— Вы не могли бы нам рассказать?..

— Конеш-чно. Это так называемый ошшшотник, шшш…

— Прошу вас, говорите, как вам удобней, а если что-то будет непонятно, я переспрошу.

— Хорошо. Так вот, это так нашшываемый охотник за душшами. Довольно интерешшный вид разумных. Биологишшески они практически бессмертны, это вызвано их особой муташшшией. Видите в шшентре лба большую опухоль?

— Да.

— Шшшш ее помощью они обрели способность управлять своим телом и энергетикой на дошшштатошшном уровне.

— Это все очень интересно, но причем тут души?

— Скашшшите, вы знаете што-то, кроме вешшества и энергии, а также их взаимосвязи?

— М-м, пространство, время?

— Шшастные случаи. Душа это, если хошшите, нематериальная энергия. Они ее шшшуствуют, как бы решшонируют шш ней. Чем больше рашшность потенциалов, тем шшшильней эффект. Похоже на электришшество. Отшшшасти.

— Кхм.

— Прошшштите, увлекся. В обшшем, эти рашшумные шувствуют шшмерть, она для них нешшто вроде молнии, за которой следует гром ошвобошшдения души. Вот его-то они и ловят. Грубо, топорно, но все шше шшшапирают эхо в, — тут зерг пару раз клацнул челюстями подбирая слово, — баношшки. Да, эхо в баношшке, примерно так можно описать то, шшто они делают с душами выдаюшшшихся рашшумных.

— А что происходит с душой если ее не запереть? — минбарка с анимешными глазами, довольно забавно.

— Нишшшего, она уходит из нашего мира, куда-то туда, в другие пространства. Если, конешшно, не рашшштворяется. Что бывает чашшше. Они ведь потому и ловят душшши, что слишком часто те прошшшто исчезают. Даже великие души.

— Все это, конечно, очень интересно, но что мне делать с ним?

— Убить!

— И шшшъесть.

— …

— Ну шшо вы так шшмотрите, — потупился зерг, — они ошшень вкушшные. Шшаль только, к нам больше не прилетают. Нушшно попрошшить посла провести голошшование. Поднимем вопрос на совете. А потом шшъедим.

— Я бы попросил вас воздержаться.

— Вы шшъедите его шшами? Это нешшправедливо Шшинклер.

— Я не собираюсь никого есть!

Под обалдевшими взглядами присутствующих обидевшийся зерг пополз на выход.

— Нужно будет поставить охрану, — вздохнул командор, когда за помощником посла закрылась дверь.

— Джеффри, вы должны убрать его со станции, — взяла Синклера за руку Делен, — поверьте, так будет лучше для всех.

— Пришшлите хотя бы ношшку, — раздалось от двери.

— Нет!

— Ш-шадина, — тихонько, но так, чтобы все услышали, уронила клыкастая морда, скрываясь из виду.

— Даже для него, — ткнула пальцем в сторону безсознательного тела охотника минбарка.

В общем-то, особого смысла в моем вмешательстве не было. Просто души из коллекции охотника пожалел. Ведь Делен их собиралась освободить, причем самым что ни на есть варварским образом: тупо расколотив «баночки», в которых они были заперты. Мало было беднягам топорного метода извлечения и перемещения, так теперь еще и такой вот способ освобождения. Может, мы и посредственно, пока что, разобрались во всем этом, но уже имеющихся знаний вполне хватало, чтобы понять — хана душам будет. При таком подходе им точно амба придет. А ведь охотники, что бы там кто про них не думал, действительно коллекционируют выдающихся разумных. Жалко будет, если столь развитым сущностям придется свой путь с нуля начинать.

Слишком уж смерть многое стесывает. По себе судить могу. Нет, такое очищение бесспорно бывает нужным и во многом даже полезным, вот только зачастую с водой и младенец выплескивается. Странно как-то. Непонятно. Хотя, наверно, тут можно провести аналогию с природой. Выживает ведь самый приспособленный, вот и у душ такая своеобразная эволюция имеется. Так сказать, естественный отбор. А может быть, искусственный? Да кто же его знает. Могло и само так вот сложиться. Вселенная большая, а уж сколько разных измерений, если не отдельных реальностей, имеется. Ндям-с, вот так задумаешься, и что-то таким мелким и ничтожным себя ощущать начинаешь. Прям, все тлен и дела наши тьфу на фоне вечности. Пойти, что ли, еще кому крови попить, а то как-то грустно мне стало.

