— Никаких «но»! Ляг! — командует Ризван. — И не высовывайся. Неймётся — помолиться за Зверя можешь, если есть желание.

Ризван постоянно созванивается с другими членами банды, выясняя подробности. Но мне ничего не говорит. Оставляет мучиться в неизвестности. А она, как известно, дрянь безжалостная. Выматывает очень сильно.

К назначенному месту мы подъезжаем уже поздним вечером. Почти ночью. Дорогу еле видно — фонарей нет, только фары тьму рассеивают. Но к кемпингу Ризван подъезжает на небольшой скорости и погасив фары. Сначала делает круг и, только заметив другие машины припаркованные, останавливает тачку. Звонит кому-то.

— Пятый? Ты на месте? Кто ещё из наших здесь?

Я замираю, желаю услышать сведения о Звере. И страшусь одновременно узнать что-то конкретное.

— Ясно. Мы заходим.

Ризван первым выходит из машины. Распахивает дверь.

— Пошли.

Руку протягивает мне. Я думала, что смогу без помощи обойтись. Но от долгого пребывания в одной позе всё тело ноет. Ноги плохо слушаются и в голове круговерть странная. Едва не падаю. Ризван за локоть поддерживает меня. Носом в его грудь утыкаюсь. Кавказец отстраняет меня, словно обжёгшись. Ведёт к зданию.

— Что дальше? Зверь здесь? — задаю вопросы. Один за одним.

— Переночевать надо. Договаривались встретиться здесь. Место проверенное. Зверя ещё нет. Ты под моей защитой.

Спотыкаюсь.

— Зверя нет? Вообще?

Ризван вперёд меня подталкивает.

— Временно мы не знаем. Но хоронить его ещё рано. Не трепись…

Мы идём к зданиям. Небольшой авто комплекс для проезжающих машин. Мойка. Заправка. Магазин. Кафе затёртое. Мотель дешёвый.

Ризван у администратора ключи от номера берёт и велит мне умыться, чтобы привести себя в порядок. Сам комнаты обходит, из всех окон выглядывает. На водные процедуры у меня уходит немного времени. Вода еле тёплая и хлоркой противно пахнет. Так что через десять минут я снова надеваю просторное платье, хиджаб и просто не знаю, чем себя занять.

— В кафе, — направляет меня Ризван. — Поужинаешь.

— Не хочу.

— Целый день ни хрена не ела. Голодовку замутить не получится, — резво обрывает меня Ризван. — Зверь сказал следить за тобой. Не позволять подыхать с голоду в это тоже входит. Вот ты и поешь.

С ним бесполезно спорить. Сейчас я чувствую, что Ризван напряжён. И даже его терпения железного не хватит, если я начну болтать больше положенного. Поэтому держу язык за зубами.

Зал кафе небольшой. Но полон людей Зверя. Пару громил на входе стоят. Лёгким, едва заметным жестом до пояса дотрагиваются, когда двери распахиваются. Потом так же руки опускают, когда видят Ризвана.

На мгновение тихо становится. Говор и смех смолкают. Только стулья поскрипывают. Люди Зверя на меня с Ризваном оборачиваются.

— Опоздал, Ризван! Долго же ты по окргуге катался… — ухмыляется Пятый, но встаёт из-за стола. Сам подходит к Ризвану и хлопает по плечу ладонью. — Проходи… Жрать, небось, хочешь?

Пятый издаёт свист. На короткий резкий звук двое мужчин оглядываются.

— Сдрыснули отсюда, живо! — говорит Пятый.

Двое мужчин без лишних вопросов поднимаются и пересаживаются за другой столик.

— Стол протри, чтобы блестел, как у кота яйца! — Пятый раздаёт приказы и поторапливает официантку.

— Садись, Арина, — Ризван подводит меня к столу.

Пятый широко склабится и отодвигает стул, говоря мне:

— Силь ву пле, мадемуазель.

— Брось это, — коротко бросает Ризван. — Зверь узнает — подавишься своим силь ву пле.

— Спасибо, — благодарю мужчину, но сажусь на другой стул. Тот, что рядом стоит.

— А мы не гордые, свой зад и сюда посадить можем, — Пятый садится рядом и окидывает зал взглядом. — Все в сборе. Кроме Зверя и Тахира. Ещё пару сошек не отозвались…

К столу подходит официантка и начинает расставлять тарелки с ароматным супом, добавляет салат и хлебную тарелку.

