Тем более, Волхвы их и так уже видели. Так что я отправил летающего поблизости Ардамуна к Прохору — выкатить несколько бочонков лучшего пива. За мой счёт.

Несколько бочонков на десять гномов — это не много. Даже, скорее, мало. Зато они не опьянеют. А своим трудом заслужили.

Я строго-настрого запретил им коммуницировать с Волхвами. А Волхвам — с гномами. Мало ли, кто что расскажет?

А следить за этим оставил Ардамуна. Чтобы он самых любопытных деревенских отваживал холодным дыханием.

Я сам же вернулся в особняк. Быстро помылся в бане. И аккурат, когда я закончил, в поместье подвезли первые инструменты для мастерской.

Сейчас самого здания не было. Так что временную мастерскую я устроил в одной из комнат особняка.

Настало время самого важного.

Безопасности.

Я взял рога кристаллорогов, обычные кристаллы, имеющееся манапроводящее дерево собственного производства, а потом ещё до кучи всяких мелочей, доставленных из Новосибирска за счёт Яровых.

И целый день провёл в ручном труде.

Вспоминая, как создавать надёжные защитные системы. Я не был мастером конкретно в этой магической сфере. Но азы знал крепко.

Поэтому первый и самый важны тип защиты успел закончить к концу дня.

Рога, закреплённые на деревянные подставки, с вырезанными на них магическими печатями. Это не магический щит, мины или подавители маны.

Но это то, что позволит мне разобраться с незваным гостем. Если он осмелится явиться сюда ещё хотя бы раз.

К ночи я вновь навестил гномов. Они были чуть-чуть пьяны. Я даже удивился. Видимо, на их стойкости к вредному алкоголю сказались долгие годы без нормального хмеля.

Тем не менее, без дела они не сидели. Соорудили хорошо замаскированный вход в тоннель, который вёл в мой подвал. И даже начали возводить вокруг него основу будущего пищевого склада. Откуда в их колонию и будет поступать еда. А, заодно, где они будут ночевать во время работы в Родном мире.

Всё, как я велел им перед уходом в мастерскую.

Я отправил эту «партию» гномов обратно в Мир-Сад. Кроме старика Бальдра. Ему уже нежелательно находиться и дышать кристаллами. Он останется здесь, чтобы поддерживать крепость земляного хода. Не хватало ещё, чтобы он обрушился.

А затем я всерьёз задумался о том, почему Лёня сектант не выходит на связь. Я отправил его за записями и артефактами рода уже несколько дней назад, а он всё никак не возвращался.

Предать он не мог. Это исключено нашим договором. Но он был жив. В этом я убедился, когда поговорил с Урюком, во время последнего посещения Мира-Сада.

— Не спите, барин? — прозвучал у дверей вкрадчивый голос.

В этот момент я сидел напротив полыхающего камина. И под треск горящих поленьев пил чай.

Я обернулся к дверям.

Мира.

— Как видишь, — спокойно ответил я.

— Позволите прибраться? — нарочито громко спросила она.

— Да. Я скоро уже пойду, — я допил чай последним глотком.

А Мира вступила в зал, смахивая почти отсутствующую пыль с полок, камина и прочих поверхностей. Должен сказать, что с её появлением в доме стало чисто. Грязь не успевала скапливаться. И при этом Мира не издавала никакого шума.

Я замечал её присутствие только когда она нарочно появлялась перед глазами. Заманчиво выгибала спину или виляла бёдрами, проходя рядом.

Но прямо сейчас она не делала ничего. Только убиралась. И даже так от неё было сложно отвести взгляд. Всё же, красивая девушка.

— Барин, а ведь я Вас так и не отблагодарила, — внезапно сказала она и повернулась ко мне, отложив в сторону пушистую щётку для пыли. Её лицо не было вызывающим. Наоборот, она выглядела абсолютно смиренно. — Хотя вы… — её голос стал сдавленным. — Спасли мне жизнь.

Я поднял на неё взгляд. В её голубых глазах стояли слёзы, которые она одним движением стёрла и быстро объяснилась:

— Простите, что-то пыль попала! — и натужно рассмеялась. — Я понимаю, что отблагодарить мне Вас нечем! У меня нет ничего… — и тут же её руки потянулись к завязкам платья. — Только я сама. Да и та — дура, — шмыгнула носом.

Я встал и подошёл к ней, вытирая слёзы из её глаз.

— Что случилось? — успокаивающим тоном спросил я, касаясь её лица.

Отчего Мирослава мгновенно залилась краской и прикусила губу.

