— Прошу прощения, но не будете ли вы против поменяться со мной местами. Видите ли, я лечу с девушкой, и она беременна. Её немного укачивает в самолётах, и я подумал, что ей может понадобиться помощь, убрать волосы, когда… понимаете…

Сент-Клер любезно держит мешок для рвоты. Он раскачивается для пущего эффекта.

Мужчина вскакивает с сиденья, а моё лицо заливается румянцем. Беременная девушка?

— Спасибо. Моё место — сорок пять G.

Он опускается в освободившееся кресло и ждёт, пока мужчина исчезнет, прежде чем снова заговорить. Парень с другой стороны смотрит на нас с ужасом, но Сент-Клера это не заботит.

— Меня посадили с ужасной парочкой в одинаковых гавайских рубашках. Какой смысл страдать одному, если можно страдать вместе.

— Мне лестно, спасибо.

Но я смеюсь, и Сент-Клер выглядит довольным, пока мы не взлетаем. Он ногтями впивается в подлокотник, а лицо приобретает оттенок лаймового пирога. Я отвлекаю его историей о том, как я сломала руку, играя в Питера Пена. Оказалось, для полёта нужно что-то большее, чем просто загадать желание и выпрыгнуть из окна. Сент-Клер расслабляется, когда мы оказываемся выше облаков.

Восьмичасовой полет пролетает быстро.

Мы не обсуждаем, что ждёт нас по ту сторону океана. Ни его маму. Ни Тофа. Вместо этого мы заходим на сайт «Скаймолл» и играем в игру «чтобы ты купил на этой странице, но только одно». Сент-Клер смеётся, когда я выбираю тостер для хот-догов, а я подкалываю его по поводу незапотевающего зеркала для душа и самого большого в мире кроссворда.

— Они хотя бы практичны, — оправдывается он.

— Что ты будешь делать с постером гигантского кроссворда? «О, прости, Анна. Сегодня я не смогу пойти в кино. Я разгадываю двухтысячное слово по горизонтали,

норвежский птичий зов

— Я хотя бы не покупаю огромную пластиковую гору, чтобы скрыть «уродливые электрические столбы». Ты хоть понимаешь, что у тебя нет лужайки?

— Я смогу скрыть что-нибудь другое. Например… проваленный тест по французскому. Или незаконный самогонный аппарат.

Сент-Клер заливается чудесным мальчишеским смехом, и я улыбаюсь.

— Но что ты будешь делать с плавучим баром на дистанционном управлении?

— Использовать в ванной.

Он смахивает слезу с щеки.

— О-о-о, посмотри! Садовая статуя горы Рашмор. То, что нужно, Анна. И всего за сорок долларов! Считай, что даром!

Мы закругляемся на странице принадлежностей для гольфа и переключаемся на рисование шаржей на других пассажиров, но первым делом рисуем шарж на парня Евро-Дисней. Глаза Сент-Клера светятся, когда он набрасывает, как парень падает со спиральной лестницы Пантеона.

Огромное количество крови и уши Микки Мауса.

Через несколько часов Сент-Клер засыпает. Его голова падает на моё плечо. Я не смею шевельнуться. Поднимается солнце, небо окрашивается в розово-оранжевый оттенок, и отчего-то я думаю о шербете. Я нюхаю волосы Сент-Клера. Не сочтите меня странной. Просто… сиюминутный порыв.

Он, должно быть, встал раньше, чем я думала, потому что пахнет свежим душем. Чистотой. Здоровьем. М-м-м. Я проваливаюсь в спокойную дрёму и просыпаюсь только при объявлении посадки. Мы прилетели.

Я дома.

Я нервничаю. Словно аниматронная группа из «Чак И. Чиз»[42] устроила вечеринку в моём животе. Я всегда ненавидела «Чак И. Чиз». Почему я думаю о «Чак И. Чиз»? Не знаю, отчего я так возбуждена. Я просто снова увижу маму. И Шонни. И Бридж! Бридж сказала, что приедет.

Рейс Сент-Клера в Сан-Франциско будет только через три часа, поэтому мы садимся на поезд, курсирующий между терминалами, и Сент-Клер провожает меня в зону прибытия. Мы молчим, с тез пор как вышли из самолёта. Думаю, дело в усталости. Мы доходим до контрольно-пропускного пункта безопасности — дальше Сент-Клеру нельзя. Дурацкие инструкции АБТ. Жаль, что я не могу познакомить его со своей семьёй. Группа «Чак И. Чиз» переходит на следующий уровень беспредела, что странно, потому что я не нервничаю из-за расставания. Я увижу Сент-Клера через две недели.

