Мы с Деасом проводили взором волчицу в молчании. Потом оборотень развернулся ко мне, внимательно вглядываясь. Стало неловко, отчего я скосила взгляд ему навстречу, задавая немой вопрос: что?

— Тогда в таверне, — решился все-таки сказать волк. — Я думал, ты солгала насчет ваших отношений с дроу.

— Почему?

Деас на секунду задумался, то ли взвешивая слова, то ли вообще оценивая, нужно ли это говорить.

— Из-за контраста, — все-таки признался он. — Человеческая девушка и дроу? С дроу не всякий-то представитель расы посильнее сойдется, если на то пошло. Это даже не затрагивая глубоких отношений. Что уж говорить о романтике…

— Почему все так настроены против его расы? — не выдержала я, высказав вопрос тому, кто под руку попался. — Даже не так. Почему негатив по отношению к отдельным представителям его расы, переносят на всех без разбору? Он что, не знает лучше развлечения, чем отнимать конфеты у детей или убивать направо и налево без причины?

Волк ненадолго замолчал, не сводя с меня глаз. Пусть я и не выдала своего раздражения касательно этого вопроса, но нужно быть идиотом, чтобы не понять, насколько негативно я отношусь к мировоззрению тех, кто испытывает отторжение при одном только упоминании дроу, не разобравшись, хороший это «человек» или нет.

— Ты, в общем-то, права, — не стал со мной спорить серый. — Но неужели тебя с детства не учили, что их надо остерегаться? Откуда в тебе такое непринятие очевидного факта? Тебя, как девушку, в первую очередь должны пугать дроусские мужчины, разве нет?

Бунт против системы. Ну, если ты сам признаешь, что я права, то и сам должен понимать, что совершенно несправедливо обвинять во всех смертных грехах родителей их детей. Почему все дроу обязаны быть обязательно антагонистами, они впитывают это с молоком матери?

— Как девушку, — настаивала я на своем, когда-то доказывая это и Фалю. — Меня любой мужчина, в принципе, может напугать. Будь то дроу, оборотень или даже человек.

Невольно вспомнила четверых озабоченных бандитов, с коими мне не повезло столкнуться однажды… Если бы не Рена… И ведь это люди. На род человеческий никто не тычет пальцем, чтобы сказать: «Фу, это мерзкие людишки, они рассадник пороков». Вообще никто. Ненавидят, если уж приходится, отдельных личностей. С дроу почему не так?

— Да, — спустя паузу усмехнулся волк. — Нелегко тебя будет у него отбить.

Также усмехнулась, не удержавшись. Не надо меня ни у кого отбивать. Но внимание оборотня льстит. Вообще, приятно, что в этом мире, помимо недоброжелателей, полно тех, кто не способен пройти мимо твоей беды и придут на помощь, если потребуется.

Из-за деревьев показалась фигура волчицы, которую я заметила не сразу. То, что волк особо не отреагировал на ее голос, догадалась, что он знал, что она уже возвращается.

— Ая, не поможешь? Твой айман бодается, я ему не указ, — пожала плечами девушка, отчего я улыбнулась. Боюсь, ему вообще никто не указ. Хотя, с Фалем вроде контакт нашли. Мне он себя позволяет разве что гладить. На попытки им управлять плюет с высокой колокольни.

— Давай попробуем, — договориться. Нужно призвать все свои дипломатические способности, если таковые у меня имеются, чтобы уговорить эту упрямую тварюшку вести себя смирно. Правда, непонятно, почему он ведет себя так, обычно же спокойный.

Следуя за волчицей, пришли к стоянке зверюшек мы довольно скоро. Едва свет костра перестал пробиваться сквозь деревья. Я знала, что живой открытый огонь нервирует животных, оказалось познавательным открытие.

Хищник что-то методично дожевывал (или кого-то…), а вот Арсений стоял неподвижно. Присмотревшись, я поняла, что айман просто отчалил к Морфею. Вопросительно посмотрела на волчицу, обернувшись.

— Знаю, — покаялась она в обмане. — Просто нужна была причина вывести тебя, чтобы поговорить наедине.

