— Это нарушит баланс магнетических токов. Плотина Реносского водохранилища будет взорвана, область Кольбен уйдёт под воду, погибнут десятки тысяч человек. Повреждение генераторов приведёт к временной остановке "Ночного зеркала". Оборотни начнут массово убивать людей в городах. Это вызовет панику и возмущение.

Я покосилась на Фалько; его невозмутимость могла соперничать с бесстрастием Октавии Карассис.

— Мне кажется, или нас хотят запугать? — громко спросил член Совета в тёмно-синем костюме.

— Отнюдь, гранд-мажисьер Дельвинго, — отозвалась Сира. — Вас предупреждают о серьёзных угрозах — чтобы их можно было избежать. Но позвольте, я продолжу. В целях устрашения на фермах начнут уничтожать оборотней, на что террористы ответят настоящей войной. Возникнут серьёзные искажения магнетического фона, что возвращает нас к первому сценарию.

Она перестала называть оборотней перевертенями, сообразила я. Хочет, чтобы её поняли наверняка.

— А что-нибудь хорошее вы видите? — язвительно спросила молодая дама в тёмно-бордовом.

— Число вариантов неисчислимо, но не все они одинаково вероятны. Есть будущее, в котором великие печати становятся бесполезными, кристаллы полностью теряют энергию, а лунные магнетики лишаются своего дара.

— Почему мы должны это слушать? — возмутился мужчина с узким нервным лицом.

— Потому что мы вас об этом просим, — впервые подала голос Октавия Карассис. — Думается, дамзель Синнет хочет подвести нас к некой мысли. Я права, дамзель Синнет?

Сира сказала:

— Кризис неизбежен. Вопрос в том, чем вы готовы поступиться, чтобы его преодолеть.

Когда на полигоне "Теана" Сира уверяла, что однажды мы будем ставить условия Малому Совету, и лишь от меня зависит, воплотится ли это видение в реальность, — я не верила. И когда она говорила, что не в силах заглянуть дальше…

— Вы забываетесь, ключ, — Юстиний Акторитас сверкнул глазами.

Сира Синнет взглянула на него, как королева на подданного:

— Я делаю то, для чего создана. Указываю проблему и предлагаю решение. И я говорю: ключевая проблема нашего мира — оборотни.

— Правильно, — сказал мужчина в синем. — Террористы, экстремисты, убийцы! Надо вырвать эту заразу с корнем.

Сира поджала губы.

— Окудники превращали себя в зверолюдей, ища единения с природой. Оборотни — их продолжение. Они связаны с континентом прочными магнетическим узами, их кровь насыщена флюидами, что даёт оборотням способности, недоступные никому из вас. Подумайте, что такое ваше умение управлять механизмами против их умения управлять своим телом?

Члены Совета зашевелились.

— Это возмутительно, — сказал мужчина с нервным лицом.

— От оборотней зависит магнетическое равновесие на континенте, — Сира повысила голос, — а возможно, и на всей планете. Освободите их из рабства, научитесь с ними сотрудничать, поделитесь с ними властью, и мир удастся сохранить, а континент получит такой толчок к развитию, какого не знал до сих пор.

Шевеление за столом перешло в ропот. Кто-то произнёс слово "измена".

— Нам предлагают уступить власть немытому зверью с ферм? — издевательски спросил Акторитас.

Моё терпение лопнуло:

— Немыты они по вашей милости! Вы печётесь о будущем, но оборотни и есть будущее континента. Новая ступень эволюции!

Я осеклась, поняв, что повторяю слова вампира.

— Дайте оборотням гражданские права. Тогда я покажу вам источник. Это моё главное условие.

Окна зала выходили на юго-восток, и зал купался в солнце; стены, мебель, лица, одежда, всё в утреннем свете казалось золотистым — как сон, как недостижимая мечта.

Вдруг подумалось, что наша затея бессмысленна. Эти люди слишком горды и недальновидны, чтобы пойти на уступки даже ради собственной жизни.

Невидимая рука, направлявшая меня столько дней, пропала. По загривку пробежал холодок. Что же мы затеяли? Что я затеяла… Это самоубийство!

