Дэйв засовывает руки в карманы.

— Надо возвращаться.

Мы шлёпаем наверх, и я представляю, как нас поджидает профессор Гиллет: дым вырывается из её ноздрей точно у разъярённой драконихи. Но коридор пуст. Заглядываю в окно класса и вижу, что профессор заканчивает лекцию. Она замечает меня и кивает.

Не могу поверить.

Дэйв был прав. Она не узнала, что мы уходили.

Окей, Дэйв не такой красивый, как Сент-Клер. Он нескладный, у него немного неровные зубы, зато очень милый загорелый нос в конопушках. И мне нравится, как он отбрасывает свои косматые волосы с глаз, а его кокетливая улыбка всё время застаёт меня врасплох. И, конечно, он немножечко зелёный в отличие от своего друга Майка Рейнарда, который то и болтает, что о буферах Девушки с Розовой Прядкой. Даже если она рядом и всё слышит. И хотя я не надеюсь, что Дэйв придёт в восторг от учебника по истории или наденет смешную шапочку, которую ему связала мама, важнее другое: Дэйв свободен. Сент-Клер — нет.

Прошла неделя с нашего поцелуя, и мы теперь по умолчанию встречаемся. Типа того. Мы несколько раз гуляли, Дэйв покупал нам еду, мы ходили в пару мест около кампуса... Но я никогда не общалась с его друзьями, а он — с моими. Но всё нормально, потому что они постоянно дразнят меня по поводу Дэйва.

Я бездельничаю вместе со всеми в фойе. Поздний вечер пятницы, в общежитии пусто. На вахте дежурит Нейт, потому что остальные работники ушли на забастовку. В Париже всё время бастуют, так что эта волна рано или поздно должна была добраться и до школы. Джош набрасывает эскиз Рашми, пока та болтает с родителями по телефону на хинди. Сент-Клер и Мередит устроили друг другу перекрёстный опрос по теории государства. Я проверяю э-мейл. К моему огромному удивлению, на почте лежит письмо от Бриджет. Она не писала мне почти два месяца.

Я понимаю, что ты знать меня не хочешь, но я решила попробовать в последний раз. Прости, что не рассказала тебе о Тофе. Я испугалась, так как знала, как сильно он тебе нравится. Надеюсь, придёт день, когда ты поймёшь, что я не хотела ранить твои чувства. И ещё надеюсь, что второй семестр во Франции пройдёт опупенно. Я так взволнована. До выпускного бала всего два месяца! В США устраивают бал? Есть на примете с кем пойти? А что с тем англичанином? Мне показалось, что вы больше чем друзья. В любом случае прости, и надеюсь у тебя всё хорошо. И я не буду тебе больше навязываться. И пишу без капса, так как знаю, что ты его просто ненавидишь.

— Ань, ты в порядке? — раздаётся вдруг голос Сент-Клера.

— Что такое?

Я резко захлопываю ноутбук.

— У тебя такой вид, словно ты узнала о закрытии кинотеатра мамули и дедули-бассет-хаунда, — отвечает он.

Бриджет и Тоф идут вместе на выпускной. Почему я расстроена? Меня никогда не заботили эти выпускные. Но им достанутся крохотные фотографии для бумажника. Тоф наденет смокинг, который весь обколет булавками ради панк-рокерского стиля, а на Бриджет будет сказочное винтажное платье, и он положит руки ей на талию в какой-нибудь неудобной позе, и их запечатлеют вместе на веки вечные. А у меня никогда не будет выпускного.

— Пустяки. Всё нормально.

Я не оборачиваюсь к нему и тру глаза.

Сент-Клер садится рядом.

— Никакие это не пустяки. Ты плачешь.

Главная дверь открывается, и уровень децибел взлетает в разы, так как в вестибюль врываются Дэйв, Майк и три одиннадцатиклассницы. Они все пьяны и громко смеются. Эмили Мидлстоун, Девушка с Розовой Прядкой, висит на Дэйве. Он небрежно обнимает её за талию. Фотография с выпускного. Укол ревности застаёт меня врасплох.

Эмили вся красная и смеётся натужнее остальных. Мер толкает меня мыском туфли. Остальные, даже Джош и Рашми, с интересом наблюдают за разворачивающейся сценой. Открываю ноутбук и решаю не показывать свою злость.

— Анна! — Дэйв машет мне с гигантским, преувеличенным размахом, и Эмили морщится, словно проглотила лимон. — Ты такое пропустила!

