Ангелика

Нет ничего хуже ожидания.

Это чувство способно разъесть мозг даже самого выдержанного человека. Я думала, что моей выдержке можно позавидовать, но оказалось, что она превратилась в пыль и развеялась по ветру, когда Дан не пришел и на следующий день. Зато появилась Елена Владимировна. Мамина подруга охала и ахала от ужаса, на который по пьяной лавочке пошел Владимир. Мне же было неприятно. Не хотела поднимать эту тему.

Единственное, что красной тряпкой висело перед глазами, его наказание. Я мечтала о том, что никогда больше не увижу этого человека, и, наверное, этой мечте суждено было сбыться, ведь за сотворенное отчиму грозил большой срок. Ко мне приходили сотрудники полиции долго спрашивали о том, что произошло, просили рассказать все в деталях…

Только воспоминания горечью оседали на языке. Я с трудом подбирала слова и расплакалась лишь после того, как полицейские ушли. Правда, и плакать стало больно из-за сломанного ребра. Повреждение по словам врача не тяжелое, но она рекомендовала пока побыть в больнице.

Одежда Дана очень даже пригодилась, потому что в первую же ночь без него я ощутила, насколько холодно в палате, когда в нее не проникают солнечные лучи.

И его не хватало, даже не смотря на СМС и звонки. Жутко хотелось увидеть Аристова, услышать какой-нибудь подкол и обнять. Я понимала, что он не приходит из-за того, что случилось. Отношения между ним и отцом можно было назвать напряженными, иного определения я не находила.

На мои вопросы ответа не поступала, кроме фраз о том, что все будет хорошо.

Макс молчал, как партизан, и не озвучивал правды, но приходил каждый день с очередной радостью от Данияра, и, наверное, если бы не эти жесты, то я подпустила бы мысли о плохом слишком близко к своему сознанию.

Только дни тянулись, и думать позитивно становилось тяжелее.

Окончательно пошатнула мои нервы новость о том, что Олежка уже дома. Меня будто током ударили в этот момент.

Я не глупая девочка и смогла сложить все детали пазла в единую картину. Данияр повлиял на такое разрешение ситуации, точнее его отец, а зная, как старший Аристов решает вопросы, понять, в чем дело, было просто. Не могла найти себе места и настояла на том, чтобы отец забрал меня из больницы.

Боли притупились и обезболивающие можно было пить лишь в крайнем случае, поэтому врач лишь развела руками и одобрила мое решение, составив целый список предписаний и рекомендаций, но это для моей же пользы.

Петр Иванович приехал за мной после обеда и улыбался так искренне, что я почувствовала себя лучше. Правда, пришлось заехать к нам, чтобы взять свои вещи. Одежда Дана была для меня второй кожей все это время, но ходить по городу в ней, как минимум, странно. Квартира казалась мертвой, и я отшатнулась, увидев в коридоре засохшую кровь на полу и стене.

Крики, удары и слезы… Картинки мигом всплыли перед глазами, но я заставила себя наспех собрать все необходимое для себя и Олежи.

Действия напоминали кадры из фильма. Словно те события были вырваны куском из чужой жизни, а не из нашей.

Всю дорогу до новой квартиры, в которой нам предстояло жить, я думала только о Дане и Олежке. Братишка был за городом с Маргаритой Алексеевной. Петр сказал, что он вызвался помочь бабушке, пока я в больнице. Мой маленький защитник…

— Может, отвезти тебя к ним? — Спрашивает отец, когда мы проходим в новое жилище, которое я рассматриваю с любопытством.

— Нет. Пока побуду в городе. — Пытаюсь улыбнуться, но выходить жалкая пародия. — Петр Иванович, — начала я, следуя за ним, — Олежу ведь не просто так отдали так быстро?

Мужчина тяжело вздыхает и останавливается перед дверью, нажимая на руку пальцами.

