Всё! Пора!

Решительно шагаю вперёд, тыча в оскаленную морду канделябром, который на мою удачу вспыхивает ярче в этот момент. Тварь отшатывается и зажмуривает свой десяток глаз. А я бросаю горящие свечи прямо в приоткрытую пасть и бегу к двери.

Я не успеваю одолеть ещё и половины пути, как дверь разлетается на ледяные осколки, и я едва не впечатываюсь в возникшую на пороге знакомую фигуру. Меньше всего я ожидала сейчас увидеть этого человека.

Не ожидала снова увидеть невесту князя. Пугаться ещё больше сил нет.

Леди Альва одной рукой толкает меня так, что я отлетаю в сторону и чудом удерживаюсь на ногах, а из другой у неё вырывается тёмно-синий поток.

Поворачиваюсь: чудовище, которое чуть не позавтракало мной, теперь напоминает муху, застрявшую в янтаре, только янтарь тёмно-синий, а тварь не совсем в него вплавлена. Она двигается, но в ограниченном пространстве.

— Бежим, если хочешь жить, — рявкает Альва, хватая меня за предплечье.

Но тут же шипит и отдёргивает руку, пытаясь понять, что её обожгло.

Саламандра замирает, но язычки пламени некоторое время ещё колышутся, а потом втягиваются в ноздри.

Альва ахает, но уже не от боли. Смотрит на браслет, на меня, снова на браслет. Её глаза округляются.

— Кто надел это на тебя?

— Князь, — отвечаю я мрачно, пряча руку за спину.

— Но наверняка с подачи Вальгарда, — говорит Альва как бы самой себе.

И тут же добавляет с неподдельным восторгом в голосе:

— А ты полна сюрпризов, иномирянка. Тебе хоть сказали, что это?

За одним вопросом последует другой, третий, а я не спешу никому доверять, даже той, которая только что спасла меня. Леди Альва — убийца, и мне это хорошо известно. Едва ли она прибежала защищать меня из любви к людям. Лучше уж я промолчу.

— Нет, — отвечаю я, изображая глубочайшую обиду. — Мне никто ничего не спешит сообщать. Возможно, эта штука типа жучка.

— Кого? — изумляется Альва.

— Это слово из нашего мира. Жучок — это штука, которую ставят на человека, чтобы знать о его местонахождении.

— Не вижу связи между жуками и назначением, о котором ты говоришь.

— У нас они маленькие, и человек обычно не подозревает…

— Ты всё ещё хочешь вернуться в свой мир, — резко обрывает меня Альва, — или поплыла от князя?

Она цепким взглядом изучает моё лицо, ища на нём, по-видимому, знаки влюблённости.

Я мотаю головой и закусываю губу. Сейчас, когда смерть отступила, я думаю о том, что Айварс, насильно надев мне на руку браслет, оставил меня без защиты. И ладно, если бы сам опомнился и успел на выручку. Но нет, в сущности, для него и из-за него я уже погибла. Если бы не его невеста…

— Тогда что ты мнёшься, — рычит Альва. — Идём со мной, мой отец имеет дела с купцами из Междумирья. Найдём мы твой дом.

— Зачем тебе мне помогать? — прямо спрашиваю я.

Вот пусть сейчас скажет, что я ей сразу понравилась, и она решила на всю жизнь стать моей лучшей подругой, и тогда я рвану по коридору в другую сторону.

— Отомстить, — честно говорит леди.

— Тогда зачем спасла? Меня бы тварь сожрала, и косточек не осталось бы.

— Не, — кровожадно ухмыляется Альва. — Разве это месть? До меня дошёл слух, что он считает тебя истинной. Истинная связь со смертью разрушается. Погорюет, да и успокоится. А вот если я помогу тебе уйти в твой мир, то страдания его станут вечными, как у его отца.

Альва неожиданно осекается, словно сказала что-то лишнее, и бросает на меня подозрительный взгляд: заметила ли я её оговорку. Я плохо знаю здешние интриги, но зато прекрасно понимаю, что лезть в них — последнее дело, если хочешь выжить. Отлично я услышала про короля и его страдания.

— За то, что он тебя оставил.

— Это не он меня оставил, — разъяряется красавица. — Это я ухожу, потому что князь, не умеющий даже свои владения защитить от Хаоса, не может быть надёжным мужем. А месть за пренебрежительное отношение. Я дочь герцога Аттерлани, у которого первая очередь на престол. Он был бы королём, если бы не подлый Ингвар. И Айварс, объявив меня невестой, даже образ жизни не изменил, каждую ночь с новой наложницей. Так ты идёшь или нет?

