— Не, Цветкова, тебе пока некуда торопиться. Я же знаю. — Нагло заявляет Данияр, а я хмурюсь. — По твоей вине я согрешил, — строит такие глазки, что я удивленно округляю свои, — поэтому у тебя не остается вариантов.

— В каком смысле? — Делаю шаг назад, ведь лицо не хуже факела в пещере, так ярко полыхает, что становится неловко, и я одергиваю рукава пиджака, чтобы хоть чем-то себя отвлечь.

— В таком, Ангел, нужно грехи замаливать.

— Так обратись к священнику. Я-то тут причем. — Хмурюсь и не понимаю веселья, которым буквально светится его лицо.

— Я бы сказал, что ты не при делах, Цветкова, вот только, — он замолчал, а мое сердце до горла подпрыгнуло и вернулось на свое место, потому что видеть улыбающегося Аристова было непривычно, как минимум, и страшно, как максимум, — ты мне по шарам так залепенила, что они звенели еще час и чуть не разбились.

— Сам виноват. — Пробубнила в ответ, отводя глаза в сторону.

Лицо до ужаса горело, и я знала, что Аристов это подметил, потому что тональным кремом я не пользовалась, хотя и он вряд ли скрыл бы мою реакцию. Крепче сжала пальцами лямку от рюкзака и вопросительно посмотрела на парня.

— Видит он, — Данияр поднял руки в верх и казал на потолок, — я пытаюсь быть цивилизованным, но ты меня вынуждаешь утащить тебя насильно.

— Что? — Говорю, а он уже идет на меня, заставляя отступать. — Прекрати, Аристов! Совсем не смешно!

— Я и не смеюсь, заметь, — спокойно отвечает он мне, но наступать не прекращает, — Цветкова, нормально с тобой разговариваю, добра желаю, а ты щетинишься и не даешь мне исправить оплошность.

— Какую? — Резко останавливаюсь, оказываясь в непростительной близости с врагом.

— Многие. — Отвечает размыто, но я не глупая, понимаю о чем он говорит, и слабо верится в резкое озарение. — В общем, если не пойдешь и не сядешь в тачку добровольно, придется тащить силком.

— Ты серьезно хочешь меня в церковь отвезти?

— Типо того. — Кивает, а я усмехаюсь, представляя, как сам Аристов свои грехи замаливает.

— Ладно, сама пойду. — Киваю и вдыхаю полной грудью, когда Данияр отступает.

Улыбается во весь рот моему ответу, а мне почему-то хочется треснуть ему рюкзаком по голове. Шантажист!

Выходим из зала и идем по коридору. Чувствую себя жалким приложением к последней модели айфона. Очень дискомфортно ловить на себе удивленные взгляды.

Данияр же спокоен, как удав. Иногда мне кажется, что там вообще эмоций нет, кроме злости и ненависти, хотя последние события показывают обратное. Есть-таки в этом надменном парне даже положительные качества.

Хмурюсь от того, что смогла выделить из уймы негативного что-то хорошее.

— Не порть прекрасное личико морщинами, Цветкова. — Шепчет на ухо, когда мы проходим мимо охранника.

Молчу, переваривая каждое его слово. Неужели решил привести в исполнение свою угрозу? Берегись, Ангел! Да, я и так тебя стороной обхожу, что еще нужно?!

— Прошу. — Аристов открывает передо мной дверку и улыбается, заставляя думать о плохом.

Вот таким же образом маньяки в фильмах девушек в лес увозят. Улыбаются во все зубы, а потом хрясь по голове, и все. Был человек, а теперь нет. Ерзаю на сиденье, потому что Данияр находится близко, и в спорткаре как-то слишком жарко становится.

— Хочу тебя обрадовать, Аристов, — произношу коронную фразу, продолжая сжимать рюкзак руками, — в церковь мне нельзя. Голова не прикрыта.

— Не проблема, — усмехается, ловко сворачивая на главную улицу, — там толстовка с капюшоном. Накидывай.

Сначала не хочу этого делать, но потом становится интересно, что Данияр сделает дальше. Слабо верится в то, что он пошел на исправление. Вот не верю в такое, и точка!

Толстовка находится за мной, на спинке, и мне в голову приходит мысль, что Аристов все спланировал. Наверняка, предполагал, что я не соглашусь, а если и дам положительный ответ, то найду причину уйти. Хитрый, наглый и… и…

— Я знаю, где находится церковь, Аристов. Ты меня везешь в противоположном направлении. — Говорю, хмурясь и сжимая руками толстовку, которая пахнет его парфюмом.

