– Как поступить? – прошептал Юсуф. – Где истина? Ответь, сын Ипу! Подай мне знак. Потому что, уверен…

Сверху посыпались камни. Халифа поднял голову: на нешироком карнизе стоял мужчина в лохмотьях.

– Простите, простите Аллахом, заклинаю простите! – монотонно прогнусавил он, хлопая себя ладонями по щекам. – Безмозглый ишак забрел в чужой огород.

Стянув узлом полы галабии[46] на тощих бедрах, бродяга неловко спустился в расщелину.

– Ты говоришь с духами, – почти невнятно пробормотал он. – Я тоже. Их здесь множество. Тысячи. Миллионы. Есть добрые есть злые есть ужасные. Я видел!

С этими словами сумасшедший уселся у ног Халифы.

– Я живу с ними я их знаю. Они повсюду. – Грязный палец ткнул в стену чуть ниже головы Юсуфа. – Вот один вот другой. Вон еще. Привет духи! Они меня тоже знают. Они всегда голодные как я. Мы все голодные. Очень. – Мужчина извлек из-за пазухи мятый бумажный сверток. – Скарабея хочешь[47]? Лучше не бывает.

Халифа покачал головой.

– Не сегодня, мой друг.

– Посмотри другого такого в Египте не найдешь. Посмотри пожалуйста.

– В другой день.

Сумасшедший оглянулся и с улыбкой прошептал:

– А антикварные штучки? У меня есть. Отличные.

– Я из полиции. Следи за тем, что говоришь.

Улыбка исчезла.

– Сделал этими руками. Подделки. Не настоящие. Фальшивки. Ха! Ха! Ха!

Юсуф кивнул, закурил новую сигарету. Взгляд нищего был как у собаки. Испытывая жалость к попрошайке, инспектор бросил ему пачку.

– Бери и оставь меня в покое, договорились? Хочу побыть один.

Сгорбившаяся фигура торопливо схватила подарок.

– Спасибо. Ты добрый, духи тебя любят. Так и велели мне сказать они тебя любят. – Мужчина поднес ладонь к уху, прислушался. – Вот! Говорят будут проблемы приходи сюда получишь хороший совет. Духи защитят. – Сунув пачку за пазуху, он поднялся. – Проводник нужен?

– Мне нужно побыть одному, – повторил Халифа. Нищий шумно прочистил нос и двинулся по узкой тропе, без боязни наступая босыми ступнями на острые камешки.

– Желаешь посмотреть Долину царей? – крикнул он через плечо. – Хатшепсут[48]. Ее заупокойный храм[49] на западном берегу Нила в Луксоре считается одним из наиболее значимых памятников древней культуры страны? Могилы знати? Я здесь все знаю. Недорого.

– Как-нибудь потом. Не сейчас, – бросил ему в спину Халифа.

– Я покажу чего никто не видел. Совсем особенные места.

Инспектор отвернулся. Там, где тропа сворачивала за острый выступ расщелины, сумасшедший замер.

– Секретные!

Юсуф сделал вид, что не слышит.

– Новую неизвестную могилу!

Фигура скрылась за выступом. В это мгновение Халифа вскочил. Со стороны можно было подумать, что его ужалил скорпион.

– Стой! – Крик подхватило гулкое эхо. – Стой!

Инспектор бросился следом. Из-за выступа показалась голова.

– Новая неизвестная могила, говоришь? Так?

– Так! Так! – Нищий захлопал в ладоши. – Я нашел! Я! Духи помогли духи! Хочешь увидеть?

– Да, – выдохнул Юсуф. – Хочу. Очень хочу. Веди.

Подмигнув, мужчина призывно помахал рукой. Расщелина опустела.

Поначалу Халифа не верил, что захоронение окажется тем самым, которое на свою беду обнаружил Абу Найар. По словам аль-Мазри, в Фиванских холмах полно старых выемок и довольно глубоких шахт. В некоторых встречались отдельные находки, но большинство были пусты. Скорее всего, подумал инспектор, потерявший рассудок проводник наткнулся на безобидную яму, и к расследованию она не имеет ни малейшего отношения.

После долгих упрашиваний нищий согласился показать свои сокровища. При виде трех фигурок ушебти[50], абсолютно неотличимых от тех, что были найдены в лавке Икбара, все сомнения инспектора отпали. Стало ясно: фигурки явно взяты из одного раскопа. Юсуф возвратил их владельцу и полез за сигаретами. Только обнаружив карман пустым, он вспомнил о брошенной к ногам сумасшедшего пачке.

