Вот в самое сердце удар. Никто нигде меня не ждёт.

— Д-да, я замужем, — вылетает у меня.

Айварс с мученическим видом закатывает глаза и откидывается на спинку кресла. Странная какая-то реакция.

— Почему ты всё время врёшь, Адриана? Неужели ты думаешь, что дракон не отличит девственницу от консумированной женщины?

Вот я ворона. Ведь сколько книг читала про нюх драконов. Могла ведь сказать, что не муж, а жених. Но уже поздно.

— Какое тебе дело? Я хочу домой.

— У тебя нет мужчины. Разве стать наложницей князя, обрести защиту в моём лице — плохой вариант для одинокой девушки.

— Это оскорбление! — перестаю сдерживаться я.

— Моё покровительство — оскорбление? — рычит Айварс и угрожающе приподнимается, опираясь руками на подлокотники.

Но меня уже не остановить:

— Для свободного человека — да. Ты, правда, думаешь, что все девушки мечтают отдаться первому встречному с деньгами? У нас это называется — проституция.

И в этот момент что-то надламывается внутри меня, на последнем слове мой голос садится, и вся усталость, все обиды, все страхи последних суток прорываются наружу потоком слёз. Реву взахлёб.

Чувствую, как меня бережно подхватывают и усаживают на колени. Вот сейчас сил сопротивляться не осталось. Но это и необязательно. Прижав меня к груди одной рукой, князь гладит меня по волосам, приговаривая:

— Тише, тише, девочка, успокойся.

Это не помогает, а, напротив, последние годы после ухода мамы я привыкла держать себя в руках. И сейчас простая ласка приводит к тому, что, уткнувшись в белую рубашку Айварса, я с простых рыданий перехожу на плач с подвываниями. А когда способность говорить возвращается, неожиданно вываливаю князю про гибель мамы, про то, как последние годы приходилось нелегко. Поздно соображаю, что жалуюсь ему именно на отсутствие сильного мужчины рядом, то есть даю повод подумать, что именно в его покровительстве я нуждаюсь. Спохватившись, рукой вытираю слёзы и протёкший нос и начинаю сползать с коленей, заявляю с вызовом:

— Но сейчас я нашла работу. По специальности. С хорошей зарплатой. И теперь со всеми проблемами я справлюсь.

Угу, Айварс только крепче прижимает меня к своей груди, а вдобавок касается губами виска. На этот раз в его прикосновениях не чувствуется пошлости, но всё равно неспокойно. Сижу в тоненькой рубашке, под которой ничего нет, на руках у мужчины, который минут десять назад меня откровенно домогался, и объясняю, почему я ему не дам.

Щёки начинают гореть от смущения, но Айварс неожиданно поднимается, словно пушинку, берёт меня на руки и укладывает на кровать. Он даже берётся за край одеяла и начинает меня укрывать. Но вдруг останавливается, словно опомнившись, и делает шаг назад:

— Спи, завтра утром поедешь со мной в Академию. Нужно разобраться с браслетом и вообще…

Звучит туманно.

— А если получится забрать у меня браслет, отпустишь домой?

— Спи, — повторяет он, и в голосе снова прорывается драконий рык.

А затем я слышу звук открывшейся и закрывшейся двери.

_________________

* дежавю — из французского языка déjà vu (уже виденный)

Глубокая ночь, а я меряю шагами свою спальню. Дракон молчит, но я чувствую, что он растерян. Впервые с момента восстановления нашей связи его состояние не мечется между возбуждением и яростью.

Он что-то пытается понять? Мой дракон способен задумываться?

А ведь Адриана в чём-то права. Нас этому с детства учили. Разум — это свойство человеческой ипостаси. Драконом управляют инстинкты. И именно в единении наша сила. Но тогда почему мой зверь сейчас затих и не бунтует?

Хмыкаю, представив, что сказал бы Рагнар, узнай он том, что я пытаюсь вникнуть в драконьи размышления. Для Рага существует только одно правильное мнение: его собственное. И дракон слушается его беспрекословно. Уж на Рагнара слёзы иномирянки вряд ли подействовали бы. В корне задавил бы сопротивление, взял бы девчонку и забыл через минуту.