— Я знаю. — Пожимает плечами и продолжает маневрировать, пугая меня скоростью.

— Куда ты меня везешь? — Голос дрогнул на последнем слове, и весь боевой настрой мигом покатился в пропасть, ведь Данияр мог придумать, что угодно, а я позволила себя увезти…

Мысли обгоняют одна другую, пока одноклассник спокойно рулит. Мы практически за город уезжаем и останавливаемся около высоких ворот в парк. Деревья такие высокие и пугающие, что я нервно сглатываю, а Аристов тем временем поворачивается ко мне.

— Прибыли, Ангелочек. Толстовку накидывай.

— Зачем? Это не церковь. — Напрягаюсь в ту же минуту, а Данияр нажимает на ручку, пуская в салон прохладный воздух.

— Затем, Цветкова, что холодно, а я не хочу, чтобы ты простыла. Итак хиленькая. — Усмехается и хлопает дверцей, пока я медленно надеваю его вещь на себя.

Я, наверное, из ума выжила. Села в споркар, поехала к черту на рога, да еще и с Аристовым! Накручиваю себя сильнее разными вариантами издевательств, на которые способен Дан, но он не дает опомниться, открывая дверку и забирая рюкзак из моих рук.

— Выползай, улитка, убивать не собираюсь. — Кидает мою вещь на водительское сиденье и кивает на ворота. — Пойдем, Цветкова, время идет. — Стучит пальцем по часам и усмехается, от чего я себя чувствую непонятно кем.

Глупые ощущения, которые мне не нравились. Совсем не нравились.

Еле передвигаю ноги в отличие от Данияра, который уверенно шагает по тропинке. В парке пусто. Создается впечатление, что его давно забросили.

— Не сопи, Цветкова, — Аристов внимательно смотрит на меня, — скоро достигнем цели.

— Это и пугает. — Бубню под нос, складывая на груди дрожащие руки.

Что за человек?! Спокойно себя чувствовать рядом с ним просто невозможно.

Мы идем еще пару минут, после чего оказываемся перед небольшим каменным выступом, и я останавливаюсь, желая рассмотреть его получше, только Аристов загораживает обзор и тянет ко мне руки.

— Прикроем красоту, — накидывает мне капюшон на голову, — а то ветер… — Улыбается, внимательно глядя мне в глаза. — Готова, Цветкова? Сейчас молиться будем.

Ангелика

— Ты серьезно? — Спрашиваю, еле дыша, пока Данияр нависает надо мной и, судя по выражению лица, отходить не собирается.

— Вполне, — пожимает плечами и чуть сдвигается в сторону, открывая мне вид на каменный выступ, — вот тебе мини церковь. В настоящую ты бы все равно не пошла.

Стою, будто вкопанная, и глазею на крест и надпись высеченные на камне. Работа кропотливая и выполнена на все сто. Очень красиво.

И странно.

— Кто это сделал? — Шагаю вперед, чтобы прикоснуться к этой красоте, а Аристов пожимает плечами.

— Раньше не было. В прошлом году наткнулся. Нравится? — Говорит спокойно, а я присаживаюсь и провожу пальцами по холодной поверхности.

— Да. Интересно, кто так постарался… — Произношу тихо сама себе, но Данияр слышит, ведь находится очень близко.

Понимаю, что я до чертиков горячая, а камень очень холодит. Внутри происходит что-то странное. Меня по-прежнему потрясывает, только виной тому больше прохладный ветер, который пытается пробраться сквозь толстовку, а не Аристов, отошедший подальше.

— И зачем ты меня привез сюда? Показать это? — Спрашиваю, стараясь смотреть только на изображение, а не на одноклассника.

— Цветкова, когда я сказал, что будем молиться, ни сколько не соврал. — Данияр делает шаг ко мне, сокращая расстояние между нами.

— Это не церковь, и… — Начинаю, но Аристов резко обрывает.

— Не важно, Цветкова, — усмехается, убирая руки в карманы брюк, — главное, кто рядом, и насколько ты честен. Остальное все антураж.

— Это не смешно. Такими вещами шутить нельзя, Данияр. — Хмурюсь, не представляя, что испытаю, если вдруг поездка в парк окажется очередным розыгрышем.