— Бывает, что массы, мешающие дыханию, затвердевают. Ничего страшного нет. Такие случаи не редкость. Простая операция, и все будет в порядке, — Франклин был уверен, что сумеет спасти мальчика.

— Операция?! — с ужасом переспросила инопланетянка.

— Хирургическое вмешательство, — кивнул Стивен, удивившись, что прекрасно говорящие на языке землян инопланетяне не знают этого термина.

— Вы. Его. Разрежете? — наклонил голову, сдвинув брови, отец Шона.

— Ну, в хирургии без этого никак. Но беспокоиться нечего.

— Идем, Шен, здесь нам не помогут, — решительно протянул руку жене инопланетянен.

— Извините, что отняли у вас время.

«Да что за черт?!» — ругнулся про себя Стивен, вскакивая. Отпускать пациента он не собирался. Еще одного перелета ребенок бы просто не пережил! В этом Франклин был уверен на все двести процентов.

— Нет. Подождите! Это несложная операция. Мальчик станет еще крепче, чем был.

— Вы не понимаете! Резать можно только животных. У них нет души! Но с расой, избранной богом, — в глазах матери стояли слезы, — так поступать нельзя.

— Сама по себе закупорка не исчезнет, — вмешалась помощница Франклина, — если не сделать операцию, он умрет. В мучениях!

— Я не позволю!

— Вы не понимаете, — заговорил отец, в глазах которого пылали боль и ярость, — мальчика нельзя резать.

— Теперь, я знаю, что ему предначертано, — сказала, смиряясь, мать, по щекам которой пролегли дорожки слез.

Дежурство проходило спокойно, пока не поступил сигнал с пассажирского транспорта «Азимов». На корабле произошел сбой навигационного компьютера. Попытка перезагрузки привела к его полному отключению. В общем, им требовалось сопровождение, сами до Вавилона они бы не добрались.

— Где они? — спросил Синклер выслушав доклад капитан-лейтенанта.

— Квадрат семьдесят один восемнадцать.

— Там были замечены пираты.

— Именно, предлагаю выслать к «Азимову» звено истребителей, чтобы довести его до базы. Операцией должен руководить старший офицер, — намекнула Сьюзен.

— Гарибальди свободен?

— Полагаю… да, — отвернулась Иванова, отправляясь к пультам.

— В чем дело? — соизволил обратить внимание на тон заместителя командор.

— Ни в чем, — взорвалась Сьюзен. — Конечно, мне и тут есть чем заняться. Например, слоняться между пультами. Кнопки еще могу нажимать. Такой простор, впору заняться аэробикой! Ах да, можно же еще наслаждаться видом. На что еще годится женщина? Особенно налетавшая больше сотни боевых часов.

— Если бы вы… — начал удивленный Синклер.

— Нет-нет, все в порядке, — Иванова приложила руку к груди, изобразив фальшивую улыбку. — Обо мне не беспокойтесь. Посижу с вязанием. Свитер свяжу, — кивнула она, — или носочки. А может, и шарфик. Командор, вы знаете, что такое сходить с ума? — резко сменила тон на усталый Сьюзен.

— Есть предложение: вы могли бы взять звено и доставить сюда «Азимов».

— Если это приказ…

— Приказ, Сьюзен, — усмехнулся командор, признавая, что был излишне «заботлив».

— Спасибо, — выдохнула Иванова, задавив усилием воли порыв взвизгнуть от радости, обнять Синклера или сотворить еще какую-нибудь глупость. Засиделась она на станции, а может и просто дни те самые на подходе. Да и вообще, работа у капитан-лейтенанта была не из легких.

Франклин с помощницей потратили больше часа на то, чтобы объяснить суть операции. Практически, академическую лекцию прочитали! Вот только чем больше доктор смотрел на лица супружеской пары, тем отчетливей понимал — бесполезно.

— Такая операция очень проста. Конечно, ему придется пару дней полежать, но ничего страшного, он молодой и…

— Нам ясна суть операции, — прервал пошедшего по кругу медика онтен, — поэтому мы против.

— У нас ветеринары проделывают подобное с больными животными.

— Вы предпочтете, чтобы он умер? Какому же злобному богу вы поклоняетесь? — не выдержала помощница Стивена.

