Князь Евгений не поможет. А я — могу. Приезжайте, моё предложение будет Вам интересно.

Сообщать князю Евгению об этом письме и произошедшем на посту бесполезно. Он ничего не сможет мне сделать. А вот вы потеряете уникальный шанс возвысить свой род и принести пользу Империи.

Я буду ждать вас до полуночи. Безопасность гарантирую.

Письмо сгорит через минуту после того, как вы его развернули. Так что запомните адрес хорошенько'.

Что за…

Подошли двое других жандармов. Но они ничего не говорили. Молча преградили путь в Новосибирск.

Зато оставили поворот налево. Как раз туда, где и располагался написанный в письме адрес.

Отправляться неизвестно куда, неизвестно зачем?

Это могла быть обыкновенная засада. От тех же Морозовых или «Тихого Дома». Но первые бы не стали этого делать без разрешения князя Евгения. А вторые… им не нужно было меня заманивать. С их необъяснимо большими ресурсами, они могли устроить засаду на меня практически в любом месте.

Вот только смысла в моей ликвидации для них не было.

Скорее, я был им нужен живым. И на их стороне.

— Что делаем? — обернулся на меня Степан, нервно поглядывая на жандармов.

— Вели остальным разворачиваться и подождать нас в ближайшей забегаловке, — хмуро сказал я. — А мы с тобой сейчас поедем налево.

— А это… не опасно?

— Неизвестность всегда опасна, — ответил я. Вот только экзорцисты, которые действительно могли поджидать меня в Новосибирске, были опасностью явной.

И раз о том, что они собираются меня захватить, знал автор письма, значит, он либо был Дубровским, что вообще абсурдно, либо знал гораздо больше, чем я пока представлял.

Он точно не простой человек.

А уйти я всегда смогу. «Северный Ход» при мне. Ещё и Степана вытащу и уволочу, если понадобится, на руках.

Так что Степан передал мой приказ едущим за нами автомобилям. А сам завернул по моим указаниям, на написанный в письме адрес. Оно, кстати, действительно сгорело за одно мгновение, даже не успев обжечь мне пальцы.

Жандармы помахали вслед руками. Как сумасшедшие.

Брать под контроль служителей Империи — это грубое нарушение закона. За такое, насколько я помнил из памяти Руслана, полагалась как минимум смертная казнь. А то и особо жестоким методом.

Нравилось это мне не очень сильно.

Но разобраться я должен был.

Слишком много автор письма знал.

И про мою встречу с Белокрыловым, и про экзорцистов. Ещё и про Империю упомянул. Что наводило на определённые мысли.

Может, спецслужбы? Это было бы вполне в их духе. Знать всё и обо всех — это их работа. Особенно учитывая то, что «князь ничего мне не сможет мне сделать», как написали в письме.

Примерно через полчаса мы въехали на территорию живописного коттеджного посёлка.

Аккуратные небольшие домики. В центре широкий пруд, в котором плавали лебеди. На пути несколько магазинов и шлагбаум, у которого дежурил престарелый охранник.

Явно не аристократическое предприятие. Иначе бы здесь всё было в гвардейцах.

Что подтвердилось и вывесками, с приветственными фразами. Там не было написано ни одного титула.

Охранник был под тем же, под чем и жандармы. Только увидев моё лицо через лобовое стекло, он тут же поднял шлагбаум и дружелюбно замахал.

Это даже слегка раздражало. В контексте ситуации.

Мы проехали в центр поселения.

На улицах было подозрительно пусто. Только молодая парочка шла по тротуару рядом с дорогой. Но когда мы проезжали мимо, они остановились и… с улыбками помахали.

Я сосредоточился.

Если маг, взявший их под контроль задал им такую команду, значит он хотел вывести меня на эмоции. А значит, я ни в коем случае не должен на это вестись.

В остальном коттеджный посёлок не вызывал ничего. Запахи стандартные: трава, вода, звериный помёт, где-то неподалёку костёр и жареное мясо.

Но никакой угрозы.

Показательная стерильность.

Мы доехали по адресу и остановились у одного из гостевых двухэтажных домиков. Здесь на парковке стояло множество простеньких автомобилей. Никакой элитарности или гербов.