— Нет, Ангелика, не просто так. Все благодаря отцу Данияра, но мне не удалось с ним поговорить. Не пропустили. — Петр Иванович пожал плечами и пропустил меня в комнату, которая целиком и полностью предназначалась моей персоне. — Ничего не делается просто так. Это я уже давно понял. У меня тоже есть связи, но по большей части пользы они не приносят, по крайней мере с опекой не помогли. — Отец поджал губы, а я медленно втянула в себя воздух. — Нужно поблагодарить парня. Помог нам. — Петр ставит сумку с вещами на пол и внимательно смотрит на меня. — Я тогда за Олежкой, а ты пока отдыхай.

Киваю и остаюсь одна в просторной комнате. Все еще не верится, что больше не будет проблем с Владимиром.

Я подхожу к кровати и сажусь на край, рассматривая причудливый узор на новом покрывале. Очень уютно, чисто и красиво. Только не могу насладиться этим в полной мере. Мысли о Дане вновь и вновь настигают, заставляя кусать губы.

Пишу очередное сообщение, но ответа не получаю.

Тревога не дает покоя, и я решаю поехать к нему. Нужно все узнать, иначе сойду с ума.

Трястись в общественном транспорте — идея не из лучших, поэтому вызываю такси и трачу на это последние кровные.

По дороге пишу Максу, оповещая о своем маршруте. Так. На всякий случай.

Уже через двадцать минут стою около знакомых ворот и нажимаю на звонок.

Волнуюсь и не обращаю внимания на то, что ветер поднялся нешуточный. Размер сугробов значительно увеличился за время моего пребывания в больнице, и я смотрела на идеально вычищенную дорожку под ногами.

— Ангелика?! — Я даже вздрогнула от того, с каким удивлением произнесла мое имя Валентина.

— Здравствуйте! — Улыбнулась ей, чувствуя неловкость от ее пронзительного взгляда. — А Данияр дома? Я могу с ним поговорить? Просто он не отвечает…

Женщина обернулась, после чего вышла, прикрыв за собой дверь и запахнув края куртки. Видимо, что-то все же произошло, раз она убеждается в том, что нас никто не слышит.

— Ангелика, Данияр пока не может с тобой поговорить, — Валентина печально улыбнулась, а я начала нервничать от ее взгляда, — ты подожди меня в кафе. Тут недалеко. — Она махнула рукой влево и притронулась к моему плечу, будто подбадривала. — Я подойду минут через пятнадцать, хорошо? Ты не переживай. Давай. Иди. — Последнее слова были произнесены уже практически командным тоном, и мне пришлось кивнуть, хотя хотелось вбежать внутрь и убедиться в том, что с Даном все в порядке.

Валентина скрылась за дверью, а я медленно направилась к кафе. Только не успела я и пары шагов сделать, как услышала за углом знакомый голос. Даже мурашки по коже пробежали, и чтобы убедиться в своей догадке, я тихо пошла к источнику звука.

Сердце забилось так сильно, что в груди противно заболело. Я чуть ли не прилипла к ограждению на углу и пару раз вдохнула и выдохнула прежде, чем выглянуть.

— Нам мало… Вы обещали больше… — Знакомая личность нагло требовала денег у мужчины, напоминающего охранника элитного заведения.

Я же часто задышала и нащупала телефон в кармане.

— Если бабла не получим, то этот боксеришка все узнает. Так и передай своему боссу. Наше молчание дорого стоит. — Наглый тон парня прерывается грубой речью мужчины, а я не могу поверить в происходящее.

Данияр

Я не собирался выбирать.

Ненавидел, когда жизнь поворачивалась ко мне задницей.

Хотя, наверное, ее лица я не видел с рождения.

Можно выбрать одно блюдо или второе, опираясь на свои вкусовые предпочтения. Или купить шмотку, которая тебе приглянулась, но тыкать пальцем в одного из двух дорогих тебе людей нельзя. Это кощунство.

А он заставлял меня это сделать…

Я смотрел на маму, которая лежала на постели с открытыми глазами, но ничего не слышала и не понимала. Овощ, нашпигованный какими-то препаратами, которые врачи назвали успокоительным.

Внутри все расщеплялось на атомы, а потом рвалось с такой тупой болью, что хотелось завыть во весь голос, как волку.

Метался по палате, ходя из угла в угол, игнорируя звонки, которые поступали на телефон.

Если оставлю ее здесь, то он продолжит издеваться.

А куда забрать?