— Хорошо, Банана. Видимо, пришло время прощаться.

Он обхватывает ремни своего рюкзака, и я делаю то же самое.

В этот момент нам стоило бы обняться. Но я почему-то не могу это сделать.

— Передай маме привет от меня. То есть, я понимаю, что не знаю её. Просто она кажется очень хорошим человеком. И я надеюсь, что это так.

Он нежно улыбается.

— Спасибо. Я передам.

— Позвонишь мне?

— Да, конечно. Ты будешь так занята с Бридж и как его бишь там, что забудешь о своём английском товарище Сент-Клере.

— Ха! Значит, теперь ты англичанин!

Тыкаю его в живот.

Он хватает мою руку, и мы со смехом бодаемся.

— Я объявляю себя... человеком без… национальности.

Я вырываюсь на свободу.

— Всё равно я тебя поймала. Ой!

Седой мужчина в солнцезащитных очках ударяет по моим ногам красным в клеточку чемоданом.

— Эй, вы! Извинитесь! — кричит Сент-Клер, но мужчина уже слишком далеко, чтобы услышать.

Потираю голени.

— Ладно, проехали. Мне нужно идти.

Ещё один шанс обняться. Почему мы не можем этого сделать? Наконец я делаю шаг вперёд и осторожно его обнимаю. Сент-Клер замирает, и объятие выходит неуклюжим, особенно из-за рюкзаков. Я снова чувствую запах его волос. О, небеса.

Мы отходим друг от друга.

— Повесились на шоу сегодня вечером, — говорит он.

— Хорошо. Удачного полёта.

— Спасибо.

Он покусывает большой палец, а затем я прохожу через пункт, встаю на эскалатор и оглядываюсь напоследок. Сент-Клер подпрыгивает и машет мне. Я заливаюсь смехом. Его лицо сияет. Эскалатор увозит меня вниз.

Сент-Клер исчезает из виду.

Я сглатываю и оборачиваюсь. И затем… вот они. У мамы гигантская улыбка на лице, а Шонни прыгает и махает, точно как Сент-Клер.

— В последний раз говорю, Бриджет сказала, что очень сожалеет. — Мама расплачивается со сварливой женщиной за парковку около аэропорта. — Ей нужно репетировать.

— Конечно. Мы ведь с ней не четыре месяца друг друга не видели.

— Бридж — РОК-ЗВЕЗДА, — говорит Шонни с заднего сиденья. Его голос полон обожания

О-о-о! Кто-то стал фанатом.

— О, да?

— Она говорит, что её группа будет на MTV, но не как отстойная, а как одна из самых крутых, которую можно увидеть, только купив специальный кабельный пакет.

Я оборачиваюсь. Мой брат выглядит странно самодовольным.

— И откуда ты знаешь о специальных кабельных пакетах?

Шонни качает ножками. Одна из его веснушчатых коленных чашечек покрыта лейкопластырями Звёздных войн. Семью или восемью полосками.

— А вот знаю. Бридж рассказала.

— А. Ясно.

— А ещё она рассказала о молящихся богомолах. Что девочка-богомол съедает голову богомола-мальчика. И она рассказала мне о Джеке Потрошителе и НАСА, и показала, как готовить макароны с сыром. Очень вкусные, с мягким сыром.

— Что-нибудь ещё?

— Кучу всего.

Это уже… угроза.

— О. Эй, смотри, что у меня есть.

Расстёгиваю молнию на рюкзаке и достаю пластмассовую коробку. Это оригинальный песчаный человек из «Звёздных войн». Покупка на eBay проела мой недельный бюджет на еду, но это того стоило. Братик очень хотел эту игрушку. Я думала отдать подарок позже, но Шонни нужно срочно вернуться на мою сторону.

Держу пакет. Сердитая маленькая фигурка смотрит на меня с заднего сиденья.

— Счастливого раннего Рождества!

Шонни скрещивает руки.

— У меня уже есть такая. Бридж подарила.

— Шон! Что я говорила о благодарности? Скажи сестре спасибо. Ей пришлось нелегко, чтобы купить тебе такую вещь.

— Всё нормально, — бормочу я, убирая игрушку обратно в сумку. Удивительно, как маленький обиженный семилетка может управлять моими чувствами.