— Скажите, мой друг, вы любите стриптиз?

— Шштрипишш? Не шшнаю, не пробовал.

— Полагаю, вы не будете разочарованы.

— Вам вишшней.

— Кхм, — прокашлялся Г’Кар, когда крупное змеевидное тело зерга выпрямилось и махнуло верхними конечностями, слегка зацепив стену, — позвольте дать совет, — протянул нарн, задумчиво смотря на борозду в металле, как минимум сантиметровой глубины — не стоит повторять этот человеческий жест. Лучше замените его кивком.

— Хорошшо. Благодарю.

Вот ведь неймется нарну. Все-то он пытается союзников найти, чтобы центаврианам навалять. Посоветовать ему, что ли, правильно Мордену ответить? Интересно будет посмотреть на то, как история повернется, если вместо Центавра бойню Нарн устроит. Хм, а мысль довольно интересная. Вначале этим планету отремонтируем, а потом и тем. Двойная выгода. Надо будет все хорошенечко обдумать — когда-нибудь, на досуге. А пока посмотрим, как там нарн зерга малолетнего спаивать будет.

В стриптиз-баре, одном из трех, официально имеющихся на станции, играла музыка, на сцене танцевала человечка (причем, что угодно, но только не этот самый стриптиз), мелькали вспышки светомузыки, которая, впрочем, была бледновата из-за излишне яркого освещения, ну и конечно же, приглушенно гудела толпа разумных, сидящих за столиками. Куда же такому заведению без клиентов-то. Вообще, после третьей мировой и последующих столетий аврала, люди несколько откатились в прошлое. В плане, хм, культуры сексуальных отношений. Не то, чтобы это имело какое-то особое значение, да и до пуританства было далеко, тут имело место быть что-то вроде причудливой смеси восьмидесятых с шестидесятыми, но все-таки, забавный выверт. Впрочем, может статься, что это обычная спираль развития культуры и даже — цивилизации в целом.

— Посол Молари, — расплылся в улыбке Г‘Кар, — рад вас видеть.

— Взаимно. Я смотрю, вы не один?

— Да, позвольте вас познакомить, это помощник посла зергов Шушшик.

— Рад. Я слышал, вы очень неравнодушны к охотникам за душами?

— Ошшибки молодошшти, — скромно потупился зерг.

— Недели же не прошло?

— Мы бышштро ушшимся.

— Посол Молари, когда вы наконец найдете время обсудить Ефратский договор? Надеюсь вы не будете настаивать на…

— Да я скорее поцелую ядовитую змею, чем пойду на уступки!

— Польшшон.

— Тьфу.

— Можете целовать кого угодно, но Режим Нарна в моем лице…

В этот момент танцовщицу-землянку сменила центаврианка, Адира Тери. Та самая бойкая девица с хитрым планом. Она благополучно реализовала первый этап, забравшись в койку посла. Но вот дальнейшее продвижение застопорилось. Как-то не надирался Молари в последнее время до нужного состояния. Впрочем, сегодня у Адиры появился шанс.

— Джентльмены, прошу вас, сядьте. Ох, я ждал этого весь вечер. Она само совершенство.

— Ошшень худенькая.

— Женщины — самое прекрасное в жизни, — сказал Молари проникновенно, поднимая бокал.

— Единственное, в чем я с вами соглашусь, — подхватил бутылку Г’Кар.

— Шшшамошшки, — зерг ловко сграбастал графин с подноса проходящего мимо официанта.

Тройной дзиньк, и разновидовой состав самцов, пришедших к консенсусу, опрокинул в глотки содержимое сосудов. Жаль, что одна из тех, за кого было только что выпито, пришла и разрушила тесный самцовый коллектив. А ведь мог бы выйти интересный междусобойчик. Эх, бяда-бяда, огорчение. Ладно, когда-нибудь потом, быть может.

— Посол! Я Ко’Дат, новый советник посольства и ваш надсмотрщик, — выдала нарнка, презрительным взглядом пройдясь по соплеменнику, выпивающему в компании центаврианина и, скривившись, добавила: — оговорилась, помощник, — сомнений в том, что первое было куда ближе к истине, не осталось, наверное, даже у бокала в руке Лондо.

— Рад вас видеть, — встрепенулся посол, — но я думал, что вы прилетите несколько позже, года через два, кхм, то есть я хотел сказать, конечно же, через два дня.

