Айварс рявкает, что-то вроде: «Выйди». Но ректор поджимает губы и отрицательно мотает головой:

— Ваше Сиятельство, мне помнится у вас есть неотложные дела. А леди Адриана после общения с вами нуждается в целителе. Она бледнее снежных вершин. И да, я имею право здесь командовать. Хотя Академия находится в Южном Пределе, мы подчиняемся напрямую королю Ингвару.

Айварс резко разворачивается, некоторое время они с Вальгардом стоят друг напротив друга, меряясь взглядами. Лица князя я не вижу, но вся его поза выглядит угрожающе. Руки сжаты в кулаки. Хищник вот-вот сделает прыжок. Вальгард виден мне хорошо, он стоит как скала, демонстрируя не угрозу, а уверенность в своих силах и правоту своих требований.

Пауза затягивается, и первым нарушает молчание ректор. Он говорит твёрдо и одновременно убеждающе. Чувствуется преподавательская закалка:

— Умерь свой пыл Айв, и позволь леди Адриане прийти в себя. Она не привыкла в человеческом мире к демонстрации магии. Займись тем, о чём мы говорили. Навестишь её позже.

Выходят из комнаты они вместе. И я с облегчением выдыхаю, оставшись в одиночестве.

Вот правильно, идите все и, чем дальше, тем лучше. Дайте мне мозги в кучку собрать.

Некоторое время сижу, с тоской уставившись в пространство. Меня до сих потрясывает от неожиданно всплывшей в памяти гибели стражников. Сразу после того, как леди Альва вытянула из меня то самое обещание, картинка убийства как-то резко потеряла краски. Словно это случилось много лет назад и покрылось пылью времени. Наверное, артефакт, который мадам применила, не только возможность рассказать заблокировал, но и остроту переживаний приглушил. Как иначе объяснить, что я больше суток не думала о случившемся на моих глазах жестоком преступлении? А сейчас всё вернулось.

Похоже, переход через портал снял блок с воспоминаний, а Айварс, заковав в лёд и разбив несчастную подушку, только активировал память.

Зря я, конечно, психанула, князь-то тут при чём? Он потерял двоих воинов. И если исчезли все запреты, то и обещание молчать больше силы не имеет.

Альва, правда, уверяла, что иномирянке никто не поверит. Но с тех пор кое-что изменилось. Иномирянке, может, и не поверит. А как насчёт огненного дракона?

Желание всё исправить настолько сильное, что я бросаюсь к двери. Нужно как можно скорее найти Айварса. Я просто обязана ему рассказать, что случилось в галерее, иначе стану соучастницей преступления.

Ага, как же! Дверь заперта снаружи. Нет, я понимаю, браслет надели, чтобы я ничего не разворотила, а запирать-то зачем? Если мне придётся здесь учиться, я всё равно буду ходить по коридорам Академии. Немного попинав дверь, я возвращаюсь к креслу и опускаюсь в него. Самое время поразмыслить над ситуацией, раз уж сделать ничего нельзя.

Мысли мои резко меняют направление: я почти привыкла к реальности этого мира, но портал преподнёс мне очередной сюрприз. И вот я снова сомневаюсь в своей нормальности.

Я — дракон? Скорее готова поверить в то, что доза алкоголя на том корпоративе превысила некую норму. И, возможно, я лежу в коме.

— Ещё скажи, что умер-рла, — поддерживает мои невесёлые рассуждения знакомый голос, и я обнаруживаю, что не одна в комнате.

— Ну вот и говорящий кот пришёл, который мои мысли читает, — упрямо продолжаю я, уже понимая, что последнюю фразу пробормотала вслух. — Очень убедительное доказательство нормальности.

— Да забудь ты о нор-рмальности. Где ты видела нор-рмальных др-раконов?

— В моём мире я их вообще не видела.

— В свой мир-р ты только пр-рибыла.

Вот я глупая! У меня тысяча вопросов, а я пикируюсь с единственным чело… разумным существом, способным пролить свет хоть на какие-то тайны.

— Но котик! Как это может быть? Я ведь отлично помню себя с самого детства. И маму, и отца.

— Час зачатья тоже помнишь? — насмешливо спрашивает Йорг.

Очень хочется сказать что-нибудь резкое в ответ на это издевательское замечание, но вместо этого начинаю мысленно копаться в своём детстве, выискивая хоть какие-то намёки на моё иномирное происхождение. Тщетно. Хотя… а я хоть раз в жизни обжигалась? Не припоминаю, но это вряд ли можно считать доказательством.

