В ванную комнату свет не проходил ввиду отсутствия окон, там его пришлось включить, коснувшись лапой панели на стене у входа. По сути, тот же сенсорный выключатель, только работает не на электронике, а на потоках праны — магической энергии. При прикосновении живой ауры к простейшему артефакту она немного двигала один из каналов для течения праны, замыкая или размыкая триггер. А он уже прерывал или, наоборот, воссоединял течение силы к кристаллам, излучавшим её желтоватым светом — видимом в оптическом диапазоне, саму прану можно было увидеть, только специально натренировавшись замечать в пространстве магические "искажения".
В санузле — душевой сток и лоток тут являлись одним предметом сантехники — было пусто, но не очень то тихо. Из соседней комнаты, куда тоже выходила дверь, были слышны песня западающим в душу молодым самочьим голосом и мелодия инструмента, напоминавшего Сэмэновскую "советскую гитару".
Говорила мать мне,
Что однажды я
Буду воевать
За родные за края!
Хотя сам Сэмэн больше играл не переборами, а по аккордам. Немного послушав переборы, Асвер сработал уже ставшими привычными местными кранами, и из распылителя на потолке полилась прохладная вода. Пригнувшись, дракончик сунул под струю голову. Вода бодрила, прогоняла сон… насыщенность которого событиями, встречами и вообще эмоциями была такой, что не каждый день наяву увидишь. С одной стороны это хорошо, новые впечатления — это как раз тот "трофей", за которым Асвер и отправился в отпуск в чужой Мир. Но с другой стороны выходило, что как-то многовато этих впечатлений было. Но мечты о возвращении на родную Базу пришлось отложить, здесь еще слишком много не выполненных дел.
Когда в легких закончился воздух, Асвер убрал из-под воды голову, не разгибаясь, отер передними лапами морду, набрал в грудь побольше воздуха, и снова сунул голову под струю воды. Конечно, было бы неплохо помыться всему, но особой необходимости в том не было. Асвер уже мылся прошедшим вечером, и по пробуждении все еще ощущал легкий запах отдушек специального моющего средства для чешуйчатых тел. Ну и распространять вокруг себя влагу не очень удобно, могут не понять другие члены команды.
Но вот в легких опять закончился воздух, и дракончик, на ощупь выключив подачу воды, принялся отжимать протянувшийся меж рогов этакий "ирокез" жесткого, как сапожная щетка волоса. Музыка из соседней комнаты продолжала звучать, и Асвер решил заглянуть, пожелать доброго утра и кое-что прояснить.
Постучавшись и выждав паузу, он толкнул дверь со словами:
— Доброго утра тебе, Анна. Как спалось, что снилось?
Ма́ти рце́ до ми́
Ко́гда бу́йно
Гря́нет ра́ть
За́ края́ родни́
Га́рно бу́ду
Воева́ть…
Музыка, звонкая благодаря когтям и без медиаторов, прервалась, и длинногривая драконица, отложив к торцу подоконника инструмент, встала с кровати.
— Благослови тебя Господь, мне снился ты, — ответила она с прямодушием. — Я вновь переживала день, когда демоны нападали на христофоровский монастырь на реке Норге. Мне тогда было всего двенадцать лет, но я уже носила оружие и доспехи как Верная — в том возрасте драконы ничуть не хуже взрослых людей способны защищать слабых и соблюдать присягу. Святой Персиваль верхом на верной кобыле Ариадне вёл нас в контратаку на дьявола Перену и войска её выродившихся Тёмных, что сжигали наш славный монастырь на острове, и ты сражался в первых рядах с божьим именем на устах и огнестрелом в лапах. А ещё нас защищал падший демиург Мирдал — я конечно знала, что он исправился, но не думаю, что в реальности он стал бы христианином. Впрочем, без обиды, и ты не похож на кого-то, кто захочет следовать узким путём, но в то, что ты способен на добро и самопожертвование, я верю. А это в наш век и в наших землях уже очень многое значит и достойно уважения.
"Признаваться или не признаваться?" — между тем думал Асвер. Но голос разума все-таки пересилил желание произвести впечатление. "Нет, пожалуй, не буду. Только-только начали наводиться мосты. Испугается еще, оттолкнет в моральном смысле… не нужно нам такого. А нужно наоборот, сближение".