Черт его знает, хотел ли Г’Кар пошутить, или еще что-то, но обстоятельства не сложились. Изрядно перебравший хомо, по-видимому, счел себя настолько неотразимым, что полез лапать нарнку, делая ей недвусмысленные предложения. Я даже восхитился: это сколько же надо выпить, чтобы счесть Ко’Дат привлекательной, вдобавок умудряясь самостоятельно передвигаться, причем не ползком и даже не на четвереньках. Силен мужик — ну или просто извращенец — лезть в его голову желания не было, да и попросту не успел.

— Шшшш, — выдала нарнка и отправила перебравшего хомо в полет, — Мразь.

— Вошшхишшен вашем шшнанием нашшего древнего машшерного.

— Вы, наверное, устали, позвольте проводить вас, — проявил любезность нарнский посол, понимая, что вечер для него закончился.

— Иногда мне бывает даже жаль Г’Кара, — ехидно улыбнулся Лондо, наполняя бокал.

— И кто же теперь будет учить меня обмывать договора? — от обиды зерг даже про шипение забыл.

— О, вам повезло, друг мой — я настоящий эксперт.

— Правда?

— Клянусь яйцекладом!

— Но вы же шшамец?

— Так я же не своим поклялся.

— А, хорошшо. Так шшчего нушшно нашшинать?

— Конечно же, с самого важного, — звонко щелкнул пальцем по бокалу Молари. — За что пьем?

— Не шшнаю. А за шшто нушшно пить?

— За то, чего очень хочется.

— Тогда за ушшин.

— Вы голодны?

— Конешшно! Я шше накашшан.

— Давайте что-нибудь закажем. Что вы предпочитаете?

— Мяшшо, шшвешшее мяшшо. Лушше ешшли шшивое. Дрошшашшие, хотяшшее шшить. Срашшающееся.

— Боюсь, тут такое не подают, и, пожалуйста, не надо капать слюной на стол. Он от этого немного, э-э, испортился, — покосился посол на тающий, словно лед в печи, пластик.

— Тогда ростбифф. Дешшять шшштук.

— Думаю, мы это устроим.

Пить с Молари оказалось как-то скучно. Тот все время вспоминал о былом величии родины, сетовал на жизнь, и вообще рвался сбежать к своей Адире. Жаль, а я думал, мы в казино сходим. Ну ладно, в следующий раз. Все равно посол уже выбыл. Моя маленькая месть за его занудство. Перепить зерга вздумал, пфф, наивный. Но теперь начинаю понимать Гарибальди.

Может быть, я просто еще недостаточно Лондо узнал? Ведь у него маска давно уже к лицу приросла. Заглянуть под такую трудно, никакая телепатия не поможет, ведь он и сам никогда не уверен полностью, сомневаясь, а какой он — настоящий. Но тащить его до посольства все равно придется, оставлять будет моветоном. И вообще, зерги собутыльников не бросают! Съесть, правда, могут, ну так это издержки расовые. Дети, вон, тоже в определенном возрасте все на зуб попробовать норовят.

— Что вам угодно? — встретил меня Вир, в дверях посольских апартаментов.

— Пошшла вашшего принешш.

— Что с ним?! — не на шутку заволновался помощник.

— Ушштал, ушшнул. Не шшаплатил.

— Ясно, я уж испугался, что случилось что-то серьезное.

— Он ешше головой шштукнулся.

— Сильно?

— Нешшнаю, шшетыре рашша.

— Обо что, хоть? Да проходите, э-э, в смысле заползайте вы, что так в дверях-то стоять.

— Шшпашибо.

— Сюда его кладите, на диванчик. Хотите выпить?

— Нешшнаю, я вешш вешшер только ем и пью, да шштриптишш шшмотрю.

— Завидую, а я вот с бумагами возился. Бюрократия.

— Велишшайшшее ишшобрешшение рашшума. Она прекрашшна.

— Думаете?

— Конешшно. Этошшше так интерешшно!

— Знаете, — покосился Вир на гостя, — я, пожалуй, пропущу стаканчик. Вы не против?

— Нет. Бушшайте на шшдоровье.

— Э-м, спасибо. Так что там с послом, как он головой-то ударился? — отставив пустую стопку и сжевав ломтик спу, поинтересовался Вир.

— У меня шшенег не было, а без платы нашш не отпушшкали. Пришшлось применить пошшла.

— В каком смысле, применить посла?

— Этим нешша, — продемонстрировал верхнюю пару серповидных конечностей зерг, — этим тошше, — вторя пара лап была милой и безобидной лишь в сравнении с первой. — Пришшлось ишшпольшовать пошшла.