— Нам не о чем говорить, — пересилив себя, ответил раздраженный критикой его веры инопланетянен, — это бесполезно.

— Нет, подождите. Есть и иной путь! — решился пойти на крайние меры Франклин. — Конечно, он потребует больше сил и времени, и, — Стивен замялся, — денег.

— Деньги не проблема, и время у нас есть, — мать с такой надеждой посмотрела на доктора, что тому стало чертовски противно от самого себя и того, что он собирался сделать. Вот только он тоже верил, верил в медицину и в святость жизни, в свой долг врача. И его вера была ничуть не менее крепка. — Думаю, мы сможем подтолкнуть защитные функции организма Шона. Сочетая противоотечные препараты и лучевую терапию, мы стимулируем систему саморегуляции и это позволит ему самому прочистить дыхательные пути. Я не гарантирую выздоровление, может, ничего и не выйдет, но не думаю, что другие врачи предложат иной вариант. Вы просто потеряете время. Я думаю так, — развел руками Стивен, стараясь удержать лицо и намеренно не замечая взглядов ассистентки.

— Мы можем поговорить без свидетелей? — переглянувшись с мужем, спросила Шен.

— Конечно, — кивнул Франклин, и жестом позвав коллегу, вышел за дверь.

О чем говорили родители мальчика, Франклин не знал, да это его и не волновало. В любом случае, отпускать ребенка он не собирался. Тот был слишком слаб. Силы оставляли его прямо на глазах. Еще сутки, и ему даже операция не поможет.

— Что за чушь ты нес?!

— Ты тоже хороша! Никогда не задевай религиозных чувств пациентов. Постарайся понять и деликатно переубедить.

— А врать разве этично?

— Я не врал!

— Мы оба знаем, что препаратами и микролучами эту массу не пробить. Она вросла в ткани. У парнишки всего два пути — либо под нож, либо в морг.

— Иногда, чтобы спасти больного, приходится лечить его родных. Они верят в то, что говорят. Страстно верят! И наши аргументы не помогут.

— Но они убьют ребенка!

— Если мы будем настаивать, они заберут Шона и улетят отсюда на первом же корабле! Мальчик этого не переживет. Его родители растеряны, им не под силу самим принять решение.

— Мучить больного бесполезным лечением?

— Я не в восторге, но надеюсь, что отчаявшись, они все же согласятся на операцию. Другого выхода нет, только… — доктору пришлось замолчать, поскольку из кабинета вышли родители мальчика.

— Еще одного перелета наш сын не вынесет?

— Нет, — отрицательно качнула головой помощница. — Не вынесет, — произнесла она стараясь вложить как можно больше уверенности. Это было не так уж трудно, ведь она сказала правду.

— Тогда, мы либо соглашаемся с вашим предложением, либо смотрим как наш сын умирает. Небогатый выбор.

Оба врача предпочли отвести взгляд и промолчать. Такие моменты — самое паршивое, что есть в их профессии. Хуже — только бессилие.

— Мы согласны, — озвучил решение семьи отец.

— Хорошо. Сейчас мы переведем его в отдельный герметичный бокс, там ему будет легче.

— Ну вот, тут тебе будет удобней, Шон. Конечно, лежать в больнице скучно. Но на станции больше тысячи разных телеканалов, так что…

— Нет. Видели мы ваши программы. Еретическое словоблудие.

— Моя жена права. Я не позволю засорять разум сына. Если ему станет скучно, пусть читает летописи. Тогда и в голове ясно, и телу хорошо. Весьма помогает, например, летопись седьмого склонения притчи Эрелла. Момент, где юный Эрелл дает торжественную клятву верности семье, всегда вдохновлял меня. Я находил его чрезвычайно поучительным.

«Да что же вы за родители-то такие?!» — взвыл мысленно Франклин. Как любовь к ребенку может уступать догматам веры, он решительно не понимал. Нет, отказывался понимать!

— Вот, возьми, — протянул он мальчику коробку.

— Что это? — удивленно спросил лежащий на кушетке ребенок, невольно улыбнувшись.

— Это, — заговорщицки сказал Стивен, — яйцо глопита. Глопит — очень редкое животное с планеты… планеты…