Но я счастлива по другой причине.

Этим утром Сент-Клеру позвонили. Сьюзен Сент-Клер не станет героиней романа Джемса Эшли. ПЭТ-КТ сканирование чётко показало: никаких симптомов рака. Она будет ходить на тесты ещё три месяца, но прямо сейчас, в данный момент, его мама жива в полном смысле этого слова.

Мы пошли праздновать. Я с Этьеном развалилась перед Гран Басен, восьмиугольным бассейном, по которому любят пускать игрушечные кораблики. Мередит играет в футбольном матче (в официальной лиге!) на крытом поле через дорогу. Джош и Рашми следят за игрой. Мы тоже смотрели какое-то время. Мер изумительна, но наше внимание к профессиональному спорту длится не так долго. Пятнадцать минут, и Этьен уже шепчет мне на ухо и подталкивает уйти, красноречиво подняв брови.

Меня не нужно долго уламывать. Мы вернёмся чуть позже, к концу игры.

Как странно, что я здесь впервые, ведь сад разбит напротив Латинского квартала. У меня кружится голова от впечатлений. Этьен показывает мне школу пчеловодства, фруктовый сад, кукольный театр, карусели и дворик джентльменов, где с головой ушли в игру буль, боулинг на траве. Этьен говорит, что это лучший парк во всём Париже, но я думаю, что это лучший парк во всём мире. Так хочется показать это место Шонни.

Позади нас ветер гоняет крошечные парусники, и я счастливо вздыхаю.

— Этьен?

Мы лежим друг рядом с другом, уперев голову в край бассейна. Этьен ёрзает и комфортно устраивает ногу, не стесняясь меня касаться.

Наши глаза закрыты.

— Х-м-м?

— Это на-а-амного лучше футбола.

— М-м-м, кто же спорит?

— Мы такие разморённые.

Он лениво меня ударяет, и я тихонько смеюсь. Чуть позже осознаю, что он окликает меня по имени.

— Чтоа-а-а?

Должно быть, я задремала.

— У тебя лодка застряла в волосах.

— Ась?

— Я говорю, у тебя лодка в волосах.

Пытаюсь поднять голову, но что-то тянет её назад. Этьен не шутит. К нам подбегает взволнованный мальчик возраста Шонни и что-то бегло лопочет по-французски. Этьен смеётся, а я пытаюсь убрать игрушечные паруса из волос. Лодка опрокидывается, и мои волосы падают в бассейн. Мальчик кричит на меня.

— Эй, а помочь?

Я сердито зыркаю на Этьена, который сложился пополам от смеха. Он пытается взять себя в руки. Мальчик вцепляется в мои мокрые спутанные волосы и тянет со всей дури.

— А-АЙ!

Этьен шипит на него, и мальчик бросает попытки. Этьен запускает пальцы в мои волосы и начинает аккуратно распутывать деревянную парусную лодочку. Он отдаёт мальчику игрушку и, на этот раз более нежным тоном, вежливо предупреждает держать лодку подальше от невинных прохожих. Мальчик хватает лодку и убегает.

Выжимаю волосы.

— Бэ-э.

— Вода в бассейне очень чистая, — усмехается Этьен.

— Само собой.

Но мне нравится, что он знает, о чём я думаю.

— Пошли.

Он встаёт и протягивает мне руку. Я принимаю приглашение, и он помогает мне встать. Ожидаю, что он отпустит, но нет. Вместо этого он ведёт меня в безопасное место подальше от бассейна.

Это так мило, держаться за руки. Приятно.

Как бы мне хотелось, чтобы друзья чаще держались за руку, как дети, которых я вижу на улице. Не знаю, почему мы вырастаем и начинаем этого стесняться. Мы садимся на траву под сень каштанов. Я высматриваю «газонную полицию» в маленьких шапочках кондукторов, которая не дает сидеть на траве, но никого не вижу. Когда дело доходит до подобных вещей, Этьен как счастливый талисман на удачу. Вода с волос стекает по спине, но это не кажется неприятным.

Мы всё ещё держимся за руки.

Окей, мы должны отпустить. Сейчас момент, когда естественнее всего это сделать.

Почему мы не отпускаем?

Мой взгляд прикован к Гран Бассин. Как и взгляд Этьена. Мы не смотрим на лодки. Его рука обжигает, но он не отпускает. И затем… он придвигается ближе. Всего на чуточку. Опускаю взгляд и вижу, как его рубашка сползла вверх, обнажая полоску кожи. Она гладкая и бледная.

