шампунь и мыло пахнут как миндальное молоко. Адреналин от моего побега сходит на нет, и когда я

выхожу из душа и завязываю халат, то ощущаю себя новым человеком. Человеком, который не

является мной. Что прямо сейчас было бы как раз кстати. Любая другая девушка не тряслась бы.

Любая другая не паниковала бы, что придется выйти туда только в халате. Раздается очередной стук

в дверь.

– Что? – рявкаю я.

– У меня есть для тебя одежда. Не твоя, конечно, но все же лучше, чем халат. И упаковка

лейкопластырей.

– Просто оставь их снаружи.

Я украдкой выглядываю и быстренько затаскиваю все внутрь. Он принес мягкую, довольно

длинную юбку из мерцающей, черной ткани и белую рубашку. Рубашка, очевидно, Джека – она

пахнет им. И на воротнике розовый отпечаток губной помады. Я закатываю глаза. Неудивительно,

что у него есть женская юбка, и он отсиживается в «Хилтон». Заклеиваю лейкопластырем свой порез

и выхожу из ванной.

– Только что закончил работать, да? – спрашиваю я. Джек ненадолго отрывает взгляд от

ноутбука, однако когда он замечает на мне рубашку и юбку его внимание задерживается.

– Да. В последний раз, – кивает он.

– Ты имеешь в виду, что это было твое последнее свидание? Вообще?

Он кивает.

– Это здорово! – я хлопаю в ладоши. – Боже, это… это действительно здорово! Мои

поздравления, что ты больше не секс-раб!

Он кривит губы.

– Ох, успокойся.

– Каково это? Ну, быть свободным и все такое?

– Просто необузданное веселье, – невозмутимо заявляет он.

– А-а! Ты меня отвлекаешь! – указываю я на него. – Слушай, какие-то парни обыскивали лес,

где находится Талли. Я подслушала их разговор, они искали тело. Не Талли. Тело взрослого.

Джек закрывает ноутбук.

– Как они выглядели?

– Двое парней были в черных костюмах, очевидно лакеи, и один огромный, седовласый

парень в твидовом костюме и таким важным видом, будто та местность ему принадлежала.

83

LOVE IN BOOKS|ЛЮБОВЬ В КНИГАХ

Супердорогие часы. Супербогатый в целом.

– Он сказал, кто он? Хоть какой-нибудь намек?

– Нет. Только то, что ты уедешь в Гарвард, и он хотел бы успеть нанять тебя в свою компанию

до других разведчиков. Еще он называл тебя гениальным, безжалостным и другой подобной чушью,

но после этих слов большую часть его речи я не запомнила, потому что я всегда начинаю

отключаться, когда люди принимаются тебя расхваливать.

– Что произошло после того, как ты их подслушала?

– Ну, они услышали меня. А точнее мои ноги на шумной земле. Так что я побежала к машине.

По дороге сбросила одного чувака с холма, а другого пнула по яйцам. Не плохая ночка, если можно

так выразиться.

– И ты просто… села в машину и сразу приехала прямо сюда?

Я поднимаю чуть теплый пакет с картофелем фри.

– Сначала заправилась.

Он сжимает переносицу.

– Черт.

– Что-то не так? Я имею в виду, кроме корпоративных чуваков охотящихся за твоей шеей?

Береги шею! Кстати, это же песня «Wu-Tang Clan». Кроме того, это вполне хорошая шея. Я часто на

нее глазела, подумывая придушить.

Он хихикает. Я скрещиваю на груди руки.

– Что смешного?

Он качает головой, и несколько прядок его дурацких волос падают на его дурацкие глаза. Его

синяки побледнели, но все равно заметны, словно чернильные отпечатки тяжелых времен.

– Это приятно. Видеть старую тебя.

– О-о.

– Мне этого не хватало, – продолжает он. Его взгляд смягчается, но сразу же становится

жестким. – Не важно. Забудь, что я сказал.

