Предам или нет — вот, что я должна сказать.

— Советую сказать «да». Когда встречаетесь?

— В субботу.

— За неделю мы все подготовим. Поставишь ему жучки и прослушку.

Меня режет холодный, пристальный взгляд. Посылает на свидание и сам за это ненавидит: по глазам вижу.

— Если это все, тебе пора, — оставаться дальше наедине с Яном невыносимо.

Указываю на дверь. Выждав пару секунд, чтобы помотать нервы, он неторопливо направляется к выходу. Услышав хлопок двери, включаю телефон.

Фотографии сына.

Сердце сжимает тисками.

Закрываю за Яном и выглядываю в глазок.

Ушел.

Быстро листаю сообщения. Таня прислала целую серию снимков с подписью к каждому. С книгой и очками я уже видела. Тревожно вглядываюсь в черты ребенка — похож на Яна?

Сложно сказать.

Я ни разу не видела ребенка после рождения. И, почему-то, именно сейчас душу начинают терзать черные когти. Замираю на диване и листаю снимок за снимком.

«Решила провести фотосессии с Маркушей. Думаю, ты оценишь».

На голубом коврике Марк позирует с охапкой ромашек, так счастливо улыбаясь беззубым, не считая двух резцов, ртом. Словно знает, что улыбается маме… От этой мысли становится больно.

Ей и улыбается. Он смотрела на Таню, которая была рядом с фотографом или сама фотографировала. А не на меня, незнакомую тетку по ту сторону объектива. Впитываю все детали, как в последний раз смотрю.

Таня была права: не бери на руки. Я не взяла и все равно привязалась. До ломоты хочется прижать его к себе. Это мой первый малыш. Нужно было остаться. Я ни разу не ездила к ним, опасаясь слежки.

Может быть потом… Когда будет не так опасно.

«Таня, не пиши пока больше и снимков не посылай. Это небезопасно».

Удаляю переписку и блокирую сестру.

Так лучше.

Пока не разберусь с ситуацией, не стоит общаться с ними. Не только из-за Горского, из-за этих проблем — тоже. Волчицы не приводят врага к логову, если там волчата…

Еще раз возвращаюсь к снимку, которой увидел Ян. Вглядываюсь в черты. Похож? Мне, кажется, да. Есть что-то от его породы.

«Племянник?»

Не угадал, Горский.

Он может начать проверять. Это глядя мне в глаза он сказал про племянника, даже врать не пришлось, Ян может начать проверять сестру. Хорошо, что сын записан на нее… Только бывший может выяснить, что до этого я была в больнице с беременностью и сопоставит два и два.

Хоть бы пронесло…

В девять утра читаю отчеты на рабочем месте. На нервах и постоянно проверяю телефон. Но пока ни известий о Злате, ни гневных писем от Горского насчет сына.

Из приемной доносится подозрительный писк секретарши. Кто-то пришел?

Не успеваю голову поднять, как входит Ян.

Без стука.

Затравленно смотрю на него.

Выглядит он лучше, чем вчера и царапины поджили. Испуганно рассматриваю холодные глаза. Теперь каждый раз буду дергаться, не зная, не приехал ли он отрывать мне голову за то, что утаила.

— Все и так подозревают, что у нас роман, — вполголоса говорю я. — А ты их поощряешь, вламываясь среди рабочего дня…

Ян усмехается.

О жене ноль тревоги, и это напрягает. Он вообще живой?

— Здесь все мое. Могу вламываться куда угодно.

— Попадешь под подозрение полиции. Если начнут болтать, что мы спим, поверь, так и случится. Ты вообще за нее не беспокоишься, смотрю. Что у вас было с отношениями…

Прикусываю язык почти до крови.

На нервах слишком много болтаю. Еще и не в свое дело лезу — но лучше пусть бесится, чем думает о фото с ребенком в моем телефоне.

— А ты не понимаешь, что у нас было? У нас была ты, Вера.

— И что это значит?

Проигнорировав вопрос, Ян подходит к окну. Смотрит вниз.

— Я не виновата, что вы из-за меня поругались и она ушла из дома, — боже, представляю, какой силы был скандал. — Ты заставил ее ревновать. Приходил ко мне и ничего ей не объяснял.

