— Граф, ты всерьёз полагаешь, что что-то от меня получишь? — спросил я без тени иронии.

Его мой вопрос не смутил.

— Разумеется. Вопрос только: что? Если у тебя есть, что предложить взамен земель моего рода, то я с радостью выслушаю твоё предложение. А если нет, то, извини, будем разговаривать в имперском суде. Однако предупрежу сразу: у меня первоклассные юристы! И достаточно денег, чтобы их оплатить.

Нет…

Ему не земля нужна.

Это точно.

Он прощупывал меня на то, поддамся ли я на его давление или нет. Так он знакомился. Пытался понять, что я из себя представляю как глава рода. И исходя из результатов, он сложит своё впечатление и будет строить взаимоотношения в дальнейшем.

Либо он будет уважать меня.

Либо посчитает слабым. А значит — выжмет из меня всё, что можно.

Типичный хищник, притворяющийся мирным соседушкой. Волк в овечьей шкуре. Причём начал специально с такой мелочи, как спор за никому не нужный кусок земли.

Вопрос не рациональной пользы.

Но авторитета.

Лицемер.

И это было прекрасно. Чтобы я сразу мог понять, с кем имею дело.

— Можешь попробовать, — я пожал плечами, не показывая никаких чувств. — Выступим в суде. Выслушаем друг друга. Насколько я знаю, граница между нами — сплошной лес. Там нет ничего ценного. Твоё требование — это не более чем попытка меня продавить, Дубровский. И я в эти игры играть с тобой не собираюсь. Забудь о возвращении каких-то земель. Хочешь суда? Будет суд. На этом точка.

— Ты ведь его проиграешь.

— Посмотрим. У Яровых остались все документы, касающиеся разграничения. Они не откажут мне в их выдаче.

— О, значит это правда, что новый глава клана — твой друг? — он прищурился.

— Это наше с ним личное дело, — невозмутимо сказал я.

— Точно. Не туда я полез, согласен. Однако, твоё упрямство может выйти боком и тебе, и тому, что осталось от твоего рода. На тебя и так кое-кто точит свой ледяной зуб, — Дубровский усмехнулся, имея в виду Морозовых. — Зачем ругаться ещё и с нами? Уступи. Тебе эта земля всё равно не нужна. А то, что ты уступил её, никто не осудит. Ты — одиночка. Глава безлюдного вольного рода. Какой с тебя спрос?

Перешёл к манипуляциям типа: «уступить — это не страшно, ты же маленький».

И вот конкретно такое обращение в моменте раскалило мои эмоции.

Какой с меня спрос⁈

Никто не осудит⁈

Глава безлюдного вольного рода⁈

Я чуть стиснул зубы, всеми силами сдерживая бурлящий внутри меня гнев. Я бы вбил Дубровского головой в стол. Но при этом я понимал, что, возможно, именно вывести меня из себя он и хотел.

Вот только я не собирался доставлять ему такого удовольствия.

Ничто не выдало моей злости. Ничто не позволило Дубровскому ощутить даже самую маленькую, но важную победу в нашем разговоре.

Зато я сразу же пошёл в контратаку, со словами:

— Ты что, живёшь только тем, что ожидают от тебя другие аристо?

— Не понял, — он чуть смутился.

— Ты сказал, что меня не осудят. Но с чего ты взял, что ЭТО меня волнует? Ты рассуждаешь как тот, кто сам вечно оглядывается на мнение других, вместо того чтобы решать самому. Чтобы ЛИЧНО выбирать СВОЮ СУДЬБУ. Вместо этого ты отдаёшь всё на откуп другим. Ещё бы, ведь так гораздо легче, правда? Перекладывать на них ответственность. Вот только даже ребёнку понятно — это не поведение главы своего рода. Потому что глава рода несёт ответственность за свои решения, а также за поступки своих родичей.

— Ты играешь словами! Манипулируешь…

— Я только отвечаю тебе тем же, что использовал против меня ты. Но по факту. Если ты не согласен — оспорь. Если согласен — то прими мою точку зрения и вызывай в суд. Там разберёмся.

— Но зачем тебе эта полоса земли? Всего несколько километров приграничья и один низкий холм!

— Из-за памяти поколений моих предков, которые отстаивали эту землю, проливали за неё кровь и называли своей. И весь мир это признавал. В том числе и твой род, Дубровский. А значит никакого спора у нас быть здесь не может. Я не отдам тебе землю рода Северских. Точка. В третий раз повторять не буду. Если это единственная тема, которую ты хотел обсудить, то разговор закончен.

