– Один знатный вельможа, – начал он, – преподносит в дар прекрасной даме эти удивительные по своему аромату духи? в знак любви и преданности.

Аня в смущении посмотрела на ребят.

– Ещё один тайный воздыхатель, – усмехнулся Ваня и отвернулся в сторону, явно раздосадованный услышанным. – Чего они все к тебе липнут?

– Но я же никого не знаю в городе, – пыталась оправдаться Аня.

Ваня только хмыкнул:

– Зато тебя знают.

– Как зовут этого вельможу? – решил уточнить Саша.

– Он пожелал не называть своего имени… пока, – ответил торговец.

– К чему такая таинственность? – недоумевал Саша.

– Я только исполняю его просьбу, – почтительно произнёс Мериб.

– А на словах этот вельможа ничего не передавал даме? – допытывался Саша.

– Он лишь очень просил, чтобы дама непременно подушилась этими духами и сказала, понравился ей аромат или нет, – он протянул девушке флакончик и отошёл, ожидая ответа.

– Я что, должна прямо сейчас душиться? – спросила Аня.

– Ну да, – растерянно ответил Саша. – Таинственный вельможа попросил, чтобы ты сказала, понравился тебе подарок или нет.

Аня повертела флакончик в руках и передала его Саше со словами:

– Да не хочу я душиться. Мне сейчас не до того. И этот загадочный поклонник меня совсем не интересует. Пусть торговец отнесёт ему духи?? обратно. Мне ничего не надо.

– Не знаю, что и делать, – произнёс Саша. – Это, наверно, будет не совсем вежливо – возвратить подношение, – и он посмотрел на Джедхора.

Джедхор улыбнулся:

– Это же признание в любви! Если дама не хочет обидеть воздыхателя, она должна с благодарностью принять подарок.

– Не нужны мне никакие подношения, – упрямо повторила Аня.

Мериб понял, что девушка не собирается принимать дар, и с жаром обратился к ней:

– Прекрасная дама непременно должна принять духи. Если она не сделает этого, вельможа умрёт от горя.

– Что за ерунда – умрёт от горя! – возмутилась Аня. – От этого ещё никто не умирал.

– Прекрасная госпожа, – опять обратился торговец к девушке, – да будут в твоём сердце милость и сострадание! Прошу тебя, дай благородному вельможе дыхание жизни! Ведь помыслы и желания его чисты! В моих словах истина. Не заставляй страдать его сердце! Прими дар!

– Да ладно, Ань, прими, – махнул рукой Саша. – Тебя это ни к чему не обязывает. А этот тип всё равно не отвяжется.

Аня взяла из рук Саши флакон и обратилась к торговцу:

– Поблагодари вельможу за столь щедрый знак внимания.

Мериб молча поклонился, но не ушёл, а остался стоять на месте.

– Чего ему ещё нужно? – тихо спросила Аня Сашу.

– Он же сказал, что вельможа просил оценить аромат, – объяснил Саша. – И ждёт, когда ты подушишься.

Аня вздохнула и открыла флакон. «Наверно, и впрямь не отстанет, пока я не подушусь». – подумалось ей. Поднеся пузырёк к лицу, она понюхала содержимое: запах был цветочный, вполне приятный. Наконец, капнула на палец и подушилась.

– Ну, как? – обратилась она к Саше, подойдя поближе.

Саша наклонился к девушке.

– Ничего так запах, – сдержанно оценил он. – Цветочный.

– И мне нравится, – кивнула Аня.

Ваня тоже приблизился к девушке и, нарочито шумно подышав носом, сурово заключил:

– Ничего особенного, грубоватый аромат, для моющих средств – в самый раз.

Аня усмехнулась:

– Тебе никогда не угодишь.

И посмотрела на Мериба:

– Это прекрасный аромат! Я благодарю вельможу за чудесный подарок.

Саша перевёл слова девушки торговцу. Тот, низко поклонившись, с довольной улыбкой удалился из комнаты.

Джедхор предложил вернуться к столу, и все согласились. За едой он пытался отговорить гостей от самостоятельных поисков волшебной шкатулки, ведь его люди заняты этим всерьез, и бессмысленно бродить по улицам в пустой надежде встретить воришку. Но бездействие было невыносимо друзьям, и они твёрдо решили завтра с самого утра снова отправиться на поиски «Фаэтона».