А вот эпизод с парнями, приставшими к нам в парке, когда мы с одноклассницами пошли смотреть на салют, вполне может оказаться подтверждением. Мы тогда опоздали и решили сократить путь, побежав по неосвещённой тропе. Ни о чём не думали: салют уже начался. Бежали, задрав головы вверх, и смотрели, как за густыми кронами деревьев расцветают разноцветные звёзды. Перегородивших путь парней заметили только тогда, когда буквально влетели в круг. И этот круг сразу же сомкнулся за нашими спинами. Их семеро, а нас трое. Как-то сразу стало понятно, что шутками тут не пахнет. И звать на помощь бесполезно: очень близко гуляют толпы народа, грохот салютов, крики «Ура!» на каждый залп. Праздник вот он, рукой подать. Ну, не могло вот так плохо всё быть в нескольких метрах от радости. Моя душа всё ещё тянулась к огням, не желая пускать в себя страх.

Позже мы с подругами обсуждали тот случай. Решили, что одна из ракет, едва взлетев, рухнула на землю. И, на нашу удачу, именно туда, где были мы. Четверых парней смело взрывом, а мы опомнились, только когда врезались в гуляющую толпу. Может, я, конечно, сейчас за уши притягиваю тот эпизод. Да и так ли это важно найти подтверждения? Прошлое не изменит настоящего. Мне сейчас нужно выбрать правильную линию поведения.

— Ладно, убедил, — решительно говорю я. — Пока жизнь не докажет обратного, буду верить, что весь этот бред и есть реальность, данная мне в ощущениях.

— Неожиданно, — хмыкнул кот. — Думал, тебя пр-ридётся дольше уговар-ривать.

— А смысл сопротивляться тому, что не можешь изменить? Будем вживаться. Как ты думаешь, меня, правда, посадят за парту в Академии? Мне ведь с нуля придётся всё постигать. А тут даже на младших курсах наверняка студенты с пелёнок магией владеют? Я буду выглядеть самой тупой, да? А драконов, кстати, много?

— Слишком много вопр-росов. Пр-ридёт вр-ремя — узнаешь.

— Слушай, — обиженно ворчу я. — А зачем ты тогда, вообще, пришёл, если не делишься информацией? Какая от тебя помощь?

— А зачем тебе помощь? Ты спр-равляешься.

— А ты, значит, проверяешь: справляюсь или нет? — усмехаюсь я. — Забавно. В моём… э-э-э, то есть в том мире, откуда я пришла, я была человеком-невидимкой. А тут прям шагу нельзя ступить без контроля. Кот проверяет, ректор ошейник надевает, князь бдит, чтоб я ни в чью сторону не посмотрела.

Пальчиками машинально трогаю припухшие губы, которые помнят недавний поцелуй.

Йорг хмыкает:

— Вижу, как он бдит.

— Да ты что, подглядываешь за нами? — начинаю возмущаться я.

— Я вот как р-раз и бдю, — нагло заявляет кот.

— Это неприлично.

— Непр-рилично это когда у всех на виду, а вы вр-роде наедине были.

— Ах, ты ж, — я нащупываю ещё одну подушку.

— Давай без истер-рик. Не было меня тут. Пошутил я. Ты пр-росто на свои губы в зер-ркале посмотр-ри.

Мои пальцы впиваются в подушку, но от броска удерживаюсь.

— Смотри мне, дошутишься.

— Ладно, не бухти, — примирительно говорит Йорг, спрыгивая с подоконника и подходя ко мне. — Почеши лучше за ушком.

Одним прыжком тяжёлая туша взлетает ко мне на колени, доверчиво подставляя голову. Ну вот как отказать такому наглецу? Я невольно улыбаюсь и принимаюсь послушно почёсывать кошачьи уши под громкое урчание.

Какие чудесные всё-таки животные эти коты. Уютное мурлыканье навевает дремоту, снимает стресс, накопившийся за последние дни.

Тем неожиданней резкий соскок кота на пол и шипение. Причём, шипим мы синхронно, я от боли, ибо, отталкиваясь от моих ног, котяра выпустил когти, а сам Йорг шипит на дверь.

— Ты с ума сошёл, больно же, — рявкаю я.

Но коту наплевать на мои страдания.