Привет, Сент-Клер. Как лето?

— Привет, Аманда. Прекрасно.

— Остался здесь или вернулся в Лондон? — Она склоняется над своей подругой, невысокой девушкой с простым конским хвостом, демонстрируя глубокое декольте.

— Я навестил маму в Сан-Франциско. А у тебя как прошли каникулы? — Он задаёт вопрос очень вежливо, но я рада слышать безразличие в его голосе.

Аманда встряхивает волосами и превращается в вылитую Черри Милликен. Черри любит размахивать волосами, трясти ими и закручивать вокруг пальцев. Бриджет уверена, что она все выходные красуется перед изменчивыми поклонниками, возомнив себя супермоделью, но, по-моему, она слишком занята водорослево-папайным обёртыванием в бесконечных поисках идеального блеска.

— Это было невероятно. — Волосы со щелчком рассекают воздух. — На месяц смоталась в Грецию, а оставшуюся часть лета провела в Манхэттене. У моего отца потрясающий пентхаус с видом на Центральный парк.

В каждом предложении она обязательно подчёркивает хотя бы одно слово. Я фыркаю, чтобы удержаться от смеха, а Красивого Парня из Коридора одолевает странный приступ кашля.