Но я — Лорд Зеркальной Башни, узнавал в этом то, чего надеялся никогда не увидеть в этом мире.

Пустота.

Тот, кому принадлежали эти кости, был связан с ней так же, как любой маг в этом зале связан со своей стихией.

Сидящие на своих местах аристократы старались поднять голову повыше, чтобы рассмотреть, что в ящике. Некоторые едва сдерживали порыв встать.

А князь Евгений сказал:

— Я дарую Руслану Северскому останки великого мага стихии пространства — Леонида Поднебесного! Всё, как завещал Поднебесный моему предку — найти наследника, достойного той силы, которую Леонид заключил в своих костях!

Стоящий напротив Белокрылов округлил глаза.

— Это же некромантия! — воскликнул он. — Что вы позволяете себе, князь-наместник⁈ Она запрещена всеми людскими законами! Да и простейшей моралью!

— Вздор, — невозмутимо усмехнулся князь Евгений. — Никакой некромантии. Эти кости давно прошли через ритуал антинекротического очищения. Их не поднять, даже если вы где-то найдёте хотя бы одного живого некроманта ранга Мастера. И даже Вершитель-некромант с этим не справится. Тем более, господин Северский не некромант. Ведь так, Руслан?

А я пока даже слов подобрать не мог.

Эти кости…

Их нужно было бы уничтожить.

Или, хотя бы, изолировать от мира!

Потому что…

Стоп. Что за спешка, чтоб меня Пустота подрала⁈

Эмоции бурлили слишком сильно! Мантикора всё никак не уснёт!

Я разозлился сам на себя. Эти кости — не источник проблемы. Они, наоборот, ключ к её решению. Если некий маг вошёл отсюда в такую связь с Пустотой, что дал ей захватить его тело, значит я найду источник этой связи.

— Кажется, он потерял голос от щенячьего восторга, — засмеялся Андрей Морозов, который успел сесть в первых рядах. Рядом послышались смешки. — Или испугался страшных чёрных косточек. А может, вовсе, как и всякий пёс, захотел схват…

— Дуэль, — даже не смотря в его сторону, произнёс я стальным голосом. — Сразу после совета. Насмерть.

Все смешки разом поутихли.

— Довольно! — сказал князь Евгений, делая тяжёлый выдох. — Никаких смертей! Морозов, чего ты добиваешься, оскорбляя того, кто, возможно, спас и твою жизнь сегодня в самолёте? Миронов всё мне рассказал. Ты принесёшь извинения Северскому.

— Но, мой князь… — растерянно обернулся на него Андрей Морозов.

— Не твой, — процедил князь Евгений. — Не забывай — я представляю власть Императора. И не более того!

— Северский похитил моего вирма!

— И что, своими детскими провокациями ты намереваешься его вернуть? — усмехнулся князь Евгений. Тут же в зале тоже заулыбались. — Ты и так сегодня бросил тень на свою репутацию, когда испугался менталиста, — смешки. — На фоне героизма Северского, это выглядело… не впечатляюще, — кто-то в зале даже тихо засмеялся.

А Андрей Морозов побледнел. Он поджал губы и становился похожим на восставшего мертвеца.

Его высмеяли и ударили по репутации. Не только его, но и всего клана Морозовых.

Но я не собирался молчать.

— Мне не нужны его извинения, — железным тоном произнёс я. — Время для них уже прошло.

— Успокой свою гордость, Северский, — раздражённо сказал князь Евгений. — Граф Морозов принесёт извинения и вы договоритесь о судьбе вирма.

— Я принимаю вызов, — внезапно прозвучал дрожащий голос Андрея Морозова. Каждый в зале удивлённо посмотрел на него. И тогда он повторил громче, увереннее: — Я принимаю вызов на дуэль, от Руслана Северского!

Это было неожиданно.

У Андрея Морозова была репутация довольно… осторожного человека. Если не сказать — труса. Поэтому никто не ожидал, что он согласится.

Даже я сам. Пусть и хотел этого.

— Значит так… — с нотками гнева произнёс князь Евгений. — Вы, оба, прямо сейчас играете на руку нашим врагам. Почти так же, как предатель Молчанов! Мне плевать, что вы друг о друге думаете! Но если любой из вас хотя бы попытается пролить кровь другого, пока «Тихий Дом» не уничтожен, то я отправлю вас в темницу! В соседние камеры!