Спать им не хотелось совсем. Поэтому после ужина собрались у Саши и долго обсуждали сложившуюся ситуацию. Слишком много событий за один день. Только этого тайного воздыхателя еще и не хватало!..

Как только рассвело, люди Джедхора опять отправились на поиски похитителя.

Накануне к вечеру им удалось кое-что узнать. Человек, по описанию похожий на вора, жил на окраине города в глинобитной лачуге и промышлял иногда нечистыми делами. Его несколько раз уже привлекали к суду за мелкое воровство и в наказание били палками. Но, это был, похоже, тот случай, когда, как говорится, горбатого могила исправит. И люди Джедхора отправились схватить негодяя. Конечно, он мог оказаться и не тем, кого ищут, поэтому Джедхор решил пока ничего гостям не рассказывать. «Пусть сначала мои люди приведут преступника, – думал Джедхор. – А уж если спасители признают в нём вора, будем разбираться дальше».

В это же самое утро в своём огромном дворце, расположенном недалеко от Большого храмового комплекса Амона, с великим унынием встречала новый день владычица Двух Земель – Анхесенамон. Ничто не радовало её. Она молча сидела в просторной, изысканно обставленной комнате. Множество слуг суетились вокруг царственной особы, но она, казалось, никого не замечала. Женщины с длинными распущенными волосами, профессиональные плакальщицы, столпившись возле трона, пронзительно рыдали и посыпали голову пеплом, что только добавляло глухой тоски в угнетённое и без того состояние владычицы. Каждое утро, изо дня в день, эти женщины входили в её покои, неся в руках гирлянду из лепестков мака. С заунывным пением подходили к вдове, надевали на её шею гирлянду и начинали свои стенания. Плакальщицы сопровождали Анхесенамон повсюду: не давали ей ни на минуту забыть о почившем фараоне. В течение всего дня по всему дворцу разносился их пронзительный плач. И только к вечеру вой постепенно затихал и дворец погружался в тишину ночи. Но и тогда Анхесенамон не знала покоя. Тревожные сны не давали ей заснуть. Она всеми силами старалась отогнать страшные видения, но они повторялись каждую ночь с навязчивым постоянством…

И сейчас, сидя в своём любимом золотом кресле на мягкой подушке, набитой мягчайшей овечьей шерстью, вдова задумчиво смотрела куда-то вдаль. Казалось, она дремала с открытыми глазами, ничего не слыша и не замечая вокруг. Бессонные ночи совсем измучили её…

Молоденькая служанка задула пламя в алебастровом ночнике, горевшем всю ночь, разбрызгала дорогие благовония по комнате и, подойдя к Анхесенамон, заботливо поправила подставку для ног возле кресла владычицы.

Другие занялись туалетом царственной особы. Служанок и слуг было великое множество. Все они толпились возле царицы, и все – с четко определёнными обязанностями. Прислужница, в ведении которой находилась ванная комната, готовила воду для утреннего омовения госпожи. Хранители масел, мазей и ароматных духов открывали изящные золотые ларцы и сундучки из эбонита, отделанные слоновой костью, и доставали оттуда предметы, необходимые для умащения тела Анхесенамон. Притирания готовились с особенной тщательностью. Лучшие масла – оливковое, миндальное, кунжутное – смешивали с соками водяных лилий и лотоса для получения изысканного аромата.

Первая дама карандаша (так называли служанку, в чьи обязанности входило подводить веки госпоже, придавая глазам миндалевидную форму) уже стояла наготове, держа золотой поднос, на котором лежали различные кисточки для подводки век, две маленькие хрустальные вазочки с чёрным порошком «кохоль» и блестящим порошком, в состав которого входил мелкотёртый сернистый свинец. Также на подносе стояли две миниатюрные бутылочки из алебастра: в одном – самое лучшее масло, в другом – настойка на травах. Они предназначались для разведения краски.

Ещё одна служанка уже приготовила всевозможные щипчики, пинцеты, ножницы, расчески. Прислужница, отвечающая за краску для век и румяна, тоже стояла во всеоружии, ожидая своей очереди. Хранитель заколок доставал и выкладывал на маленький столик изящные заколки из бронзы, золота и слоновой кости, украшенные драгоценными камнями; большое гладко отполированное серебряное зеркало уже лежало на столе, и госпожа могла взглянуть на своё отражение в любой момент. Слуги отпирали ларцы с париками, сандалиями и одеждами.