Крис. Тот, вообще, специально вытаскивает девушек из других миров и вытягивает из них жизненную силу, чтобы защитить своих подданных.

Ринг после каждой битвы не знает, куда слить вытащенную из Хаоса магию. Если б в горы не сваливал, пару тройку селений каждый раз замораживал бы.

Долго смотрю в окно на мутнеющие во мраке снежные вершины. Где-то там за горной грядой мои братья. Давление Хаоса на наши границы усиливается с каждым днём. И если бы не они, не их жёсткость и решительность, Айсгарда бы уже не было.

Из-за моих сложностей с оборотом я до сих пор не мог полноценно участвовать в стычках. Но сейчас с появлением Адрианы что-то произошло.

И если эта девчонка — ключ к решению проблемы, я обязан как можно быстрее разобраться как это работает. Это цель. Всё остальное — неуместная слабость, недостойная правителя.

Академия обойдётся и без меня. С подготовкой боевых магов справится Вальгард. А мне пора на границу. Теперь я смогу приходить на помощь братьям во время прорывов там, где это нужнее.

Если для того, чтобы укрепить связь с драконом, нужна близость с Адрианой, значит, так и будет.

При воспоминании о сидящей на моих коленях и доверчиво прижавшейся ко мне почти обнажённой девушке появляется напряжение внизу живота, и в штанах становится тесно.

Сейчас я плохо понимаю, как смог удержаться в миллиметре от её непокорно сжатых губ, вдыхать аромат её желания и уступить, отнестись серьёзно к её протесту.

Привык играть в любовные игры с готовыми на всё придворными дамами. И в очередной раз просто ждал, когда добыча сама прыгнет мне в руки. Не прыгнула.

Ничего, она успокоится и примет правильное решение.

«Моя девоч-чка, — напоминает о себе дракон и неожиданно добавляет: — Истинная».

— Бред, — обрываю зверя. — Она человек.

«Истинная, — настаивает дракон и напоминает: — Браслет!»

Кажется, он пришёл в себя и что-то там для себя решил.

— Это случайность.

Зверь фыркает и замолкает, но я чувствую, что он остаётся при своём мнении.

Твари Хаоса! У моего дракона есть мнение? Что сказал бы Рагнар…

Понимая, что уже в который раз иду по одному и тому же кругу, решаю отложить все размышления на утро. Надо выспаться. Завтра меня ждёт новый виток проблем.

Будит меня верный Стилс. Некоторое время лежу неподвижно, пытаясь понять, спал ли я сегодня вообще. А потом вспоминаю, что во сне ли, в полудрёме ли, но решение принято. И настроение резко улучшается.

— Госпожа Адриана должна присутствовать на завтраке. Распорядись, Стилс. И пусть Ларита соберёт всё, что необходимо для жизни в Академии. Главное, все платья должны прикрывать запястья до середины кисти. Да, Ларита тоже едет.

У Стилса на лице гамма сомнений.

— Спрашивай, — разрешаю я.

— Леди Альва тоже будет присутствовать на завтраке?

— Сядет там же, где и всегда. Иномирянке пусть накроют по левую руку от меня, Вальгарду, где обычно, по правую.

— Слушаюсь, — мой камердинер качает головой, но возразить не смеет.

Я его почти понимаю. Виданное ли это дело, наложницу усаживать за один стол с господами? Ничего, если уж мне навязали в жёны одну из Аттерлани, придётся сбивать с неё спесь. И лучше это сделать до того, как она станет княгиней Южного Предела.

Чувствую недовольство дракона. Но решительно загоняю зверя внутрь. Тебе тоже, друг мой, придётся подчиниться.

Когда я появляюсь в малой гостиной, Альва с Вальгардом уже там, но за стол не садятся. Альва со своим обычным высокомерным выражением лица что-то говорит Вальгарду, успеваю услышать только обрывок последней фразы:

— … в комнату прислуги. Раниту можете передать кому-нибудь другому.

Левая бровь Вальгарда удивлённо приподнята, и он переводит на меня взгляд.

— В чём дело? — спрашиваю, уже догадываясь, что речь пойдёт об Адриане.

— Леди Альва сказала, что вы передаёте иномирянку ей в услужение.