— Здесь хавать-то нечего. Слышь, нормальной еды тащи. Мясо-шмясо… — командует Пятый и цыркает сквозь зубы так, что официантка пулей уносится прочь.

Она возвращается через пару минут с жарким и картофельным пюре, добавляет тарелку с пловом из говядины, бросив мимолётный взгляд на Ризвана. Пятый дожидается, пока девушка уйдёт, принимается за еду.

— Ешь, — всовывает мне в руки ложку Ризван.

— При ней перетереть можно? — задаёт вопрос Пятый, имея в виду меня.

— Можно. Ей всё равно не с кем общаться, кроме меня. Есть идеи?

Совсем недавно я думала, что Ризван и Пятый друг друга недолюбливают. Но сейчас мужчины вполне сносно общаются. Если не обращать внимания на матерки, то складывается впечатление, что они хорошо ладят.

— Думаю, гнида среди нас завелась, — выносит вердикт Пятый.

— Согласен. Патрульных было немного, но почти по всем направлениям. Хорошо, что мы разделились и следы запутали.

— Или не запутали, если крыса всё ещё здесь, — возражает Пятый. Окидывает коротким, хлёстким взглядом собравшихся. — Соображения есть?

— Соображения есть? — уточняет у Ризвана Пятый.

— Хотел тебя послушать.

— Нет, брат, вываливай. Ты же знаешь, на кого я пальцем, ткну, так? — Пятый болтает, но успевает ложкой быстро махать.

— Вялый? Ты его терпеть не можешь. Необъективно, — возражает Ризван.

— Потому и прошу — сам накинь для начала. Подумать надо.

— Немец, — чётко произносит Ризван.

Свои слова взглядом подкрепляет, смотря в том направлении, где сидит Немец со своими людьми. Слышится женский хохот. Рядом с Немцем Кристина сидит и льнёт к мужчине.

— Отвали, — небрежно сбрасывает с плеча её руку Немец. — Надоела. Иди обслужи кого-нибудь…

Кристина улыбается, но уже немного нервно. Она красивая, но после предыдущей ночи выглядит так, словно по ней железнодорожным составом проехались. Хоть и пыталась она подкраситься поярче, но видно, что ночь выдалась длинной, и день был долгим.

— Пойдём, красотка… — ухмыляется один из мужчин, цепляя её под локоть. Ещё один мужчина поднимается следом, добавляя:

— В два ствола любишь же?

— Немец… — взвизгивает Кристина, когда рука одного из мужчин на грудь её ложится.

— Иди, — холодно усмехается мужчина. — Просто так я тебя взял, что ли? Иди цацки отрабатывай! Или в деревню вали. С голым задом и пешком. Выдерут на трассе — твои проблемы!

— Три дня? — предполагает Пятый, глядя, как задницу Кристины лапают с двух сторон крупные мужские ладони. Девушку стаскивают со стула и уводят из кафе.

— Много, — возражает Ризван. — Вчера Немец её сам объезжал. Сегодня решил поделиться. По кругу пустят. Сутки максимум, потом выкинут.

Внутри тошно и мерзко становится от их слов.

— Не зна-а-аю, мордаха у неё зачётная, да и задница вроде крепкая. Выдержит… — усмехается Пятый.

— Не резиновая же. Любая жопа от десятого по счёту члена треснет, — фыркает Ризван. Меня едва не подташнивает. Потом кавказец словно вспоминает, что я сижу за столом и обрывает гадкую тему для разговора. — Ладно, проехали.

Пятый по мне взглядом скользит, усмехнувшись:

— Чё, не для ушей тихой крали такие темы, да?

— К делу давай, бабские жопы всегда обсудить успеем, — спокойно отвечает Ризван и кивает. — И не при ней, да. Ты верно суть схватил.

— К делу так к делу… Только наши дела иногда похлеще, чем обсуждение жопы какой-то шлюпки… — скалится Пятый, сообщая мне доверительным тоном. — Шлюпка — это шалава значит.

— У тебя зубов, кажется, много. Слишком часто сушишь… — говорит Ризван, откладывая ложку в сторону.

— Всё, затыкаюсь! — поднимает ладони Пятый. — Переключаюсь на реальные темы. Про Немца, значит, ты подумал. Подерзить — это Немец умеет. Уверен, эту шкуру деревенскую Немец с собой потащил, чтобы просто Зверю глаза помозолить. Но Немец всегда бузит открыто. Не тихушник он, — качает головой Пятый. — А вот Вялый… Тот горазд!