Повисла тишина.

Больше на его лице Дубровского не вздрогнул и мускул.

— Ну что ж… — он внезапно рассмеялся. — А ты не так прост, как можешь показаться! Нет, я знал, что обычный паренёк не получит статус вольного рода от сына Ярослава Ярового, но ты всё равно меня впечатлил! Молодец! С характером!

Он потянулся что хлопнуть меня по плечу, но я перехватил его руку и сказал:

— Оставь эти игры в приятелей. Мы с тобой оба прекрасно понимаем, что сейчас у нас гораздо меньше общих интересов.

Дубровский с ухмылкой убрал руку и сказал:

— А вот тут ты совершенно не прав, Руслан. Всё что нас окружает — это сплошной общий интерес. Мир. Порядок. Взаимная торговля. Развитие хозяйства. Именно поэтому я начал разговаривать с тобой о границах, — он отбросил все ухмылки и стал предельно серьёзен. — Чтобы понять, что ты из себя представляешь. Потому что я, как граф, могу всерьёз вести дела с человеком, у которого есть стержень. Понимаешь?

— Начинать с требований — это не способ наладить взаимное доверие. Только наоборот.

— Доверие — вещь не быстрая. С первой встречи она никогда не формируется, как бы собеседник не был приятен и как бы не казался близок. Только дураки считают иначе. Но ты не дурак. Я в этом удостоверился. И теперь мы можем говорить серьёзно. Твои люди сказали, что тебе нужны материалы. У меня они есть. Почти для любой задачи. И я их покажу.

Он отпил чай из чашки и встал из-за стола. Затем сказал:

— И сделаю это прямо сейчас. Идём, Руслан. Сейчас я докажу тебе, что моя маленькая провокация — сущая мелочь по сравнению с тем, что я тебе предложу.

Я вышел на улицу. Он следом.

Дубровский встал на поляне перед моим домом. Он сложил руки вместе и закрыл глаза. Из-под его ладоней стала просачиваться тёмно-зелёная мана. Она густым потоком стала струиться вокруг рук, а затем резко ударила в землю у ног Дубровского.

Одна секунда… вторая…

И земля взбугрилась. Оттуда показался росток с дубовыми листьями. Он рос. С каждой секундой. Так, словно за мгновение для него проходило по несколько лет.

Росток на глазах увеличивался и креп, покрываясь плотной корой и раскидывая в стороны ветви с зелёными листьями. Пока не достиг облика взрослого дуба.

Друид⁈

Только они могли с такой скоростью выращивать деревья!

Дубровский выдохнул и сказал.

— Вот эта прелесть, — он подошёл к дереву и положил руку на его ствол. — Это лучшее дерево, которое ты можешь найти в Российской Империи! Оно твёрдое. Долговечное. И идеально проводит ману, что незаменимо при изготовлении артефактов, — он обернулся ко мне. — И у нас таких — целый лес. Который мы срубаем раз в месяц, чтобы за следующий вырастить новый.

Я подошёл к дереву. Осмотрел.

В коре можно было заметить едва светящиеся прожилки из зелёной маны.

— Какой у тебя ранг? — спросил я.

— Я — Витязь, — хмыкнул он. — Получил в двадцать пять. Правда, совсем скоро выйду на Подмастерья. Если успею до следующих именин, то стану самым молодым Подмастерьем Сибири. Но мы — Дубровские — не боевой род. А род поддержки. Так что ранги для нас скорее условность. Да, я могу чуть лучше поддержать боевиков, чем мои младшие родичи. Но два Воина спокойно заменят меня. А вот в бою Витязь убьёт спокойно и троих Воинов при прочих равных.

Дерево под его рукой треснуло.

Аккуратный кусок коры отвалился, попав ему прямо в руку вместе с куском дерева. Он протянул её мне.

— Вот, держи, — он хмыкнул. — Попробуй этот дуб в своей работе. И оцени уровень. После этого приходи ко мне. Приглашаю тебя в свою усадьбу, в любое время дня и ночи. Если я буду там, то встречу лично, — он ухмыльнулся. — А в качестве компенсации за свою маленькую игру, на первую партию дерева я сделаю тебе скидку. Процентов в двадцать.