— Мы всегда из-за тебя ругались. Из-за ревности и… — Ян смотрит на меня. — Когда Злата увидела твои фото и поняла, что вы похожи. Догадалась, почему я на ней женился.

— И почему?

Я думала, навсегда отбила ему желание ходить под венец.

А он другую привел.

Кстати, их роман мог начаться раньше. Я проторчала в четырех стенах год и понятия не имею, с кем встречался Ян.

— Она догадалась, что была громоотводом. Отвлекала внимание от тебя. Женщины не выносят вторых ролей. Жаль, Злата была слишком тупа понять, что первой женой она стать уже не сможет.

— Сколько вы встречались перед свадьбой?

Как будто это важно… Но почему-то волнует. Он изменял с секретаршей не стесняясь, а новые подозрения ранят сильнее.

На Злате он женился.

— Почти полгода.

В сердце вонзают гвоздь. Какая он сволочь… Та близость, после которой родился Марк, случилось уже «при ней». Оторвался от своей Златы и ко мне полез, гад.

В этом дело. Вот, что бьет.

Я от него ребенка родила в то время, пока он шлялся по любовницам.

Ненавижу себя за то, что когда-то сказала этому сукиному сыну, что люблю его.

Он этого не заслуживает.

— Ты побледнела? Только не говори, что удивлена, — Ян подходит и берет за подбородок. — Кто-то должен был выходить со мной в свет, пока мою жену позорили на весь мир. Вы были похожи. Я решил, это будет она.

— Ну и что? Она знает, что ты трахал меня, пока с ней гулял?

— Это было всего один раз.

Отталкиваю его руку.

— Знаешь, хватило!

— Люблю, когда ты злишься.

— У тебя прекрасно получается меня злить! — отхожу к столу, складываю бесполезные отчеты в стопку. — Если это все, уходи, я лучше буду дальше изучать отчетность…

— Знаешь Вера, так далеко зайти я могу позволить только тебе, потому что нас многое связывает…

Больше, чем ты думаешь, Ян!

— Но больше не указывай мне, что делать. Собирайся, я за тобой зашел. Мы едем к Илоне, — бросаю на него удивленный взгляд, и он поясняет. — Вдову пора допросить.

— А я там зачем?

Ян усмехается. Понятно. Позлить.

Без макияжа Илона выглядит моложе лет на пять. Беззащитной и кроткой, как лань. Совсем как я три года назад… Но стоит посмотреть ей в глаза, становится видно, что это может и не самая зубастая, но акула.

Как поруганная королева, она сидит с прямой спиной на диване. Мол, корону вы с меня сняли, но гордости не лишили. Это она так думает, пока не побывала взаперти у Горского.

— Ты не имеешь права громить мой дом, — холодно говорит она. — И приводить сюда ее.

Люди Яна переворачивают все вверх дном: кабинет ее покойного мужа, сейф, каждый сантиметр дома. Но, кажется, ее больше я бешу, чем происходящее.

— Это мой дом, Илона. Я имею право делать все, что захочу. Ты здесь живешь из моей милости.

Она промокает уголки глаз платком.

— Не переживай, — добавляет он. — Все и так не было твоим и никогда бы им не стало. Долги лишили твоего мужа возможности что-либо завещать. Теперь я здесь хозяин. А ты не плачь, вытри слезы. Это не ты зарабатывала. И не ты промотала.

Она полыхает на него взглядом — убила бы. Но по-своему Ян прав. Просто Илона не хочет признавать.

Интересно, он затащил ее в постель? Я была на все сто уверена, что да. Но теперь возникли сомнения. Горскому не до этого: за каким-то хреном он регулярно торчит рядом с моим домом.

— Что вы ищите? Может, я могу помочь, — меняет она риторику.

— Я все равно обыщу дом, — Ян ходит по гостиной, осматривая обстановку. Словно насквозь видит все тайники и спрятанные документы. — Где архив?

— В подвале что-то было. Лучше у его замов спрашивать. Которых ты уволил.

Намекает, что уволенные из мести ничего не вернут.

— Это не твое дело, дорогая, — усмехается он. — Проверьте гараж!

— Когда открыли отдел кибербезопасности, Владислав Сергеевич что-то о нем говорил? — приветливо спрашиваю я.

Иногда дружелюбие дает больше плодов, чем давление.