— Рад, что за один день произвел на тебя такое хорошее впечатление, — тепло улыбнулся в ответ пепельно-серый дракончик, — Да, ты права, вряд ли я сумею пойти путем христианства. Вышло так, что я, помимо всего прочего, еще и воин, и отнимать чужую жизнь мне доводилось не раз и не десять. Да и кроме битв хватает иногда задач. И вот одной хочу с тобой поделиться. Ты же хорошо знаешь, как выглядит Октавий Кит? А не приглядывалась ли, какую тень он отбрасывает? Я это вот к чему. Когда мы освободили его из подземной тюрьмы Таламаров, я обратил внимание, что тень у него, как бы сказать, не совсем человеческая. Что-то вроде рожек и хвоста я разглядеть сумел. Но он при всех нас прочитал молитву, и ничего плохого с ним не случилось, да и тень тоже никак не среагировала. Вот я хочу понять — с чем это связано? Давай, наверное, вместе к нему приглядимся аккуратно, но если тень у него сегодня будет нормальной, значит, я вчера обознался и сейчас зря поднимаю шум.
"Или не зря, просто с ним могло что-то случиться за ночь. Какая-нибудь подселенная сущность сбежала, и тень вернулась к своему нормальному виду", — подумал Асвер.
Был еще вариант, что такая тень у городничего Амаранта была всегда, но вероятность этого не стоило считать слишком высокой. Рано или поздно кто-нибудь бы увидел, что тут что-то нечисто, и поднял бы шум. Или не успел, пропал бы, или пал жертвой разбойников… вариантов ликвидации нежелательного и не в меру умного свидетеля было предостаточно.
— Тем важнее бы войну сохранять нравственные ориентиры. Или, считаешь, христиане только щёки подставляют? — Анна проявила в лапах свой меч, но не боевым хватом, а держа его параллельно полу, демонстрируя. — Зален Мизааб Лархана, хозяин этого дома, предупреждал меня об этом, когда проводил меня в выделенную мне комнату. И ещё он рассказал, с каким показным эффектом Октавий разрушил нечестивый алтарь Тёмных — начальник вашей верви сильно сомневается, что это была не постановка, чтобы вам втереться доверие. Но даже Зален признал, что мэр, который принимает присяги всех горожан Амаранта и сам клялся в верности самому святому Персивалю, не мог бы продать душу Дьяволу. Это было бы всё равно, что убийцей в пьесе окажется дворецкий, а поваром — шпион.
— Ну да, действительно, — согласился Асвер.
Оказывается Зален успел с Анной провести краткую беседу. И это было в общем хорошо. От Асвера Анна вряд ли бы приняла такое предупреждение, в конце концов, кто он с виду — боевик, стрелок и водитель… но это только с виду. Сам вид, конечно, не очень хороший, но пусть лучше недооценивают, а члены верви Залена вполне представляют реальное положение дел. Вот только Мэривей собирается уходить… сведения могут утечь к группировке "Панихида", что не есть хорошо. Но из плотно заблокированного города еще нужно было как-то ускользнуть, так что уход Мэривей был под некоторым вопросом.
— Вообще я не думаю, что христиане такие уж беззащитные. Земляне как-то рассказывали, что были в их краях даже священники, выходившие на поле битвы. Но тут, я считаю, важна цель — одно дело, если войско идет завоевывать чужие земли и совсем другое, если выходит навстречу завоевателям, намеренным всех перебить и посадить на землю своих крестьян, не говоря уже о тех, кто ими будет управлять.
Если уж Анна простым логическим ходом еще прошедшим вечером вычислила, что Асвер вовсе не уроженец здешних земель, а пришелец из другого Мира, то отпираться смысла нет. И лучше бы заранее сослаться на землян, действительно много чего притащивших в Хорриан — не придется потом рассказывать, откуда взялась та или иная мысль.
— Да, Амарант ничего не завоёвывал, и идеологию свою тем, кто её не готов принять, не навязывает. Тем не менее, у нас достаточно радушное место, сильно отличается от городов Тёмных, поэтому многие переезжают в Амарант, особенно люди и велнары, у кого культ силы не в почёте. Я — не уроженка Амаранта тоже, мои родители живут в Карглаваре, самом северном нашарском порту, если только не считать Нашаром дочернюю страну антропоморфов, бывших рабов приезжих землян. Да и про Новый Валаам тут умолчу — обитель нашего митрополита точно себя к Нашару не причисляет. Ладно… — развоплотила Анна меч и направилась ко двери, — спускаемся завтракать?