— Оставайся здесь, — велел я Степану. — Будь готов в любой момент погнать отсюда на всей скорости, понял?

Он нахмурился.

Я по глазам видел — хотел поспорить и набиться со мной.

Но Степан кивнул. Молча. Потому что понимал, что в случае заварушки как водитель он принесёт гораздо больше пользы.

Тем более, что если уж мне, с моей силой, понадобится боевая помощь, то Степан её никак не окажет.

Я проследовал в домик.

У регистрационной стойки стояла молодая симпатичная брюнетка, с яркой помадой и в цветастой одежде. Эдакая конфетка в красивой обёртке.

Но всё портила эта вездесущая дурацкая улыбка.

— Мы Вас очень ждали! — она хлопнула в ладоши. — Прошу, идите в номер сорок четыре! Там Вам надо поговорить с человеком! — девушка выложила на стойку ключ.

Я взял его, не говоря ни слова и двинулся наверх.

Заранее, на ходу, прислушиваясь к своим ощущениям. И к мане вокруг.

Да.

Попал.

Как только я приблизился ко второму этажу по лестнице, то ощутил вокруг себя лёгкий концентрат чужой маны. А с ней и чувство, что в мою голову что-то лезет.

Ненавязчиво. Но ощутимо. Как щупальца невидимого осьминога, которые медленно опутывают голову с разных сторон и своими кончиками пытаются дотронуться до моих мыслей.

Вот и менталист. Причём, менталист, который действует полем. Уж не считается ли это сверхуровнем для этого мира? Предыдущий менталист считался сильным, хотя использовал нити для контакта.

Этот же решил проверить меня сходу. За такое в более развитом магическом мире я уже имел бы право его убить. И никто бы не осудил.

Но здесь, учитывая уровень менталистов, это бы вызвало непонимание. Тем более, что большинство людей такое воздействие просто не заметят. А одарённые, если и заметят, то, скорее всего, не придадут значения, списав всё на внезапную слабость. От недосыпа, например.

Однако меня таким фокусом было не провести. Я прекрасно всё чувствовал и понимал. Поэтому решил проучить этого зарвавшегося менталиста.

Чуть замедлил ход.

Ослабил мысленный барьер.

Дал ментальному щупальцу дотянуться до мысли… а потом резко поймал его своей сконцентрированной маной и затянул внутрь. В место, где сходу накидал ему различных ощущений из своей памяти.

Боли.

Острой боли, когда твоё тело сгорает от кипящей внутри маны.

И я спроецировал это чувство на его щупальце, вместе с рядом ярких образов, которые выдумал прямо сейчас: тьма, из которой тянется пахнущая сгнившим мясом рука; череп, отрывающий от тебя кусок плоти; капающий в глаза расплавленный металл.

Всё это приправил болью.

Острой. Но не максимальной.

И ментальное щупальце мгновенно потянулось прочь из моей головы. Вот только я держал его. Крепко. Чтобы дать ещё пару секунд развлечься моими выдумками.

Когда щупальце натянулось до предела, что грозило ментальной травмой, я резко его отпустил. Все остальные ментальные щупальца мгновенно отпрянули от моей головы.

А следом и поле маны.

Я подошёл к номеру сорок четыре и без стука вошёл в дверь.

Там стоял человек. Опираясь на деревянный подоконник двумя руками, он тяжело дышал, смотря в окно. Рядом, на том же подоконнике, было несколько потушенных о него же сигаретных окурков. На спину этого человека налипла взмокшая рубашка.

Он медленно обернулся. Я увидел лицо. Впалые глаза, с синяками. Щетина. Короткие чёрные волосы. Лет за сорок.

Менталист вытер мокрый от пота лоб и пристально посмотрел на меня.

— Лихо ты, — сказал он, выравнивая дыхание. — Редко у кого хватает подготовки так противостоять менталистам. Кто научил?

— Мастер своего дела, — уклончиво ответил я.

Менталист не отвёл глаза. Не моргнул даже. И вообще никак не отреагировал.

— Такому тебя мог научить только другой менталист, — твёрдо заявил он.

— Всё верно.