Ревностно думаю о том, что у Зверя возможность забавляться имеется. С другими женщинами. Рустам не всегда вечером возвращается. Иногда под утро. Принося с собой запахи зала ресторанов или клубных помещений.

Это его занятия — быть в центре, с людьми важными встречаться, обсуждать серьёзные сделки с большим количеством нулей. Я не могу и не должна этому противиться. Но женское берёт своё. Иногда я в шлейфе ароматов сладкое чувствую и безотчётно ревновать начинаю.

Успокаиваю себя, убеждая, что мне лишь кажется. Рустам верен мне. Верен.

Я несу эту мысль в себе, ставя во главе всего. Разбиваю в пух и прах сомнения.

Но однажды случайно увиденное заставляет меня сомневаться.

Обычный день. Зверь с раннего утра уже укатил. Занятия с преподавателями позднее начинаются. Иногда от муштры и обилия информации у меня голова гудеть начинает. Но Рустам хочет видеть во мне хозяйку дома, которой можно было бы гордиться. Их девочек с детства готовят быть покорными, умелыми и ловкими. Я же ничему такому не училась. Сейчас приходится навёрстывать, впитывать правила, иногда кажущиеся дикими. Но хорошая и верная спутница жизни идёт туда, куда ведёт её мужчина. Такова истина. Поэтому я не перечу, хоть иногда усталость накатывает и сонливость из-за беременности.

В такие моменты мне лучше всего помогают прогулки на свежем воздухе. Иногда я пересекаюсь с Тахиром. Парень рад встрече. Но держится обособленно. На расстоянии. Лишь однажды лишние прикосновения позволил, когда с Вулканом знакомил.

Здоровая псина мне до сих пор внушает опасения. Но рядом с Тахиром Вулкан не страшен. Видно, как пёс своего хозяина слушает. Беспрекословно. Такая верность восхищает. Могут ли люди быть такими преданными?

Сегодня, отделавшись от нудноватых объяснений Касыма Имангалиевича о финансах, стремлюсь на свежий воздух. Пока жара в свои права не вошла. Потом на улицу до самого вечера нос высунуть не получится.

Сначала приходится охрану предупредить. Такой порядок. В одиночку меня никуда не пускают. Рядом постоянно кто-то трётся. Спрашиваю у охранника, дежурящего внизу, кого со мной сегодня отправят. Уточняет по рации, отзывается, что Тахир свободен.

— Буду у комнаты наблюдения, — слышится голос Тахира.

Поблагодарив за сведения, иду в указанном направлении. Дом Зверя находится под наблюдением видеокамер.

На первом этаже дома, среди служебных помещений есть комната, из которой можно любую камеру просмотреть. Ту, что в доме. Отдельно, в доме для охраны есть гораздо более подробный обзор. С большими возможностями. Но и отсюда много что увидеть можно. Перекрёстное наблюдение.

Тахира возле комнаты охраны не наблюдается. Но дверь приоткрыта. Я обычно без приглашения не вхожу. Но сейчас дверь так заманчиво выглядит, что я решаю войти. Коротко стучу костяшками по двери. Вхожу.

Взгляд сразу падает на большое количество мониторов на стене. Но на рабочем столе сейчас монитор другую запись транслирует. Из чужого дома. Не дом Зверя. Обстановка иная. И люди…

За столом сидит Пятый. Я его сразу узнаю. Даже со спины. На голове наушники прикреплены. Что-то помечает в блокноте, изредка поглядывая на монитор.

Я смотрю прямо туда. На чёрно-белую картинку. Без звука. Но происходящее мне и без слов ясно.

Зверь. Мадина.

Двое.

Действия Мадины яснее ясного. К ширинке тянется. Потом поднимается и на стол укладывается, задирая платье до самой талии. Спускает бельё. Зверь расстегивает ремень. Опускает ладонь на задницу Мадины.

Перед глазами всё плыть начинает. Шум в голове. Как рёв волн.

Происходящее на мониторе — как картинка из грязного фильма для взрослых.

Пол под ногами качается. От мысли, что дальше последует, нутро сводит позывом тошноты. Зверь и Мадина. Тварь, что обещала моего ребёнка убить. Легла, распласталась, задницей подмахивает. А Зверь… он не останавливает. Но даже будто поощряет…

Сердце на осколки разрывается. Кровью истекает. Колючая проволока с каждым рваным вздохом всё туже затягивается. Мешает дышать. Острые колючки рвут нежную кожу в клочья.

