Осторожно принюхиваюсь. Пахнет пряностями. В таком букете ароматов трудно понять, из чего сделано. Мало ли. Насколько помню, в Средневековье воду вообще не пили. В основном разбавленное вино.

— Пей, не бойся, — говорит Айварс. — Это из фруктов.

— Спасибо, — сдерживаю улыбку.

Забота — это всегда приятно, но мне лучше держать эмоции при себе.

Пригубливаю чашу. Очень приятный напиток на вкус, похож на компот из свежих фруктов. Точно есть мандарин, остальные оттенки тонут в запахе пряностей.

А князь уже обращается к сидящему напротив меня Вальгарду, который до сих пор не произнёс ни слова:

— Отправитесь с леди Аттерлани внешним порталом, как обычно. Проводишь её до башни.

— А ты, Айварс? — леди старается говорить медовым голосом, но раздражение прорывается.

— Я появлюсь позже через портал Ингвара, — отвечает Айварс.

— Но как это будет выглядеть в глазах всех? — на лице Альвы натянутая улыбка, она с трудом сдерживается.

— Считай, что я это делаю, чтобы соблюсти приличия, — равнодушно отвечает князь. — Ты всё равно не сможешь пройти через наш личный портал без брачного браслета, — и уточняет. — Пока не сможешь.

Последняя фраза, по идее, должна смягчить его прежние слова, но леди Альва уже на грани. Она бросает на меня ненавидящий взгляд. А потом в её глазах мелькает догадка, и она срывается на визг, да так резко, что я вздрагиваю:

— Ты собираешься протащить эту через семейный портал?

Айварс морщится, а затем его тяжёлая ладонь с грохотом опускается на стол:

— Это не обсуждается. Ещё одно слово, и я решу, что ты хочешь расторгнуть помолвку.

Альва захлёбывается собственным криком. Тишина в гостиной. Чувствую, как бешено стучит сердце в моей груди. Мама дорогая, куда ж я влипла? В семейную ссору двух драконов? И не просто влипла. Я её причина, которую кое-кто мечтает устранить.

И всё же есть один момент, от которого в душе мурлыкнуло. Не видно, чтобы Айварс дорожил этими отношениями.

Э, о чём это я думаю? Это не мой дракон, это её дракон. И влюбиться в него значит согласиться стать временным развлечением. Ну уж нет. Сердце на замок.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Хорошо, Ваше Сиятельство, — неожиданно говорит Альва елейным голосом, от которого становится приторно сладко. — Мне нужен час, чтобы собраться.

Айварс кивает. Одновременно с его невестой из-за стола поднимается Вальгард, и я невольно задерживаю на нём взгляд.

Тоже красивый мужик. Вообще-то мне всегда нравились тёмненькие и адекватные. Даже странно, что судьба забросила меня к этому неуравновешенному блондину, у которого зрачки меняются каждое мгновение, да ещё и в дракона может превратиться ни с того, ни с сего. И как они тут все выживают с таким князем?

Задумавшись, я не замечаю, что машинально провожаю Вальгарда взглядом, пока за ним не закрывается дверь. И совершенно не думаю о том, кому-то это может не понравиться.

В чувство меня приводит недовольный рык:

— Адриана.

Я вздрагиваю. Поворачиваюсь к князю, чтобы опять увидеть в его глазах вертикальный зрачок.

Ёшкин кот! Еле сдерживаюсь, чтобы не начать оправдываться. Я же смотрела на брюнета как на картину, чисто с эстетической целью. А этот собственник… А вот не буду ничего говорить. Мало ли, что ему не нравится.

С вызовом смотрю в драконьи глаза. Ещё неизвестно, кто кого переглядит. И чувствую руки на своей талии.

Миг невесомости, и я, как прошедшей ночью, оказываюсь на коленях у разгневанного князя. Только сейчас он не гладит меня по голове, а, жёстко зафиксировав ладонью затылок, рычит:

— Никогда не смей смотреть на других мужчин.

И в следующее мгновение его губы жёстко и властно накрывают мои. Короткая бессмысленная попытка отстраниться остаётся незамеченной. Охнув от неожиданности, я упускаю момент, когда язык требовательно проникает внутрь моего рта и начинает творить там нечто невообразимое.