Самая сексуальная вещь, которую я когда-либо видела.

Он снова приближается, и я отвечаю тем же. Рука к руке, нога к ноге. Его ладонь сжимает мою, маня меня посмотреть ему в глаза.

Поднимаю взгляд.

Тёмные глаза Этьена ищут мои.

— Что мы делаем? — неестественно произносит он.

Он такой красивый, такой идеальный. У меня кружится голова. Сердце бешено колотится, пульс учащается. Я подношу к нему лицо, и он также медленно поднимает своё. Закрывает глаза. Наши губы слегка соприкасаются.

— Тебе стоит только попросить, — шепчет он.

Он проводит пальцами по моим запястьям, и я вспыхиваю пламенем.

— Поцелуй меня.

И он исполняет просьбу.

Мы целуемся как сумасшедшие. Словно от этого зависят наши жизни. Его язык скользит по моему рту, нежно, но требовательно. Я никогда в жизни не испытывала ничего подобного, и неожиданно понимаю, почему говорят, что при поцелуях тают. Я готова каждым дюймом своей кожи раствориться в Этьене. Хватаю пальцами его волосы и тяну ещё ближе к себе. Мои вены дрожат, а сердце грохочет. Я ещё никогда не хотела никого так сильно. Никогда.

Он опускает меня на траву, и мы целуемся прямо перед детьми с красными воздушными шариками, стариками перед шахматными досками и туристами с развёрнутыми картами, но меня это не волнует. Меня ничегошеньки не волнует…

Всё, чего я хочу, — это Этьена.

Ощущать вес его тела на себе невероятно. Я ощущаю его — всего его — прижатого ко мне и вдыхаю запах его крема для бритья, шампуня и уникального аромата… его самого. Самый восхитительный аромат, который я только могу вообразить.

Я хочу дышать им, лизнуть его, съесть, выпить… Его губы на вкус, точно мед. И хоть у него на щёках небольшая щетина, и она щекочет мне кожу, мне всё равно, мне совершенно всё равно. Его прикосновения такие желанные. Его руки везде и неважно, что он практически оседлал меня, я хочу его ближе, ближе, ближе…

А затем он останавливается. Словно по команде. Напрягается.

— Как вы могли?! — визжит девушка. 

Первым делом я думаю об Элли.

Элли нашла нас и собирается придушить меня прямо на месте, а кукловод, карусельки и пчеловоды станут свидетелями сего преступления. Моё горло станет пунцовым, я перестану дышать и умру. А затем её посадят в тюрьму, и она будет писать Этьену психопатические письма на пергаменте из высушенной кожи до конца его жизни.

Но это не Элли. Это Мередит.

Этьен отскакивает от меня точно ошпаренный. Мередит отворачивается от нас, но я успеваю заметить, что по её щекам бегут слёзы.

— Мер!

Но она убегает, прежде чем я успеваю что-то добавить. Я смотрю на Этьена, но он лишь потирает затылок от неверия.

— Вот дерьмо, — бурчит он.

—Вот именно, дерьмо, — соглашается Рашми.

Сюрприз, но они с Джошем тоже здесь.

— Мередит. — Из моего горла вырывается стон. — Элли.

Как мы это допустили? У него есть девушка, а я ещё у нас есть общая подруга, которая в него влюблена, — секрет, который никогда им не был.

Этьен вскакивает на ноги. Его рубашка вся в траве. Он убегает. Он бежит к Мередит, выкрикивая её имя, и исчезает за деревьями. Джош и Рашми что-то мне говорят, но я не могу разобрать что.

Этьен бросил меня? Из-за Мередит?

Не могу в это поверить. К горлу подкатывает комок. Меня не только застали за поцелуем с парнем, которого нельзя целовать, — хотя это был прекраснейший момент в моей жизни — так ещё и отвергли.

На глазах у всех.

Передо мной, точно в тумане, появляется ладонь. Я провожу взглядом от запястья, локтя, татуировки череп и кости, плеча, шеи и до лица. Джош. Он хватает меня за руку и помогает встать. Мои щёки мокрые от слез, хотя я и не помню, когда начала плакать.

Джош и Рашми молча ведут меня к скамейке. Друзья терпеливо выслушивают все объяснения сквозь мои громкие рыдания: я не знаю, как это произошло, я не хотела никого обидеть и, пожалуйста, не говорите Элли. Я не могу поверить, что поступила так с Мер, она никогда со мной не заговорит, и я не удивлена, что Этьен убежал к ней, потому что я ужасный человек. Худший из всех.