Он посмотрел на Андрея Морозова, а потом на меня. И добавил:

— А после победы над террористами, хоть вырежьте друг друга вместе со всеми родичами! Я дам вам право на неограниченную войну! А сейчас, Морозов, ты извинишься. А ты, Северский, выплатишь ему компенсацию за ту чёртову тварь, из-за которой вы оба готовы поубивать друг друга!

Морозов насупился, как обиженный ребёнок.

И тогда князь Евгений рявкнул:

— ИЗВИНЯЙСЯ, МОРОЗОВ! НЕМЕДЛЯ!

— Из… извини, — с трудом выдавил из себя Андрей Морозов.

— О компенсации договоритесь после совета! — заявил князь Евгений.

Но я был не согласен.

Я хмыкнул и достал из кармана три кольца. Те самые, которые взял у Вячеслава в качестве трофея.

Я на открытой ладони показал их. За них мгновенно зацепился взгляд всех Морозовых в зале. Они знали, что это. Глаза Андрея Морозова сверкнули.

— Вот моя компенсация, — заявил я.

Князь Евгений прищурился и спросил:

— Если мне не изменяет память, это ведь кольца, которые вручаются наследнику твоего рода, Морозов? Что они делают у Северского? — он усмехнулся. — Или ты решил выбрать наследника из рода своих врагов?

О, так это наследные реликвии.

Упс. Даже странно, что Андрей Морозов не потребовал их сразу. Если только…

Я посмотрел на руки Вячеслава. В перчатках. А сам он сидел, спрятав лицо в руки.

Он ничего не сказал отцу про то, что я забрал их.

Хотя на что он рассчитывал? Что это останется тайной? Я сам напрямую говорил, что верну кольца только Андрею. И… только после извинений.

Я усмехнулся.

— Принимаю! — быстро сказал Андрей Морозов и поспешил ко мне, чтобы как можно быстрее закончить с этим позором.

Думаю, свою репутацию его клан в этом поколении уже не восстановит.

Андрей Морозов резко выхватил кольца и едва слышно прошипел мне:

— Ты дождёшься ледяной бури, Северский. Сразу. После. Победы. Над «Домом», — а потом резко развернулся обратно.

Я лишь хмыкнул.

Если «Тихий Дом» продержится хотя бы месяц, то никакие Морозовы не будут для меня проблемой.

Нужно лишь время. На подготовку.

Был объявлен перерыв. Князь Евгений, подпитавшись целительским артефактом, поспешил скрыться. Но ушёл на своих двоих.

По моей просьбе, слуги вынесли ящик с чёрными костями Леонида Поднебесного в отдельную комнату. А потом удалились.

Я прошёл туда. И начал очень аккуратно прощупывать кости с помощью своей маны. Пустота реагировала лёгким потягиванием.

Сама по себе она не могла существовать в физическом мире. Только в связи с чьей-то маной, наделяя её определёнными свойствами.

В этом она была похожа на стихию. Вот только такую, которая вытягивает энергию из всего, до чего дотягивается. Она была антиподом творения.

И были те, кто это использовал.

С помощью опаснейших ритуалов, маги в самых разных мирах связывали свою ману с Пустотой. Они получали огромную силу: возможность стирать само пространство; поглощать энергию почти в неограниченных количествах, пусть и не мгновенно.

А взамен они теряли всё остальное…

Сначала охваченная Пустотой мана заполняла их тела. Затем она вытягивала силу их стихии, заменяя её целиком. А затем дело доходило до чувств и эмоций… до свободной воли… и, спустя долгие годы, до самой жизни.

Многие считали, что это достойная цена за возможность бороться с любыми магами. Потому что даже слабый маг Пустоты мог противостоять даже самым сложным техникам, просто поглощая их.

Именно поэтому на передовой в борьбе с Пустотой всегда был я.

В форме зверя я был чудовищем. Чудовищем, которому не всегда нужна магия, чтобы убивать.

Но вот как эту Пустоту Леонид Поднебесный удержал в своих костях?

Основа была из его же собственной маны. Это точно. Густой. Сконцентрированной маны. И очень хорошо привязанной к костям-носителям. Она не рассеивалась вокруг, а будто протекала вокруг костей и сквозь них.