Я молчу, пытаясь переварить всё, что только что услышала. А леди Альва воспринимает это как колебания.

— Как хочешь, можешь оставаться. А мне пора. Я и так из-за тебя задержалась. В Академии становится опасно. Я, конечно, не так беззащитна, как ты, но, если твари прорвутся в целительское крыло, мне со всеми не справиться.

— Постой… те, я с вами.

— Тогда бежим. И побыстрее. Сеть, которой я обездвижила тварь, истончается.

Я оглядываюсь на ледяную стелу, внутри которой шевелится гибрид паука с осьминогом, и мне кажется, что движения его стали значительно объёмнее. Там стало явно свободнее, чем было вначале. Содрогаюсь. Надо бежать. Потом разберусь, что нужно от меня Аттерлани. Она права: если бы хотела моей смерти, то не стала бы вмешиваться, и паук уже дохрумкивал бы мои косточки.

Леди стоит в дверях и нетерпеливо постукивает носочком туфельки, нервно оглядывая пустой коридор.

— Они близко, я чувствую, — отрывисто говорит она, и я слышу в её голосе неподдельный страх.

Это помогает мне принять решение. Через миг мы уже бежим по длинному коридору. Точнее бегу я, а леди едва ли не летит впереди меня, слегка касаясь пола носочками обуви. Я поспеваю с трудом, в боку немилосердно колет.

— Скоро поворот, быстрее, — бросает через плечо Альва.

Ёшкин кот, она даже не запыхалась, в то время как я не то что ответить, а даже кивнуть не смогла бы, если бы это потребовалось.

Мы почти успеваем свернуть за угол. На повороте меня заносит, и, поскользнувшись, я едва удерживаюсь от падения. Зато появляется шанс увидеть, как близка была опасность. Страшный грохот там, откуда мы бежим. Огромное белое существо разносит окно и часть стены, молниеносно пересекает коридор и скрывается в той самой комнате, где совсем недавно на меня охотился монстр.

«Что за… хоть бы вы там сожрали друг друга, твари Хаоса», — мысленно желаю я, ныряя вслед за леди в какую-то дверь. Мы оказываемся на лестничной площадке.

— Жива? — усмехается леди, и я снова поражаюсь её выносливости.

Разве что щёчки слегка порозовели. А вот мои, судя по тому, как пылает лицо, скорее всего, сейчас напоминают по цвету морс из клюквы.

Я делаю глубокий вдох и пытаюсь медленно выдохнуть, но лёгкие горят от нехватки воздуха, и я снова судорожно вдыхаю.

Тем не менее киваю, демонстрируя готовность бежать дальше.

— Тогда вперёд, — командует Альва, и мы снова срываемся с места.

Страх придаёт мне сил, да и бежать вниз не в пример легче, чем просто прямо. Мышцы уже не работают. Но я помню уроки бега.

«Бег — это упорядоченное падение», — говорил нам тренер в институте. Об этом забываешь, пока не устанешь по-настоящему, и соблюдение техники не становится жизненно важным.

Небольшой наклон с выносом центра тяжести вперёд даже при беге по ровной поверхности уменьшает нагрузку, а уж вниз и подавно. У меня вроде как даже второе дыхание открывается.

Лестница, по которой мы спускаемся, узкая и, видимо, служебная, а то и вовсе запасная, потому как на ней ни души. То ли здесь так всегда, то ли все разбежались и попрятались из-за нападения.

На первом этаже леди Альва останавливается.

— Погоди, в таком виде нас первый же стражник остановит, — она быстро приглаживает волосы, хотя, на мой взгляд, у неё даже волосок из причёски не выбился, и поворачивается ко мне:

— Расчёска тебе сейчас не поможет. Только магия, — Альва извлекает откуда-то тонкую пластину и касается моей шеи.

Я чувствую металлическое кольцо, плотно обхватившее моё горло.

— Это что? Ошейник? — я шарахаюсь в сторону.

— А как ты собираешься покинуть Академию? Это не просто украшение, которое носят все мои фрейлины. На нём заклятие личины. Ты сейчас типичная северянка. Не веришь? — Альва подносит к моему лицу зеркальце.