Монорельсовая дорога на Вавилоне — основной способ быстро попасть из одного конца станции в другой. В силу разнообразия видов, обитающих внутри восьмикилометровой высокотехнологической бочки, с сидячими местами там не очень. Большая часть вагончиков отведена под стоячие, да еще и с хитрой системой фиксаторов. Чем-то они похожи на те, что есть на любом экстремальном аттракционе: жесткая рама с системой ремешков и креплений. Впрочем, последними мало кто пользуется. Пока привяжешься, пока отвяжешься, десять раз мимо нужного места проехать успеешь. Просто классическая иллюстрация тезисов про «хотели, как лучше» и «благими намереньями».

Передав дежурство старшему лейтенанту, уставшая Сьюзен отправилась в оранжерею. Гудящая голова требовала отдыха, а вид приборов и серых безжизненных стен навевал тоску. Обычный, в общем-то, приступ космической меланхолии, способы борьбы с которыми давно известны. Путь от командной рубки до зеленого сектора пролетел быстро. Щелчок разомкнувшихся магнитов, шипение привода дверей, и вот она уже вдыхает ароматы живых цветов, ощущает порывы искусственного ветерка — впрочем, о том, откуда он берется, лучше не думать. Хорошо-о.

Жаль, кофе не созрел, вздохнула женщина, присаживаясь на скамейку в одном из уединенных уголков сада и любуясь подсвеченными брызгами маленького фонтанчика. Конечно, гидропонные теплицы предназначены строго для выращивания зерновых, овощей, фруктов и полезной зелени, но когда ты старший офицер, тебе всегда удастся договориться о небольшой особой деляночке. Вот и она в свое время договорилась. Небольшой участок у дальней стены сада, рядом с технической дверкой, позволял раз в несколько месяцев побаловать себя тремя-четырьмя чашечками свежего натурального кофе.

— Здравствуйте, капитан-лейтенант, — прогнал мечты об ароматном кофе, чей запах Сьюзан даже начала ощущать наяву, голос Талии Винтерс, — простите за беспокойство, не знала, что вы тоже любите это место.

— Ничего страшного, — подавила вздох Иванова, — присаживайтесь, я понимаю, вам иногда нужно побыть в тишине.

С тех пор, как Талия все же выполнила свой долг, подловив ее в баре и представившись как положено, а не на бегу, они, к немалому удивлению Сьюзен, неплохо поладили. Она и сама не знала, как так получилось, что ей пришло в голову не просто рассказать историю своей матери, но и посочувствовать Винтерс. Это было настолько на нее не похоже, что она заподозрила бы телепатку в использовании особых способностей, если бы не была наверняка уверена в обратном. Наверное, ей просто нужно было выговориться. Напряженный график, пресс ответственности, конфликт Нарна с Центавром, да еще и новости, что отец слег. В этот раз, похоже, окончательно. Как-то тогда все один к одному сошлось, да еще и третий алкогольный коктейль на пустой желудок, вот и прорвалось.

— Тишина нам недоступна, — грустно улыбнулась Талия, присаживаясь рядом, — всегда есть гул, там, за стеной.

— Шум моря.

— Что, простите?

— Моя мать, даже когда ей стали колоть те ужасные лекарства, что подавляли телепатические способности, все равно слышала этот гул. Она называла его шумом моря. И в неформальной обстановке можешь обращаться на ты. Если, конечно, не против?

— Нет, буду только рада. А насчет шума… да, очень похоже. Словно стакан к уху приложила.

— Раковину.

— М-м?

— Стакан, конечно, тоже дает этот эффект, но прикладывать все-таки стоит раковину. Это, ну не знаю, романтичней, что ли, — смутилась Сьюзен.

— Наверное. Не пробовала. Пси-корпус довольно аскетичен. Строгое воспитание, постоянная дисциплина. Ничего лишнего и отвлекающего.

— И тотальный контроль.

— Без этого никак, Сьюзен. Развитие и контроль способностей — это тяжелый ежедневный труд. Многие ломаются, кое-кто сходит с ума, некоторые уходят или даже сбегают, но такова наша судьба. Даже необученный телепат весьма опасен. Не только для окружающих, но и для себя.