Едва дышу. Себя не чувствую. Немею от увиденного. Но глаза ещё шире открываю, чтобы впитать всё. Неужели Зверь Мадину будет трахать?

Ремнём по ладони неторопливо похлопывает. Как будто примеряется.

Больно. Колко.

Внезапный грохот разрывает немое молчание паники. Перевожу взгляд вниз. На осколки кружки. Это я её рукой сбила. Не заметив. Я даже не знала, что кружку на небольшом столике слева стоит.

От грохота Пятый вздрагивает, реагируя молниеносно. Успевает и на паузу нажать, и ствол выхватить, направив его в мою сторону.

— Млять. Это ты… Арина!

Пятый выпрямляется, пряча пушку. Щелчком мыши сворачивает видеозапись.

— Ты что здесь забыла? — вперивает в меня острый взгляд. — Как вошла? Здесь всегда закрыто на ключ-карту.

— Дверь открыта была, — отвечаю безжизненно. Смотрю за спину Пятого. — Что дальше было? На видео? Когда это было?

— Это тебе видеть не стоит. Здесь находиться ты тоже не должна! Выходи!

Пятый ко мне и пальцем не прикасается, но взглядом колючим гонит. Сердит. Даже губы ещё больше кривятся. Из-за оплошности.

— Найду, кто последний выходил и дверь нараспашку оставил, зубы пересчитаю! — угрожает вполголоса. — Что хотела?

— Тахира ищу. Сегодня он меня сопровождать должен. Сказали, что он здесь.

— Вот, значит, кто в пещере родился. Ну-ну… — нехорошо обещает Пятый.

Вдалеке слышен звук шагов.

— Что было дальше? — настойчиво спрашиваю у Пятого. — Зверь. Мадина. Он её…

Трахал? Вот что мне спросить хочется. Но язык немеет. Не поворачивается.

— Ничего! Зверь преподал урок Мадине. Всё, — обрубает скупо.

После сказанного Пятый с места срывается, сорвавшись с места. Замечаю, как он подлетает к Тахиру. Мгновенно ему по корпусу несколько раз пробивает.

— Слышь, пацан. Ты здешние порядки не нарушай. На помойке окажешься. Я был занят. Ты последний выходил. Правила знаешь?

Тахир кивает, кривясь от боли.

— Тогда выполняй чётко, как сказано!

Пятый зол на Тахира. Видно, тот последний из комнаты вышел, дверь не закрыл. Но и на себя Пятый тоже злится. Он был увлечён просмотром, сидел в наушниках. Искал что-то. Отмечал. Не слышал, как другой вышел.

Оплошность за оплошностью. Для них — мелочь. Для меня — мир на куски разлетается.

— Сегодня ты тихая больше, чем обычно, — замечает Тахир на прогулке.

Парень останавливается возле меня. Его дурная псина несётся за брошенной в сторону палкой. Я отмечаю всё происходящее автоматически. В голове те картинки крутятся. Не могу на другое переключиться. Не получается. Заело.

— Я могу помочь? — голос Тахира ближе звучит.

Он рядом возле меня застывает. Возвышается надо мной, отбрасывая тень. Стоит против солнца. Поэтому лица разглядеть не получается, лучи слепят. Перевожу взгляд в сторону.

— Чем ты мне поможешь?

Тахир откашливается. Мнётся на месте, словно в нерешительности. Потом опускается на корточки рядом со скамьёй, где я сижу. Вулкан проносится тенью, прыгая на хозяина. Валит его, тыкаясь мордой в грудную клетку.

— Добро-добро… Всё. Сидеть!

Рыкнув довольно, Вулкан вытягивается рядом с хозяином. Тахир отряхивает штаны от пыли, всего на миг смотрит так, как будто рядом присесть хочет. Но потом занимает то же место, что и раньше — на небольшом расстоянии от меня. Срывает травинку, катая между губ. Сейчас со стороны мне виден только его профиль, резкий и грубоватый, и макушку с тёмными, короткими волосами.

— Сколько тебе лет, Тахир? Как ты вообще в банду попал?

Парень удивлённо оборачивается.

— А что?

— Ничего. Просто хочется поговорить о чём-то другом. Не о…

— Не о Звере? — понижает голос Тахир, оглядевшись по сторонам. — Мне жаль, что ты всё увидела. Ну, там… На камерах. Я зазевался, — задирает тёмную водолазку, растирая припухлость на коже, наливающуюся тёмным цветом. — Пятый бить умеет.