Момент неустойчивого равновесия: мы с переполнившей меня мощью изучаем друг друга. Отчётливо понимаю, что если она сейчас рванёт, то мой мир изменится навсегда. У второй части меня есть не только сила, но и воля, воля к свободе, безграничной, как небо, в котором можно парить над горами.

Выбирай, Рия, никто никогда не посмеет тобой управлять: ни люди, ни драконы. Свобода и власть. Ты можешь стать королевой этого мира, только прими свою мощь, подчинись ей.

«Прикольно, — язвительно комментирует разум. — Подчинись, если хочешь стать свободной?»

Он помогает мне прийти в себя. У меня чёткое осознание: если я уступлю, в Айсгарде появится Огненная драконица, дикая, необузданная. Но настоящей меня уже больше никогда не будет. От человеческой части Рии ничего не останется. Даже если догонят и укротят, это буду не я. Огненная зверюга станет главной в нашем союзе.

— Держи, не отпускай, — голос Вальгарда звучит гулко, его горячая ладонь ложится между моими лопатками.

Он начинает что-то говорить речитативом на незнакомом языке, как тогда при первом обороте Айварса, но я передёргиваю плечами:

— Уберите, я должна сама.

«Когда есть сила приказывать, повиновение следует».*

Что-то в моём голосе заставляет Вальгарда убрать руку и замолчать.

Я смотрю в глаза своего отражения, в них вертикальный зрачок, а вместо белка сполохи пламени. И ещё в них тонна знакомого упрямства, с которым я с детства училась сражаться. Не победишь себя — ничего не добьёшься.

«Свобода — это возможность выбора, — направляю я чётко сформулированную мысль. — Если я послушаюсь тебя, то у нас останется только полёт и больше ничего. И то ненадолго. Наш истинный догонит нас и подчинит».

«Разве это плохо подчиниться своему сильному истинному?» — мурлычет драконица.

«Хорошо, — улыбаюсь я. — Но не ты ли говорила о свободе? Кем ты хочешь стать? Рабыней или парой?»

Возмущённое фырканье: «А чего ты хочешь? Власти надо мной? Ты столько лет была главной».

«Я не знала о тебе. И я очень рада, что ты появилась в моей жизни, — искренне говорю я. — И я не хочу власти, я хочу, чтобы мы с тобой вместе создавали нашу судьбу».

«Вместе? А летать?»

«И летать, но чуть позже».

Тяжёлый вздох:

«А что сейчас?»

«Давай изгоним Хаос из наших друзей. Это очень сложно. Мы ещё не умеем управлять нашим огнём».

«Вот ещё, — обиженно заявляет отражение. — Бери и управляй, что тут сложного. Позовёшь, когда летать надо будет».

Отражение исчезает, а огненная сила, переполняющая меня, остаётся.

Поворачиваюсь к Вальгарду:

— Говорите, что делать. Я готова.

–——–—

* Цитата из романа Ш. Бронте «Джен Эйр».

Моя девочка впервые сама потянулась ко мне.

Проклятый Вальгард! Как же ты не вовремя. Я буду приходить к тебе по ночам каждый раз, когда обзаведёшься новой наложницей, и стучать ногами в дверь.

Кажется, я впервые злюсь больше моего дракона. До сих пор мурашки на загривке от нежных пальчиков Адрианы. А в паху боль. Аррр!

Только увидев застывший взгляд брата, остываю.

Мы столько лет держались подальше друг от друга и во время сегодняшней встречи были готовы убить друг друга из-за женщины, но сейчас до меня доходит, что в опасности моя родная кровь. И Адриана, кажется, понимает это лучше меня.

Её строгий взгляд и это неожиданное «Айв» переворачивают что-то в моей душе. Так меня называла только мать. Адриана настроена решительно, и одновременно я вижу в её глазах нежность.

Сглатываю. Привычное «смять и сделать своей» впервые сменяется щемящим душу желанием ласкать и нежить, пока не доверится мне полностью, пока не станет частью меня. Но сначала нужно её защитить от неё самой и от той, с кем она ещё незнакома.

Моя храбрая девочка сама не ведает, что такое вторая ипостась, насколько капризной и коварной она может быть. Дикий, необузданный дракон способен поработить свою человеческую половинку. Но Адриана так хочет помочь, что не думает об этом, а, может, просто не осознаёт опасности.

— Иди, я буду рядом, — касаюсь губами её лба и настраиваюсь на своего дракона.