— Н-ничего, — она замотала головой. — Просто, барин, я что-то себе навыдумывала… что наши детские глупости — это всерьёз… вы ж забыли их, а я — дура, помнила… Но сейчас-то всё по-другому, — она сделала тяжёлый вздох и лёгким движением распустила косу. Её золотые волосы рассыпались по плечам. — Я не хочу быть неблагодарной! А потому… — она вцепилась в завязки платья.

Но я ощутил запах.

Не её.

А чужой.

Резким движением я встал между ней и углом, в котором зашевелилась тень.

Оттуда прозвучал отвратительный смех:

— Упс! Кажется, я явился в самый неподходящий момент!

— Да нет, паршивец, — оскалился я, подгоняя ману к кончикам пальцев. — Ты как раз-таки очень вовремя!

— ТЫ ЧТО, СОБАКА, ПОСЛЕДНИЕ ОПИЛКИ ИЗ БАШКИ ВЫТРЯХНУЛ⁈ — за мой спины послышался злющий голос Миры, кричащей на гостя в тени. — КАК ТЫ ПОСМЕЛ ПОМЕШАТЬ В ТАКОЙ МОМЕНТ⁈

В её голосе прозвучали рычащие нотки. Это звучало не столько угрожающе, сколько забавно. Красоту её голоса они перебить не смогли.

— Прошу вас, господа, только без рукоприкладства! — примирительно поднял руки гость. И вышел из тени в свет горящего костра. Это был Вьюнок — посланник «Тихого Дома». — Господин Северский, я только пришёл сообщить Вам о паре событий при княжеском дворе, не более!

— Сообщай, — оскалился я, приготовившись активировать заготовленный мною сюрприз.

— Но не могли бы Вы сначала успокоить свою буйную красавицу? — с иронией спросил Вьюнок. — Боюсь, иначе мне придётся сделать это самому.

— Ты угрожать мне вздумал, собака⁈ — Мира шагнула вперёд, покрываясь медвежьим фантомом.

Но мой строгий голос мгновенно привёл её в чувство:

— Выйди.

— Но, барин⁈ Он подглядывал за нами! — она повернулась ко мне. Вся красная. Злая.

— Ты меня не расслышала? — спросил я.

Она поджала губы и лихо развернулась прочь, к выходу. И на выходе громко хлопнула дверью.

Да что ж… Ещё прошлую не отремонтировали.

А я повернулся к Вьюнку.

— Я не приглашал тебя в свой дом. Поэтому по всем законам имею право убить на месте, — с железом в голосе сказал я ему.

— Давайте обойдёмся без этого, — усмехнулся он. — У меня нет желания вступать с Вами в конфликт. Тем более, что я — Ваш союзник, а не враг. И наш Лидер тоже! — его лицо всё так же было скрыто за шарфом. — Но я понимаю Ваше недоверие. Поэтому перейду к сути.

Он выдержал загадочную паузу и продолжил:

— Князю Евгению очень не нравится ваше сотрудничество с Белокрыловым. Особенно после того, как князь Евгений публично выделил Вас среди других аристо и передал кости Леонида Поднебесного. Это, знаете ли, реликвия. Пусть бесполезная, — он пожал плечами. — Но жест он оказал Вам очень красивый. Поэтому он считает, что Вы, как минимум, должны были с ним проконсультироваться перед встречей с Белокрыловым.

— Вольный род имеет право сам выбирать свою политику.

— Всё так! Но князь Евгений большой собственник. Он считает Сибирь своей вотчиной, а всех, кто в ней находится — своими личными вассалами. Пусть, когда ему удобно, он и говорит, что только представляет власть Императора! — он фыркнул. — Лицемер, — и сжал челюсти. — В любом случае, я должен был Вас предупредить. А также о том, что недавно задержали группу сектантов «Свидетелей Поднебесного». Буквально на днях, — по голосу я понял, что он расплылся в улыбке.

И вот это мне не понравилось больше всего.

Я не успел привязать к себе всех сектантов! Если они попадутся в руки княжеских дознавателей… Чтоб их… Они могут сказать князю, что я забрал их лидера — Лёню сектанта!

— Увы, лидера секты и верхушку не задержали, — продолжал Вьюнок. — Так получилось, что захват произошёл аккурат после окончания совета. Того самого, на котором князь Евгений делал вид, что он контролирует ситуацию, — Вьюнок расхохотался. — Жандармы задержали только младший состав секты и парочку учеников их лидера. Но, что самое главное, они захватили все артефакты и записи, связанные с Леонидом Поднебесным.