– Эй, не поделишься сигаретой?

– Нет! Все мои!

Дорога до зиявшего в склоне провала заняла почти два часа. Особенно неприятным оказался последний участок – нависавший над темной дырой каменный козырек ярдов шести в длину. Пробраться внутрь можно было только с него, а Халифа даже мальчишкой никогда не любил высоты. Его проводник с кошачьей ловкостью беззаботно скользнул вниз. Не менее пяти минут Юсуф собирался с духом и лишь потом, выверяя каждое свое движение, начал спуск.

– Да сохранит меня Аллах, – бормотал он, вжимаясь щекой в шероховатую поверхность обманчиво надежной плиты. – Да пребудет со мной Его милость!

– Давай давай давай! – с хохотом прыгал на крошечной площадке сумасшедший. – Сюда сюда! Быстрее! Вот она!

Тяжело дыша, Халифа пролез сквозь отверстие, без сил привалился к стене коридора.

– Сигарету! – потребовал он. – И не валяй дурака, если не хочешь попасть за решетку. Кража из захоронений карается по закону.

Иссохшая рука с сожалением протянула ему пачку. Щелкнув зажигалкой, Юсуф жадно затянулся, прикрыл глаза. Вкус табака помог расслабить дико нывшие мускулы.

Косой луч солнца давал достаточно света для того, чтобы рассмотреть коридор и угадать в его конце темный прямоугольник погребальной камеры.

– Как ты ее нашел? – спросил Халифа.

– Духи показали. Семь дней назад. Нет десять. Недавно. Голос велел прийти сюда. Сказал тут очень особенные вещи. Я пришел увидел красивую могилу. Совсем секретную. – Он протянул руку к проему. – Когда я пришел здесь стояла стена. Большая. Ничего не видно. Духи говорят ломай. Я сломал. Там темнота пол вниз, вниз, вниз. Мне страшно я трясусь а лезу. Очень хотел увидеть что внутри.

Речь мужчины превратилась в скороговорку. Он медленно двинулся по коридору, и Халифа последовал за ним.

– Комната. – Проводник дернул головой. – Черная как ночь. Я зажег спичку. Там много много вещей. Тысяча. Замечательных вещей. Ужасных тоже. Волшебных. Дом духов.

У порога погребальной камеры оба остановились. Когда глаза инспектора свыклись с царившим в подземелье полумраком, на стенах проступили смутные красочные образы.

– Драгоценности кучи драгоценностей. Я остался здесь на ночь. Спал с ними как царь. В голову приходили чудные сны. Я летал над миром и видел все даже что творится в чужих мозгах. – Он спрыгнул на пол камеры. – А потом я сказал другу.

– Другу? – не сдержался Юсуф.

– Иногда он бродит в холмах. Когда выпьет мы разговариваем он дает мне сигареты. У него тут жук.

Сумасшедший постучал пальцем по левой кисти. Именно на ней, как точно помнил Халифа, у Найара был вытатуирован скарабей. Картина преступления постепенно прояснялась.

– Я поведал другу что мне показали духи. Он говорит возьми меня с собой. Взял. Он увидел и начал хохотать. Все кричал, мы станем богачами, будем жить как цари. Потом сказал что все сделает сам. Отнесет вещи умным людям. Сказал купит мне телевизор только я не должен больше ходить сюда. И рассказывать никому не должен. Вот я и жду. Жду, жду, а он не идет. Потом ночью сюда пришли другие. А я один. И телевизора нет. И еды тоже нет. Теперь только духи мои друзья.

Он шмыгнул носом, зашагал кругами по погребальной камере, касаясь пальцами стен. С высоты прыгнул в камеру и Халифа. Внимание его привлекла битая штукатурка на полу. Сокрушенно качнув головой, Юсуф опустился на корточки. Какой вандализм!

Цепочка трагических событий выстроилась полностью. Сумасшедший наткнулся на захоронение, по секрету поделился информацией с Найаром. Тот вынес отсюда несколько предметов, в том числе, по-видимому, и фрагмент с иероглифами, осколки которого валяются сейчас на полу. О тайне торговца кто-то сообщил Саиф аль-Тхару, и Найара убили. Остальное известно.