Мужские руки властно скользят по телу, высекая искры и разжигая пожар. А оно бесстыдно реагирует на грубые ласки. Треск рвущейся ткани выдёргивает меня из тумана на одно мгновение. Его хватает для того, чтобы опомниться. Инстинктивно стискиваю зубы и чувствую привкус железа во рту.

Недовольно рыкнув, князь отстраняется. На его губе кровь. Но главное не это: я снова вижу драконьи зрачки, и это помогает окончательно прийти в себя.

Откуда только силы берутся: дёргаюсь и скатываюсь на пол. Прежде чем Айварс успевает меня подхватить, вскакиваю, словно пружина, и, пытаясь соединить на груди разорванное платье, рявкаю ему в лицо:

— Ненавижу.

В гостиной, кроме нас двоих, никого. Слуги слиняли. Даже странно: подумаешь, очередную пассию хозяин на столе раскладывает. Разве это может помешать убирать посуду?

В любом случае рассчитывать на чью-либо помощь не приходится. Сейчас я была бы рада даже возвращению Альвы.

Огорошенный моим выкриком дракон некоторое время стоит неподвижно. И зрачки его снова начинают меняться: становятся обычными, человеческими.

Теперь на меня потемневшими синими глазами смотрит уже не дракон, а заведённый моим сопротивлением мужчина. Сюртук свой князь в какой-то момент сбросил, и внушительный бугор в штанах говорит о его возбуждении.

Делаю шаг назад, и Айварс синхронно подаётся за мной.

Я отношусь к тем людям, у которых в опасной ситуации мозги не превращаются в кашу. Чем опаснее, тем лучше работает думалка. И сейчас в памяти всплывает всё, когда-либо слышанное о том, как избежать насилия.

Попытки увернуться и девичий визг «Ах, пустите меня!» только разжигают охотничьи инстинкты. Классический удар коленом в пах в таком платье, как на мне, не пройдёт. Я шаги-то в нём делаю в два раза короче, чем обычно. Ну разве что, если он его на мне окончательно порвёт, но до этого доводить бы не хотелось. К тому же, если мужчина поймёт, на что я покушаюсь, всё будет ещё хуже.

Собственная беспомощность пробуждает во мне ещё больше злости. Я перестаю пятиться и отвечаю князю прямым взглядом, в который вкладываю всю свою ярость и ненависть. И он останавливается.

Стоим как два барана на узком мостике. Кто первый проиграет в гляделки? Только с моей стороны мост толщиной с волосок, и этот гад об этом знает. Мне первой отступать никак нельзя.

Князь проводит пальцем по прокушенной губе, стирая кровь, и разрывает зрительный контакт.

Ну, да, что ему девушке в глаза пялиться, когда платье на груди разорвано? Вот туда он теперь и смотрит. А я ещё плотнее стягиваю края и чувствую, как горят щёки.

— Иди, переоденься, Адриана, — хрипло говорит князь, делая шаг назад. — Нам надо отправляться.

Не верится, но победу праздновать рано.

— То есть мне на мужчин смотреть нельзя, а им на меня можно, — пытаюсь сказать это с ехидцей, но мой голос тоже просел.

— Это ещё почему? — глаза князя угрожающе прищуриваются.

— Возле двери в мою… то есть в отведённую мне комнату дежурят четверо мужчин. И, по крайней мере, один из них не прочь сделать со мной то же самое.

— Кто? — рычит Айварс, мигом теряя самообладание.

— А неважно, — быстро отвечаю я.

Не сдавать же озабоченного придурка из-за одной фразы. Князь его прихлопнет, а мне потом всю жизнь угрызениями совести мучиться.

— Я ведь всё равно выясню, Адриана.

Капец. Подставила парня. Надо выручать.

— А какая разница? Насколько я поняла, вы всё равно всех надоевших девиц в казармы или в дома терпимости сбрасываете.

— Дома чего?

— Ну как у вас они называются? Дома забав? Мне и предложили покровительство и заботу после того, как вы мной наиграетесь. Очень вежливо, между прочим, предложили.

Но Айварс намёков не понимает, продолжает гнуть своё, ревниво-собственническое, тем более что я вроде как противопоставила ему другого:

— Тебе он понравился?