— К северо-востоку от континента, — заговорил Фалько низким рокочущим голосом грифона, и мажисьеры уставились на него с оторопью, — есть необитаемый архипелаг. Четыре больших острова и сотни мелких. Оборотни, которые не захотят жить рядом с вами, получат право переселиться на эти острова и образовать собственную независимую республику. Будет объявлена амнистия для всех без исключения, и оставшихся, и уехавших, что бы они ни совершили в прошлом.

Мажисьеры за столом очнулись и возмущённо зашумели. Кто-то предложил позвать охрану.

— Вы закончили? — ледяным тоном осведомилась Октавия.

— Ещё нет, — это заговорил Марти. — Выполните наше требование, или ключи не станут подключать источники к "Ночному зеркалу". А без нас вы не добьётесь нужной мощности!

Член Совета с нервным лицом вскочил из-за стола.

— Неслыханно! Это бунт!

— Сядьте, гранд-мажисьер Терриен! — потребовала Октавия. — Дамзель Синнет, вы тоже присоединяетесь к ультиматуму ключа смелости?

— Именно так, гранд-мажисьен Карассис, — спокойно ответила Сира.

На мгновение установилась тишина, потом зал взорвался криками.

Члены Совета были возмущены, члены Совета негодовали, гневались, потрясали кулаками, брызгали слюной и вели себя, как базарные склочники, а не благородные мажисьеры. Только пятеро во главе стола сохраняли относительное спокойствие. Очевидно, с самого начала понимали, чего ожидать, просчитали всё и всех наперёд. И сейчас дали своим коллегам вдоволь накричаться.

Когда шум стал стихать, гранд-мажисьен Галлиарди поднялась со своего места, вся в белом, высокая, прямая, холодная и полная гнева, обвела взглядом нас, четверых возмутителей спокойствия:

— Вы думаете, вас нельзя заменить? Вы думаете, за четыре года учёные Магистериума не найдут способа включить источники в систему "Ночного зеркала" без участия ключей? Не сумеют вырвать у Верити Войль всё, что ей известно об источнике истины? Если вы так думаете, вы просто невменяемы. Но безумие — не оправдание преступлению. От имени Малого Совета Магистериума объявляю: с этого момента все вы находитесь под арестом по обвинению в государственной измене. Наказание за измену — смерть.

Конечно, ничего не решилось сразу. Нас допрашивали, запугивали, подвергали магнетическому воздействию, с нами проводили беседы, нам устраивали очные ставки, нас пытались запутать и настроить друг против друга. А в это время в недрах Магистериума шла невидимая работа. Что они делали, на каких весах взвешивали "за" и "против"? Наверняка спешно и дотошно исследовали логово вампира, брали анализы подземных вод в надежде отыскать исток родника, наполнявшего когда-то каменную чашу у пещеры. Опрашивали видящих с полигона "Теана", пытаясь подтвердить или опровергнуть прогнозы Сиры. Считали и пересчитывали, проверяли и перепроверяли, строили модели и прорабатывали сценарии. Они знали, что изменения неизбежны, и всё время ломали голову, как и рыбку съесть и косточкой не подавиться, как не выпустить из своих рук власть и богатство — не только сейчас, но и в будущем.

Через две недели нас снова отвели в зал заседаний. И всё началось заново. Вопросы, возражения, гневные отповеди, крики, обвинения. Под конец слово взял сопредседатель Гонорий Элизьерис. Он, единственный из "совета пяти", всю прошлую встречу просидел молча, сцепив под подбородком длинные холёные пальцы.

— Полагаю, вы искренне верите в свою правоту, — обратился к нам Элизьерис. — Вы готовы рискнуть собой и судьбой континента, чтобы добиться желаемого. Это достойно уважения. Однако подумайте вот о чём. Дамзель Войль не способна лгать. Но что, если она ошибается? Мы потратим годы, чтобы претворить вашу затею в жизнь. Программа социализации для ликантропов, переселение на острова… Мы прекратим производство кристаллов, поставив под угрозу стабильность на континенте. И когда времени на отладку системы почти не останется, дамзель Войль назовёт нам место. А если там ничего нет? Если её источник — фикция? Это будет катастрофа в буквальном смысле слова. Вы готовы взять на себя такую ответственность?