Он отмахивается от Эмили и плетётся ко мне с безжизненными руками, словно только что вылупившийся птенец с бесполезными крыльями.

— Знаешь кафе с синим окном? Мы взяли их стулья и столы с улицы и бросили в фонтан. Видела бы ты лица официантов, когда они их нашли. Обхохочешься!

Опускаю взгляд на ноги Дэйва. Они действительно мокрые.

— Что делаешь? — Он плюхается рядом со мной. — Почту смотришь?

Сент-Клер фыркает:

— Выдайте ему медаль за блестящие навыки в области дедукции.

Мои друзья усмехаются. Мне снова стыдно, за себя и Дэйва. Но Дэйв даже не смотрит на Сент-Клера и продолжает улыбаться.

— Ну, я увидел ноутбук, увидел милые бровки-домики, значит она чем-то увлечена, сложил дважды два и….

— НЕТ! — рычу я на Сент-Клера, когда он открывает рот, чтобы выдать следующую остроту. Он затыкается, не веря.

— Хочешь подняться наверх? — спрашивает Дэйв. — Оттянемся немного в моей комнате.

Наверное, стоит согласиться. Он же как бы мой парень. К тому же я зла на Сент-Клера. Его враждебный взгляд только придаёт мне уверенности.

— Конечно.

С возгласом «хопля!» Дэйв тянет меня за руку. По пути он опрокидывает учебники Сент-Клера. Кажется, сейчас прольётся чья-то кровь.

— Это всего лишь книга, — замечаю я.

Сент-Клер морщится от отвращения.

Дэйв ведёт меня на пятый этаж. Этаж Сент-Клера. Совсем забыла, что они соседи. Его комната оказывается самым… американским местом во всём Париже. Стены обклеены дешёвыми плакатами: «99 бутылок на стене»,«Косяковое безумие»[46],красотка с буферами в белом бикини.Её декольте покрыто песком, и она надула губки, словно говоря нам: «Вы можете в это поверить?! Песок! На пляже!».

Девочки валяются на неубранной кровати. Майк прыгает на них. Девчонки визжат и бьют его. Я топчусь в дверях, пока Дэйв не тянет меня к себе на колени. Входит ещё один парень. Пол? Пит? Не помню. Одна из одиннадцатиклашек, девушка с тёмными волосами и в облегающих джинсах, зазывающе потягивается и демонстрирует проколотый пупок Полу/Питу. О, пожалуйста.

Группа разделяется, и все разбредаются кто куда. У Эмили нет партнёра, и она уходит, бросив мне напоследок стервозный взгляд. Язык Дэйва у меня во рту, но я не могу расслабиться, потому что сегодня одни только слюни. Его рука заползает мне под рубашку и останавливается на пояснице. Опускаю взгляд на его вторую ладонь и понимаю, что его руки не намного больше моих. Это руки маленького мальчика.

— Мне нужно отлить, — встаёт Майк Рейнард, роняя свою зазнобу на пол. Я ожидаю, что он выйдет, но вместо этого он совершает непростительное: расстёгивает молнию — прямо перед всеми — и мочится в душ.

И никто ничего не говорит.

— Ты не собираешься его остановить?

Но Дэйв не отвечает на мой вопрос. Его голова откинута, рот открыт. Он спит.

— Все писают в душ, — презрительно кривит губы Майк. — А ты что, как дура ждёшь в очереди?

Борясь с отвращением, я лечу вниз по лестнице на свой этаж. О чём я только думала? Я могла заразиться огромным числом смертельных заболеваний. Дэйв ведь НИКОГДА не убирал свою комнату. Мои мысли возвращаются к аккуратной, опрятной комнате Сент-Клера, и я завидую Элли с новой силой. Сент-Клер никогда не повесит плакат с пивными бутылками, не устроит стихийную вечеринку и не будет использовать душ вместо туалета.

Какой чёрт дернул меня встречаться с Дэйвом? Я думала не головой, а совсем другим местом. Но встречалась ли я с Дэйвом только из-за своей злости на Сент-Клера? Эта мысль парализует мои нервы. Мне стыдно, чувствую себя дурой. Тянусь за кулоном, и меня накрывает новая волна страха.

Ключ. Он пропал.

Где я могла его оставить? Матерюсь, так как не за какие коврижки не вернусь в комнату Дэйва. Может, внизу. Или я сегодня забыла его в своей комнате. Значит, мне идти на вахту? Только вот — снова матерюсь — работники ушли на забастовку. Значит, мне нужно идти к Нейту и будить его посреди ночи. А он точно будет на меня зол.