Развернувшись лицом к Рене, я продемонстрировала полную готовность слушать. Вечер откровений, прямо. Но мысли моих товарищей были мне важны, потому я дала понять, что вся во внимании. Волчица не торопилась. Но когда она озвучила свой вопрос, я словила себя на мысли, что что-то подобное ожидала:

— Ая, кто для тебя дроу? — спросила она меня участливо, серьезно глядя в глаза. Почему-то мне показалось, что именно так может говорить старшая сестра. — Что вас связывает?

— В этом мире он моя семья, — без задней мысли, не задумываясь, ответила я, не оставив времени на размышления. А что? Я знала точно, что ближе него у меня здесь никого нет. Да и в моем мире мало кто найдется.

— В этом мире? — с легким прищуром переспросила волчица, пристально глядя на меня.

Упс. Я что, как-то по-особенному это выделила?

Сама того не желая, проговорилась. Что значит, сколько смысла может быть в по-разному построенном предложении. Сколько раз корила себя за то, что зачастую сначала говорю, потом думаю. В момент апокалипсиса я была бы не интересна зомби, все потому, что мозгов у меня нет.

Немного стушевавшись, я опустила взгляд. Может, давно пора было рассказать. Все же Рена доказала, что ей можно довериться. Это в логове Ханэля необходимо было держать язык за зубами, а за последние несколько недель мне довелось узреть, что и этот мир не без добрых людей.

— Понимаешь, — начала я, совершенно не понимая, как объяснить, так как настроен до этого не был на такие разговоры. — Ну, я и правда не совсем местная.

— Да, из глубинки, ты говорила, — серьезно подтвердил голос моей сосредоточенной приятельницы.

— Ну, о-о-о-очень глубокой, — опустив голову еще ниже, не стала я совсем уже рулить на встречную полосу проезжей части. Вздохнула. — Глубинки.

Как сложно-то слова подбирать!

— Дело в том, — роды проходят сложно. — Что я, как бы, вообще не из этого мира…

Неловко повисшее молчание не сказать, чтобы меня сильно порадовало. Я несмело подняла глаза, желая узреть реакцию. Но на, в целом, бесстрастном лице обнаружила непривычно широко раскрытые глаза. Волчица что-то хотела сказать, но ее опередили:

— А вот это интересно.

Мы обе вздрогнули, резко обернувшись в сторону голоса. Рука Рены автоматически легла на рукоять ее клинка, но дальше дело не пошло. Мимика ее лица подсказала, что и она не услышала приближения. Опершись плечом о дерево, за нами наблюдал Деас.

— Ты что здесь делаешь? — не очень вежливо вырвалось у меня, но исключительно от удивления.

— Пришел посмотреть, не нужна ли помощь, — кивнул он в сторону зверей. — А тут такое. Так ты иномирянка, малышка? Я сегодня словно в сказку попал.

— А я в ней уже почти три месяца нахожусь, — невесело откликнулась я, не видя больше смысла что-то утаивать.

Вновь нависшая тишина была неловкой вдвойне. Каждый задумался о чем-то своем, но вот только волк все еще смотрел на меня.

— Подумать только, — все же высказался он. — Выходит, ты и правда необычная. Такую ауру раньше чувствовать мне не приходилось, а тут вот оно что. Но это многое объясняет!

Я наклонила голову чуть в бок, не понимая, почему внутри волка проснулся внезапный энтузиазм. Мы переглянулись с Реной, но причину, похоже, не сообразила и она. Волк тем временем уже подошел к нам вплотную.

— Не волнуйся, сахарок, — опустил он на меня свою лапищу, невинно потрепав макушку. — Мы в обиду не дадим!

Это он кого имеет в виду? Смешок удержать не получилось, а после и вообще улыбалась во весь свой зубной набор. Интересно, я везучая в переносном смысле или, все-таки, в прямом?

Я говорила, что немного научилась готовить? В своем мире я давно уже жила в одиночку, и вполне себе добывала подножный корм, приготавливая довольно вкусно, что не стыдно и гостей покормить. Единственное, к мясу всегда была равнодушна, хоть и вегетарианкой не была. Другое дело, сладости. В особо ленивые дни, я могла спокойно прожить на одних сладостях, и ничего. Так, желудок только убила…

Однако попав сюда и столкнувшись с абсолютным отличием продуктов, долгое время не могла привыкнуть и не бралась готовить вообще. Но будучи в теле Кьяны, этот вопрос сам собой отпадал, обычная пища ее телу особо не шла, и знакомство с ней на этом мое прекратилось до тех пор, пока я не вернула собственное тело.