Наступает тишина, и вдруг меня резко оглушает головная боль. Она пульсирует, посылая

копья раскаленного добела электричества вверх-вниз по моему позвоночнику. Точно такая же боль,

что я ощущала в кабинете Мерних. Дерьмо, дерьмо, дерьмо. Только не сейчас, мозг, не сейчас…

Я и раньше надевала его рубашку. Запах тот же. Он дал мне ее, чтобы я в ней спала,

поскольку мой костюм на Хэллоуин был слишком плотным, и я была пьяна, в комнате были

картинки океана, и пахло лавандой, и я была счастлива в течение нескольких секунд, когда он

склонялся надо мной и целовал, я была счастлива. Реальность и воспоминания сливаются воедино. Я

в номере отеля, но и одновременно в комнате в морском стиле. Рубашка такая же мягкая. Тот же его

запах. Все очень похоже. За исключением того, что сейчас Джек сидит за ноутбуком, уставившись на

меня обеспокоенным взглядом, а Джек из прошлого склоняется надо мной, его губы на каждом

участке моей шеи, ключицы, рта и уголков губ и…

– Айсис, ты в порядке? – спрашивает Отельный-Джек. – Забудь, что я сказал. Я стараюсь

отпустить прошлое, но иногда это сложно и я говорю всякие нелепости. Ты больше не часть моей

жизни, как ты и хотела. Я заблокирую тебя. Обещаю.

«Ты мне нравишься».

Что-то болезненное и чудовищное открывается в моей груди, словно массивная, мрачная

венерина мухоловка. Две меня одновременно тянутся к его руке.

– Я вспомнила, – шепчу я. Его пальцы длинные и тонкие, но я чувствую в них силу. – Я

помню вечеринку в честь Хэллоуина. Я сказала, что ты мне нравишься. Ты… ты поцеловал меня.

Мы…

Слова Софии раздаются в моей голове.

«Вот почему он тебя поцеловал. Вот почему он вообще удосужился тебя узнать. Потому

что ты похожа на меня. Безнадежна, как и я».

Я отпускаю его руку, словно она меня обжигает.

– Прости. Блин. Мне очень жаль.

– За что? – шепчет Джек.

– Я вела себя так самонадеянно! Мои воспоминания вернулись, но теперь я также знаю всю

историю, поэтому прости за то, что я вообще подняла эту тему!

84

LOVE IN BOOKS|ЛЮБОВЬ В КНИГАХ

– Твои воспоминания вернулись? – его голос звучит сдавленно, но он прочищает горло. –

Это… это же хорошо. Тебе не нужно извиняться за…

– Я просто хочу сказать, что это не было… очевидно же, что та ночь не была настоящей, ну,

та часть с поцелуем. Я имею в виду, мы оба были изрядно пьяны! Ты ведь на самом деле этого не

хотел, ты просто был жутко милым, каким изредка бываешь во время голубожопой луны, а я была

суперпьяна, и когда я сказала, что ты мне нравишься, я просто имела в виду, как заклятый враг,

знаешь? Как друг, с которым я могу словесно сражаться и все такое! Да. Ты мне действительно

нравился. Как заклятый враг. Боже, сражаться с тобой было так весело!

Я смеюсь, но даже для собственных ушей смех кажется лживым.

– И знаешь. Я напоминаю тебе Софию. Мы слегка похожи, в глубине души, поэтому

естественно, что ты запутался и поцеловал меня! Это абсолютно нормально. Совершено понятно.

Боже, мне действительно очень жаль, что я по пьяни набросилась на тебя, а потом развернулась на

все сто восемьдесят градусов, испугавшись, как маленькая сучка. Типа: воу, никто и никогда не

заслуживает такого, ты меня понимаешь? Мне правда очень жаль, что тебе пришлой пройти через

это.

***

Я в течение нескольких месяцев хотел ее обнять. Это потребность, которую я утрамбовал,

тщательно контролируемый огонь, запертый в центре айсберга. Айсис неосознанно испытывала

меня, снова и снова; она тыкала и прокалывала, а иногда и вовсе подносила ко льду бензопилу, но

она так и не смогла проникнуть внутрь, потому что я – Джек Хантер, и я всегда себя контролирую.

За исключение всего лишь одного раза в комнате, оформленной в морском стиле. Того раза,

который она считает ложью. Того раза, за который она взваливает груз вины на себя. Вины, которая

исходит из ее прошлого и от Уилла Кавано. Если я не остановлю это сейчас, то она все время будет

причинять ей боль. Цикл повреждения Уилла будет только глубже вонзать в нее свои шипы.