Теперь надо понять, как объяснить ему, что под угрозой наши истинные. Поймёт ли он? Я редко оборачивался и только с помощью Вальгарда обретал контроль над зверем. Подчинял его силой. Мантры, которые Валь смог откопать в древних книгах, помогали держать дракона в узде. Но мне каждый раз приходилось заявлять свои права на главенство. Почти сто лет жёсткого контроля. А кто любит, когда его подавляют?

Всего третий день идёт, как мы начали друг друга слышать. Наши отношения трудно назвать ровными. Пока что все беседы со зверем сводятся к постели, он заявляет свои права на огненную драконицу, рвётся присвоить, овладеть.

«Моя», — тут же подтверждает дракон.

Вот да, это единственное, что он понял. Почти не надеясь, начинаю внушать ему:

«Ну так помоги её удержать. Она может разрушить Адриану. Тебе нужна пара или дикарка, за которой придётся гоняться по всему Айсгарду»?

Кажется, я выбрал не те слова для убеждения. Перед глазами рисуется картинка летящей драконицы, и сладкие мысли, что мы с ней сделаем, когда догоним.

Твари Хаоса, как же ему объяснить?

Но объяснять уже некогда. Вальгард освобождает руку Адрианы от браслета с саламандрой, и её аура вспыхивает огненным цветком. Размываю зрение и стискиваю зубы, слишком быстро разгорается пламя. Аура уплотняется, насыщается, хаотичные сполохи норовят прорваться, возникает ощущение, что грань истончилась и вот-вот прорвётся.

Моя тревога сменяется облегчением при звуках знакомой песни. Положив руку Адриане между лопатками, Вальгард проговаривает мантры для усмирения дракона. Несколько слов, и пламя начинает выравниваться.

Но радует это только меня. Мой зверь начинает закипать, хотя он вне воздействия. И ко мне впервые приходит понимание, как тяжело ему было все эти десятилетия. До сих пор я эгоистично думал, что сложно одному лишь мне.

«Потерпи, мы справимся, но сейчас её нужно усмирить», — пытаюсь успокоить дракона.

Но он не хочет слушать. Он не доверяет Вальгарду ещё и потому, что тот — огненный дракон. С трудом удерживаю зверя, готового обернуться.

Неожиданно Адриана нервным движением скидывает руку Вальгарда:

— Уберите, я должна сама.

Первое моё побуждение: броситься к ней и остановить.

«Она спр-равится, — слышу в своей голове. — Они договар-риваются».

Как? Он это серьёзно? Девочка, которая несколько дней назад ничего не знала о драконах, договаривается с дикаркой? И следующая мысль: «Забавно, что теперь зверь останавливает меня. Неужели это истинная связь так действует? Но тогда и у Адрианы может получиться. Должно получиться».

Адриана поворачивается к Вальгарду:

— Говорите, что делать. Я готова.

Валь улыбается и тут же снова становится серьёзным:

— Просто будьте рядом и постарайтесь почувствовать, что я делаю.

Вальгард становится со стороны головы девушки и раскрывает ладонь, концентрируя пламя в её центре. Огненный шар разрастается, а затем вытягивается и проворной змейкой перетекает на макушку пострадавшей. Это магический огонь, он не трогает ни волосы, ни одежду, а тонкой плёнкой распространяется по коже. На лице девушки золотая маска, не скрывающая её черт. Пламя ползёт дальше, ныряет под платье, появляется на кистях и стопах. Теперь в руках Криса золотая статуэтка; надо сказать, очень красивая. Но огненная плёнка мерцает, и, кажется, она вот-вот погаснет. Синие волны Хаоса на руке Кристера становятся ярче, а взгляд снова делается осмысленным.

— Ещё не всё, — говорить ему трудно, но он продолжает с привычной язвительностью. — Поддай жару, Валь. Тебя что, наложницы плохо греют?

— Адриана, — зовёт Вальгард, протягивая свободную руку, и голос его срывается от напряжения.

А я испытываю укол ревности. Он впервые называет мою истинную просто по имени, а она с готовностью вкладывает свои пальчики в его раскрытую ладонь. На мгновение теряю контроль, и не успеваю отследить, как именно Адриана передаёт силу, но кожа девушки, заражённой Хаосом, вспыхивает ярче, и огненная плёнка ускоряет свой ток, охватывая и тело Кристера.